значит нейтрализовать. И только. Назаров - объект внимания, а не объект
угрозы. Садитесь, майор!.. Более того, - продолжал Волков, - если
обнаружится опасность для жизни нашего объекта, мы обязаны ликвидировать ее
любыми средствами. Потому что сам факт физического устранения Назарова, кто
бы это ни совершил, даст толчок к мощной антироссийской кампании. Если
сейчас разговоры о "руке Москвы" звучат достаточно глухо, то потом нашим
политическим противникам и доказательств не понадобится. Так что о покушении
и думать забудьте. Я понимаю, что этот вариант наиболее простой и
эффективный, но в данной ситуации он совершенно неприемлем. Поэтому на
установочном совещании я и сказал вам, что нужно искать нестандартные
решения... Вы хотите что-то сказать, Константин Дмитриевич?
делу. Никак не лежала. Но он был человек военный, а служба есть служба.
но попробовать стоит. Мне нужен легкий гражданский вертолет и сутки времени.
ответственность, - предупредил Волков, но с предложением Голубкова
согласился.
Управления и участники совещания покинули его кабинет.
Впадает в Осетр, а тот - в Оку. Не знаю, как насчет осетров, но судак там,
говорят, хорошо ловится. А на этой Чесне есть деревенька Затопино. Вот там
живет человек, который нам нужен...
всю Чечню офицер после того, как его и его друзей сначала бросили на грязное
дело, потом попробовали истребить с применением современной авиации и
тяжелых боевых вертолетов и в конце концов вышвырнули, как облезлых от
лишаев котят, из армии, в один день выперли из офицерского семейного
общежития и даже какого-нибудь паршивого грузовичка не дали, чтобы отвезти
на вокзал скудный, нажитый по крохам семейный скарб?
ныне пастух худосочного затопинского стада двадцатишестилетний Сергей
Пастухов.
меньше шести часов пришлось ему с Ольгой и Настеной добираться до Затопина
на перекладных: сначала двумя электричками до Зарайска, потом автобусом до
Выселок, а последние четыре километра пешком. Недавно прошел дождь, глина на
разбитом тракторами и грузовиками проселке раскисла, липла к ногам. Самому
Пастухову это было до феньки, на нем были высокие спецназовские ботинки, а
вот Ольгины кроссовки сразу промокли, она была в грязи по колено. Настена
хныкала, просилась на ручки, но у Сергея руки были заняты двумя чемоданами,
а Ольга тащила рюкзак с одеялами, подушками и бельем и полиэтиленовые пакеты
с едой. У нее была свободна только одна рука, которой она и волокла дочку,
приговаривая: "Ну, потерпи, скоро уже, совсем скоро". А сама поглядывала на
мужа, словно спрашивая: в самом-то деле, скоро ли? И он отвечал ей, как и
она Настене: "Потерпи, немного осталось".
темнели три десятка изб, выстроившихся вдоль изгиба речки одним порядком; в
окнах мутно желтели огни; на фоне последних бликов заката четко
вырисовывались кресты телевизионных антенн. Одна из изб стояла немного на
отшибе, крайняя в порядке и чуть ближе к реке. Она была совсем безжизненная,
сухая ветла над ней с черными растопыренными ветками точно бы лишний раз
подчеркивала вымороченность этого места.
на землю и сказал:
поминок плотно закрыл ставни, забил все окна и дверь досками и уехал на
армейском "уазике", без слов выделенном ему комбатом, хотя от их части до
Затопина было не меньше трехсот километров. Пока их машина переваливалась по
грунтовке, все оглядывался, гадал, придется ли еще сюда вернуться
когда-нибудь.
оказался на месте. Со скрежетом поддались гвозди. Из дома пахнуло нежитью,
тоскливым духом давно покинутого жилья. Свет был обрезан, но на стенке в
сенях должна была висеть керосиновая "летучая мышь" - с электричеством в
Затопине всегда были перебои, поэтому в каждой избе наготове были свечи и
керосиновые лампы. И лампа оказалась на месте, и даже на донышке что-то
плескалось. При тусклом свете "летучей мыши" Сергей сорвал доски с окон,
настежь распахнул створки, впуская в затхлость дома свежую речную прохладу.
Потом в сараюшке набрал древ и затопил печку. Сбегал к Чесне за водой,
поставил старый облупленный чайник. Немного повеселело.
прямо за столом Настену на узкую продавленную кушетку в горнице, Сергей
внимательно взглянул на жену и повторил:
четырех километрах, вода в Чесне, а дрова в сарае. А музыкальная школа, где
ты могла бы работать, только в Зарайске. Я понимаю, что не этого ты от жизни
ждала, но больше нечего мне тебе предложить. Так что если захочешь вернуться
к своим в Орел - так и скажи, я в обиде не буду.
стать генеральшей? Нет, я мечтала не стать вдовой. Понял?
Настена. И едва Сергей задул лампу, как их охватила темнота и огромная,
бездонная тишина, от которой даже звенело в ушах.
пожара, когда сгорел их дом, - ходят по пепелищу и вспоминают: вот здесь был
шкаф, а здесь столовый гарнитур. И волосы на себе рвут. А есть другие. Нашел
в золе гвоздик и радуется - хоть гвоздик сохранился. Или еще что. Не о
потерянном горюют, а радуются тому, что осталось... Вот я и говорю: тишина -
гвоздик, а не стреляют - это очень хороший, прекрасный гвоздь.
спала.
окаменело, по скулам ходили желваки, волна унижения и ярости вновь
захлестнула его - как в тот момент, когда он швырнул на стол командующего
армией свои офицерские погоны и боевые награды.
резиновые сапоги. По просьбе Ольги затопил печку, натаскал воды в ведра и в
выварку. Когда вода согрелась, Ольга закатала до колен тренировочные штаны и
принялась за генеральную уборку, а сам Сергей собрал по закуткам инструмент,
наточил топор и ножовку и взялся менять сгнившие ступеньки крыльца и
половицы в горнице и на кухне.
бабы Клавы и тети Маруси, которые знали Сергея с рождения, приносили молоко
в трехлитровых банках и куриные яйца в холщовых, чисто выстиранных
тряпочках. Знакомились с Ольгой, протягивая ей руки лодочкой, от денег за
молоко и яйца отмахивались, даже обижались, когда Ольга настаивала,
расспрашивали, что да как, да надолго ль приехали. Узнав, что надолго,
понимающе кивали, на словах одобряли, но в выражении лиц без труда
угадывалось сочувствие. Редко кто, уехав из Затопина, возвращался сюда -
разве что те, у кого ничего с городской жизнью не вытанцевалось. Видно, и у
этого молодого соседа тоже.
Мишка Чванов, пьяный - дальше некуда. Радостно заорал, затискал Сергея, с
Ольгой сразу перешел на "ты", замахал бутылкой "Столичной" и потребовал
закусь и стаканы, да не в дом, а во двор, на бревнышки, налил доверху,
предложил:
своему стакану даже не прикоснулся.
Зашился, что ль?
Роллинс Джеймс
Перумов Ник
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Шилова Юлия