Чтение 26–й страницы книги ~Двойной капкан~

в них США и Великобритании.

- Претендовать на выдачу Пилигрима может и Лондон, - заметил сэр Роберт.
- За взрыв в Белфасте. А также Италия - за взрыв вокзала в Болонье. И ряд
других стран.

- Но нашли его мы, - напомнил израильтянин.

- Джентльмены, вы сейчас делите шкуру неубитого медведя, - вмешался
Блюмберг. - Вопрос о том, кто получит Пилигрима, не самый сложный. Об этом
вы уж как-нибудь договоритесь. В свое время. Сейчас перед нами задача
гораздо более важная и трудная. Вы получили меморандум
информационно-аналитического директората ЦРУ о ситуации на Кавказе и
сопутствующие материалы, в том числе и интервью чеченского террориста
Рузаева. Есть ли у кого-либо сомнения в полноте анализа и в точности оценки
общей ситуации? Сэр Роберт?

- Нет.

- И все же я предложил бы сузить тему, - попытался настоять на своем
израильтянин. - Мое правительство намерено получить Пилигрима. И мы это
сделаем. Вопрос лишь в том, какими методами.

- Подполковник Бен-Ари, - вмешался в разговор Коллинз. - Будьте любезны
сформулировать приказ, который вы получили от своего руководства.

Моссадовцу явно не понравился жесткий тон цэрэушника, но он все же
ответил:

- Мне предписано принять участие в совещании, которое проводится при
посредничестве мистера Блюмберга, и информировать мое руководство о его
результатах.

- Оговаривался ли в приказе состав участников и тема совещания? - уточнил
Коллинз.

- Нет, - вынужден был признать Бен-Ари.

- Намерены ли вы точно следовать полученным указаниям или мне придется
обратиться к руководству Моссада с просьбой разъяснить вам ваши
обязанности?

- В этом нет необходимости, - хмуро ответил Бен-Ари.

- Продолжайте, мистер Блюмберг, - кивнул Коллинз.

- Благодарю, командор. Поскольку мы затронули этот частный вопрос, хочу
предостеречь израильскую и российскую стороны от попыток самостоятельно
решить проблему Пилигрима и Рузаева. Более того, необходимо принять все меры
для обеспечения их безопасности. Потому что в плане, который я намерен вам
предложить, они должны играть ключевые роли. Вам понятно то, что я сказал? -
по-русски обратился Блюмберг к Голубкову.

- Да. Мы уже выделили для Пилигрима негласную охрану.

- Вы взяли Пилигрима под наружное наблюдение, - выслушав перевод
Блюмберга, уточнил Бен-Ари. - И он о нем знает. Это для вас неприятная
новость, полковник, не так ли?

- Нет, - возразил Голубков. - Неприятная, но не новость. Хотя меня очень
интересует, откуда об этом знаете вы. Нет, не новость, - повторил он. - Вам
не о чем беспокоиться, мистер Блюмберг. В обязанность нашей "наружки"
вменены и функции охраны.

- Чем это вызвано, полковник? - поинтересовался сэр Роберт.

- Эти фигуры нам известны. Если их вывести из игры, могут появиться
другие.

- Это кажется мне разумным, - выслушав перевод, кивнул англичанин и
запыхтел, раскуривая трубку.

Блюмберг с каким-то особенным интересом, словно бы испытующе, взглянул на
Голубкова и продолжал:

- Скажу больше, джентльмены. Для успешной реализации нашего плана нужны
именно такие фигуры, как Пилигрим и Рузаев. Известные и одиозные.

- Вы нас заинтриговали, - заметил сэр Роберт. - Не пора ли вам перейти к
изложению плана?

Блюмберг помедлил с ответом.

- Это самый трудный момент нашего совещания. Дело в том, господа, что
каждого из вас посвятят только в ту часть плана, которая будет реализована
силами ваших служб. В полном объеме с планом знакомы только три человека:
директор ЦРУ, еще один человек и я.

- Не знаком даже командор Коллинз? - переспросил Бен-Ари.

- Да, это так, - подтвердил цэрэушник.

- Это беспрецедентно! - решительно заявил сэр Роберт. - О какой
доверительности может идти речь, если нам отводится роль слепых
исполнителей? Не думаю, мистер Блюмберг, что это хорошая основа для наших
переговоров. Нет, не думаю!

- Сэр Роберт, джентльмены! Это действительно беспрецедентно, - согласился
Блюмберг. - Но не имеет прецедентов и ситуация. Мы можем рассчитывать на
успех лишь в том случае, если план будет реализован в условиях абсолютной
секретности. Любая, даже самая ничтожная утечка информации сведет все наши
усилия к нулю. Можете ли вы гарантировать, сэр Роберт, что в ваше окружение
не внедрен "крот"?

- Эта вероятность ничтожна.

- Но она есть. Она есть всегда. И у всех. И сейчас нам лучше исходить из
того, что она реальна. Сложность наших переговоров заключается и в другом.
Если любая из сторон примет решение устраниться от участия в совместной
акции, на этом все и закончится. План предусматривает активизацию агентурной
сети практически во всем мире. У Лондона традиционно сильные оперативные
позиции в Турции и Скандинавии. У Тель-Авива - на Ближнем Востоке. У ЦРУ - в
Европе. У Москвы - на Кавказе. Таким образом, джентльмены, речь идет не о
недоверии, а напротив - о высшей степени доверия друг к другу. В ослаблении
напряженности в кавказском регионе заинтересованы все наши страны. Более
того - все мировое сообщество. Наши шансы на успех не слишком велики, но мы
обязаны их использовать.

- Все это демагогия, - хмуро отозвался Бен-Ари.

- Вы тоже так считаете, полковник? - обратился Блюмберг к Голубкову.

- Я хотел бы сначала послушать вас, - ответил Голубков, - и узнать, какая
роль отводится в вашем плане России. А потом уж принимать решение об участии
или неучастии. Точней, это решение будет принимать мое руководство.

- Не кажется ли вам, джентльмены, что полковник высказал здравую мысль? -
переведя слова Голубкова, обратился Блюмберг к присутствующим.

- Кто этот третий человек, посвященный в детали вашего таинственного
плана? - попыхтев своим "Данхиллом", спросил англичанин.

- Сэр Генри Уэлш.

- Вот как? Адмирал? Вы с ним встречались?

- Семь дней назад.

- Матерь Божья! Адмирал! Мы с ним... Впрочем, это неважно, - оборвал себя
сэр Роберт. - Как он себя чувствует?

- Дай бог нам так чувствовать себя в его возрасте. Если нам будет суждено
до него дожить.

- Адмирал! - повторил сэр Роберт. - И он одобрил ваш план?

- Более того, - подтвердил Коллинз, - без его активной поддержки не
состоялось бы это совещание.

- Мнение сэра Генри меня убеждает, - подумав, заявил англичанин. - Да,
убеждает. Каким образом, мистер Блюмберг, вы собираетесь ввести каждого из
нас в курс его роли?

- В персональных беседах, сэр. Надеюсь, вы позволите мне начать с беседы
с полковником Голубковым? Российской стороне предстоит исполнить главную и
самую трудную роль. И он сегодня же должен вернуться в Москву. Мы уже очень
близки к цейтноту.

- Еще один вопрос, мистер Блюмберг, - вмешался в разговор израильтянин. -
Если инструктаж будет носить персональный характер, зачем вы собрали нас
всех вместе?

- Мне хотелось, чтобы вы увидели друг друга. Не на мониторах компьютеров,
а вот так - глаза в глаза. И чтобы вы пожали друг другу руки. На этом я,
разумеется, настаивать не могу.

Первым на это неожиданное предложение откликнулся Коллинз,

- Why not?4 - сказал он и подошел к Голубкову, протягивая руку. - Мне
было интересно познакомиться с вами, полковник.

- Мне тоже, мистер Коллинз.

Последовал взаимный обмен рукопожатиями:

- Сэр Роберт!..

- Мистер Блюмберг!..

- Подполковник!..

Бен-Ари суховато ответил на приветствие Голубкова и негромко по-русски
сказал: - А Пилигрима мы все равно получим. Он от нас не уйдет. Знайте это,
полковник!

- Why not? - ответил Голубков. - Лично я ничего не имею против.

- И все-таки это историческое событие, - заключил Блюмберг и допил свой
джин.

- Пойдемте, Константин Дмитриевич, погуляем, - обратился он к Голубкову.
- Когда-то еще вы увидите весну в Египте.

- Скорее всего никогда, - согласился Голубков. - Вы все-таки опасаетесь
прослушки? - спросил он, когда они расположились в шезлонгах в тени солярия
возле пустынного бассейна.

Блюмберг кивнул:

- Я опасаюсь всего. Вы допустили, полковник, встречу Пилигрима с Рузаевым
в Грозном. Знаете ли вы, о чем шла на ней речь?

- Догадываемся.

- Входит ли в ваш план невмешательство в дальнейшие совместные действия
Рузаева и Пилигрима?

Голубков извлек пачку петербургского "Космоса". Вот чем были хороши эти
сигареты: пока их разомнешь, пока раскуришь...

Блюмберг терпеливо ждал. Но и "Космос" был тем еще сортом. Одна сигарета
порвалась, другая осыпалась. Как они умудряются делать все это на одной
линии?

- Я попробую угадать, - проговорил Блюмберг, не дождавшись ответа. - А
потом вы сами решите, подтвердить мои предположения или опровергнуть.