Чтение 15–й страницы книги ~Их было семеро...~

- Пожалуйста. Задача: выкрасть с территории некоего ближневосточного
государства объект особой социальной значимости и доставить в Россию. И все
понятно.

- Ты по-солдатски рассуждаешь.

- Я и есть солдат.

- А тут нужно быть и дипломатом. Скажи тебе "выкрасть", ты и отдашь такой
приказ. А если не выкрасть, а выманить? Или угрозой заставить вернуться в
Россию? Или создать условия, при которых он сам захочет вернуться? Или еще
как? "Выкрасть" - это как раз последний вариант, крайний. Твоя задача -
переместить объект. А как ты это сделаешь - решать тебе. Верней, всем нам.

- Что это за ближневосточное государство? - спросил Голубков.

- Кипр.

- А кто этот объект?

- Аркадий Назаров.

- Какой Назаров?.. Погоди. Тот самый?

- Тот самый.

- Который во время первого путча вытащил с биржевиками российский флаг в
сто метров и нес его к белому дому?

- Он.

- И который...

- Да.

- Но он же погиб! Вместе с сыном. При взрыве его яхты где-то в Германии.

- В Гамбурге.

- Правильно, в Гамбурге. Еще перед первым туром выборов. Об этом во всех
газетах было, и по телевизору передавали, сам видел.

- А заметки, что он уцелел, не видел?

- А были?

- Были. В наших газетах - мельком. На Западе, конечно, побольше.

- Как же я мог их пропустить? - озадачился Голубков.

- Потому что тебя это не очень интересовало, - объяснил Нифонтов. - А
кого интересовало - не пропустил.

- Каким образом ему удалось уцелеть? Яхту же вдребезги разнесло!

- Его выбросило через фонарь капитанской рубки на соседний сухогруз. Рано
утром сухогруз снялся с якоря и ушел в Испанию с грузом удобрений. Матрос
обнаружил Назарова среди мешков. Отправили вертолетом в госпиталь в Бельгии.
Там он назвался чужим именем. Поэтому не сразу нашли.

- А как нашли?

- Вычислили. В частной клинике под Цюрихом уже года три лечится его
вторая жена, Анна. Яхта, кстати, тоже называлась "Анна". Он должен был ей
сообщить, что остался жив. Ну, понятно: чтобы с ума не сходила от горя. Он и
позвонил, из госпиталя, как только немного оклемался. Наши звонок
перехватили. Остальное - дело, как говорится, техники. Да он после госпиталя
и не скрывался. В Париже дал пресс-конференцию. На вопрос, кого подозревает
в покушении, ответил: у него есть предположения, но доказательств нет,
поэтому воздержится от комментариев. После этого попытался исчезнуть. На
частном самолете перелетел в Афины. Самолет арендовал его друг и компаньон
Борис Розовский, в Гамбурге он называл себя Петровым. Оттуда переплыл на
Кипр. Но наши уже глаз с него не спускали.

- Наши - кто? - спросил Голубков.

- Ну, кто. Какие-то детские вопросы ты задаешь.

- "Контора"?

- Я тебе этого не говорил.

- Они и взрыв устроили?

- Да. И двоих потеряли. Радиста - его внедрили в команду яхты еще в
Англии. И второго - он под видом бармена проник на борт и заложил бомбу.

- И не успел уйти?

- Судя по всему, да. В этих документах про него есть. Его случайно
задержал Назаров.

- Понятно... Цель покушения?

- Слишком много знал. Боялись, вероятно, что начнет выступать.

- Кто боялся? Нифонтов усмехнулся:

- А вот этого, Константин Дмитриевич, я тебе сказать не могу. Потому что
не знаю. А знал бы - тем более бы не сказал. Видно, тот или те, кому было
чего бояться. И у кого достаточно власти, чтобы отдать такой приказ. Причем
это не первое покушение. Была попытка - три года назад. Тогда дело замяли, а
тут уж - шум на весь мир.

- Значит, "контора" напортачила, а разгребать нам?

- Для того и существует наше Управление, - подтвердил Нифонтов. - Кто бы
ни напортачил, а разгребать приходится нам.

- А для чего вообще нужно было это покушение? Жил себе человек, молчал.

- Кто может предсказать, сколько он будет молчать!

- Теперь уж точно долго не будет. После того как убили его сына...

- Потому ситуация и стала форс-мажорной, - заключил Нифонтов.

Голубков с сомнением покачал головой:

- Не сходится. Яхту взорвали три месяца назад. А форс-мажор - только
сейчас?

- Быстро соображаешь, - одобрительно кивнул Нифонтов. - Поступила
информация: на контакт с Назаровым пытаются выйти третьи лица. Это и делает
главным фактор времени. Возьми, Константин Дмитриевич, это досье, я его уже
просмотрел. Тут много любопытных материалов. В том числе и те, что переданы
гамбургской криминальной полицией. Вникай. Через два часа соберемся всей
группой, будем думать, что делать.

В этот день просидели в кабинете Нифонтова до десяти вечера. На следующий
разошлись к полуночи - с больными головами не столько от бесконечного
курева, сколько от бессмысленного перебирания вариантов.

Все, что могли, выложили международники. Ситуация вокруг Кипра, схема
противостояния интересов России, США и других стран НАТО в этой части
Ближнего Востока и Европы. Возможный эффект от похищения Назарова
российскими спецслужбами, если об этом станет известно. Эффект резко
отрицательный: Россия сводит счеты со своими политическими противниками,
пользуясь методами КГБ. Дальние последствия: усиление антироссийских
настроений в конгрессе США, антиельцинских - внутри страны, сильный
пропагандистский козырь в руках оппозиции. И не исключено: ужесточение
политики Международного валютного фонда.

Аналитики тоже не отмалчивались. Были просмотрены десятки операций,
схожих с этой хоть чем-либо, но оптимального решения не нашлось и здесь.
Близких родственников у Назарова в России не было, единственный сын погиб.
Рос Назаров без отца, мать умерла в начале девяностых, а младшая сестра была
замужем за венгерским инженером и жила в Будапеште. В качестве рычага
давления можно было бы использовать его жену Анну, но переместить ее в
Россию и тем самым создать Назарову стимул для возвращения не представлялось
возможным: жена была нетранспортабельна из-за паралича позвоночника.

На третий день Нифонтов предложил:

- Давайте-ка, друзья мои, разберемся в том, что мы накопали. Подведем,
так сказать, предварительные итоги...

В эту минуту дверь его кабинета открылась, и вошел Волков. Сделал
успокаивающий жест рукой.

- Сидите-сидите. Как идут дела?

- Да вот, вышли на промежуточный финал, - объяснил Нифонтов. - Хотим
посмотреть, что мы имеем.

- Очень интересно. - Волков устроился на стуле в углу кабинета. -
Работайте, не буду вам мешать.

Нифонтов резюмировал:

- Если смотреть правде в глаза, а мы люди практические и не имеем права
тешить себя иллюзиями, то ситуация на данный момент представляется
принципиально неразрешимой. Мы не нашли ни единой возможности создать
условия для добровольного перемещения объекта внимания в Россию. Остаются
только силовые методы. В нашем распоряжении все возможности и средства
Российской армии и спецслужб, но воспользоваться ими мы не можем. Здесь две
причины. В случае неудачи - а ее исключать мы не имеем права - участие
России в акции станет совершенно очевидным. В наших компьютерах собрана
информация о многих сотрудниках центра в Лэнгли и даже о рядовых их
спецподразделений. Нет сомнений, что не меньшим объемом информации, если не
большим, обладают и Штаты. И если даже хоть один участник операции окажется
задержанным, установить его личность и доказать "руку Москвы" - не проблема.
Даже если у задержанного не будет никаких документов или будут фальшивые.
Второй момент. В российских спецслужбах достаточно профессионалов, способных
справиться с заданием. Но вряд ли кто-нибудь из них согласится работать без
прикрытия. Похищение человека - это двадцать лет каторги. Законы там на этот
счет суровые. А никакого официального прикрытия мы дать не можем.

- Что вы предлагаете? - спросил Волков. - Отложить акцию до более
благоприятного момента? Или вообще отменить?

- Я прекрасно понимаю, что это не выход. Это было возможно до покушения.
Сейчас, после смерти сына, Назаров - как граната, из которой выдернута чека.
Можно попытаться блокировать его контакты. Но это слабое решение.

- Разрешите? - поднялся майор Васильев. - Анатолий Федорович, не проще
все-таки нейтрализовать объект на месте?

- Каким образом?

- Есть много способов, не мне вам об этом говорить. Можно сделать это
руками русской мафии. Она пустила корни на Кипре, с ними можно найти
контакт. Как - подскажут в МВД или ФСБ. За деньги они смогут убрать
Назарова.

- А потом нам убирать их? Вы что, хотите устроить на Кипре маленькую
войну?

- Не обязательно убирать.

- Обязательно. Иначе обладателями этой информации станут уголовники. И
рано или поздно она всплывет. Это исключено. И кто вам сказал, что
нейтрализация - это физическое уничтожение объекта? Вы от меня это слышали?
Или от Александра Николаевича?

- Но я думал...