Чтение 22–й страницы книги ~Выбор Флетча~

- Неужели? Но вы ведь попали в выпуски новостей всех телекомпаний.
Для первого дня неплохо.

- Да, но навредила ли нам эта речь?

- Главное, попасть на глаза избирателю. Получить время на
телевидении, место в газете. Приближает кандидата к рядовому американцу,
знаете ли. Главное, чтобы кандидат стал добрым знакомцем. А что он говорит
или делает - дело десятое.

- Как вы думаете, Джеймс, его слова дошли до людей?

- Не уверен. Он говорил, что технический прогресс объединяет мир,
сближает нас, возможно, усиливает чувство ответственности каждого за
других. Так?

- Да. Я думаю, да.

- Удивительно то, что я сидел в баре, в тысяче миль от того места,
где он выступал, но видел его и слышал все, что он говорит. Доказательство
его правоты, не так ли?

- А что думали об этом те, кто сидел у стойки рядом с вами?

- Полагаю, речь Кэкстона не оценили. Один парень так и заявил: "Опять
Кэкстон распинается ни пойми о чем. Лучше бы подсказал, где найти работу
моей жене". Любитель джина. Бармен? Типичная реакция. Умный бармен никогда
не будет брать чью-то сторону. Сказывается на чаевых, знаете ли.

- Наверное, пройдет день или два, прежде чем кто-либо переварит
сказанное губернатором.

- Больше, Ай-эм, больше. Вик не раз втолковывал мне, и я убедился на
практике, что он абсолютно прав - чересчур умные мысли - не для
предвыборной кампании. Предвыборная кампания - как боксеркский поединок.
Удар - нырок, удар - нырок. Надо двигаться, двигаться. И всегда с улыбкой
на лице. Избиратели хотят лицезреть действо. Быстрое действо. Другого они
не приемлют. Изо дня в день радуйте их веселыми сюжетами, уверенными
заявлениями. Если же вы попросите их остановиться, о чем-то задуматься,
они вас возненавидят. Они не способны думать, знаете ли. И подобная
просьба вызывает у них комплекс неполноценности. А нам не нравится
ощущение неполноценности. С какой это стати наши кандидаты считают, что
они умнее нас? Это отход от демократических идеалов, знаете ли. Кандидат
должен создавать впечатление, что он такой же, как все, просто хочет
получить другую работу. В этой стране еще никому не удавалось войти в
Белый Дом благодаря высказанным идеям. Нет, к победе кандидата приводит
образ, который ему удалось создать у избирателя, а отнюдь не истинные
мысли.

- А как насчет розданных школьникам монет? Это сработала на нужный
образ?

- Несомненно.

- Правда?

- Готов поспорить. Как только психоаналитик набрасывается с
телеэкрана на вашего кандидата, его рейтинг подскакивает минимум на три
процента. Психоаналитики копаются в головах, знаете ли. Этого никто не
любит.

- Вы даже подняли мне настроение.

- Такую цель я перед собой не ставил. И звоню по другому поводу. Но
уж раз мы говорим, мой вам совет: если почувствуете, что Кэкстон
собирается сказать что-то глубокомысленное, заткните ему рот перчаткой.

- Обязательно им воспользуюсь. А зачем вы звоните?

- Чтобы сказать, как я люблю Кэкстона Уилера. И объяснить мотивы моих
недавних поступков.

- А что вы такого сделали?

- Лишился работы, знаете ли. А может, поставил крест и на всей
карьере. Принес себя в жертву на алтарь Афины. Богини войны, так?

- О, да, здоровая такая деваха, со сковородкой в руке. Великолепная
статуя. В детстве видел ее десятки раз. Губернатор сказал мне...

- То, что сказал он, не имеет значения. Слушайте сюда. Я работал на
Кэкстона двадцать три года. Все это время был его глазами и ушами, ногами
и ртом. Все двадцать три года, днем и ночью, включая выходные.

- Я знаю.

- Я хочу, чтобы вы поняли, как я люблю этого человека. Я восхищаюсь
им и люблю и сейчас. Я знаю о нем больше, чем его жена, сын, кто угодно.
Он - отличный парень. Ради него я готов на все, даже пожертвовать собой,
что я и сделал.

Флетч ждал. Некролог человеческих отношений обычно не нуждается в
комментариях слушателя.

- Кэкстон должен стать президентом Соединенных Штатов, - продолжил
Джеймс. - Я верю в это всем сердцем. Но его слабое место, если вы это еще
не распознали, Дорис Уилер. Ужасная женщина. Ужасная. На людей она
смотрит, как крокодил. Если что-то рядом движется, она бросается, стараясь
укусить как можно больнее. А Кэкстона она кусает уже добрых тридцать лет.

- Джеймс, муж и жена... какое нам до этого дело?

- Никакого, если только один из них не баллотируется в президенты.
Вот тут их отношения затрагивают и нас. Вы слышали, как она разговаривает
с добровольцем? С пилотом зафрахтованного самолета? С репортером, сыном,
самим Кэкстоном?

Флетч промолчал.

- Иначе, как сукой ее не назовешь. Дорис Уилер - всем сукам сука.
Иногда мне казалось, что она просто выжила из ума. Если кто может подвести
Кэкстона, так это его жена, а он не хочет этого признавать.

- Должно быть...

- Не хочет признавать, - повторил Джеймс. - Всегда покрывает ее.
Тысячу раз я просил его приструнить эту суку. Даже развестись, избавиться
от нее. Он меня не слушал. И она становится все хуже, по мере того, как
нарастает напряжение кампании. Я больше не мог выводить ее из-под удара,
просто не мог, Ай-эм. Вы меня понимаете?

- Да.

- Пошли разговоры, что она помыкает губернатором, его командой,
всеми. Или все делается, как она, хочет, или жди скандала. Это, мол, ее
кампания. Ею руководит она. И остальным лучше пристроиться ей в затылок,
или жизни не будет.

- Тот визит в ожоговый центр...

- Один из подобных случаев. Она знала, что делает. Уолш просил ее
поехать к детям. Ее личный секретарь, Салли, просила о том же. Барри и
Уилли договорились с подругами, что она поиграет с ними в другое время. А
она взяла и поехала играть.

- Почему?

- Да потому, что она уверена, что умнее всех.

- Да, но почему? Поступок-то глупый, учитывая обстоятельства...

- Во-первых, она не сомневается, что ей все сойдет с рук. Что бы не
случилось, вина ляжет на кого-то еще. Во-вторых, тщеславие. Плохо ли
заявиться к подругам и поиграть с ними в теннис в ранге жены кандидата в
президенты?

- Я обычно просто играю в теннис.

- Слушайте дальше.

- Подождите. Разве она не собирала пожертвования, играя в теннис?
Кампания нуждается в средствах.

- Я же сказал: мы договорились, что она поиграет в теннис двумя днями
позже. Она даже не отменила визит в ожоговый центр. Села в машину и уехала
к подругам. Представляете себе? Медицинские сестры выкатили детей на
креслах в большой зал. Собрались фотографы, репортеры. А эта сука не
явилась. Какую боль причинила она детям? Зато наигралась в теннис.

- Но почему губернатор обвинил во всем вас?

- Он не может обвинить жену. Он никогда ее не винит. Раньше я всегда
выкручивался. Договаривался с фотографами, репортерами. "Если вы об этом
не напишете, я не останусь в долгу. Организую вам эксклюзивное интервью
или устрою так, чтобы вы сфотографировали губернатора в душе, голым и с
сигарой. Такое тянет на Пулицеровскую премию, знаете ли". На этот раз я не
смог, Ай-эм. Не смог.

- Но...

- Мое терпение лопнуло. Губернатор все эти годы не слушал меня.
Ситуация осложнилась до предела. Дорис Уилер перешла все границы. Его
шансы стать президентом росли день ото дня, а она грозила все погубить. А
потому я рассказал репортерам все, как есть. Я надеялся, что Кэкстон
увидит, как воспринимает подобные выходки пресса, и приструнит эту суку.

- А он сможет?

- Должен. Потому что мужа сумасшедшей никогда не изберут президентом
Соединенных Штатов.

- Они прошли вместе долгий путь, Джеймс.

- Тем стремительней будет падение.

- Если она такая мегера, почему он живет с ней? Развод придумали не
вчера.

- Если хотите, я назову вам три причины, по которым он не разводится
с ней.

- Разумеется, хочу.

- Во-первых, избиратели не одобряют развода. Хотя и простили его
президенту Рональду Рейгану. Общее мнение таково - если мужчина не может
навести порядок в доме, можно ли ожидать, что он справится с целой
страной?

- Это одна причина.

- Во-вторых, у нее есть деньги. И много. Ее папочка преуспел в
нефтяном бизнесе. Жизнь у политика рискованная, требующая больших
расходов. А нефть, как известно, отличная смазка.

- Это вторая.

- В-третьих, я полагаю, что Кэкстон любит эту суку. Можете вы в это
поверить? Не спрашивайте меня, как и почему. По мне, лучше любить змею. Но
в жизни увидишь всякое. Есть у меня знакомые, которые слова сказать не
могут без дозволения жены. И все они в один голос твердят: "Что бы я делал