прислал ни одного письма. Время от времени мне звонили, передавали от него
привет и говорили, что с ним все в порядке. Иногда звонил генерал Лазарев,
иногда кто-то другой. Я спрашивала, где он. Мне отвечали: на задании. И вот
он вернулся. Ему дали большой отпуск, восстановили в академии. Он сказал,
что теперь мы будем все время вместе. Какое это было счастье. Я даже боялась
радоваться, чтобы его не спугнуть. Я молилась. Как вы думаете, Сергей, Бог
есть?
позвонили. Я открыла. Стояли два молодых полковника. Один сказал: пакет для
майора Калмыкова. Я пригласила их в комнату. Они отказались. Он вышел. Потом
вернулся и сказал: "Мне нужно лететь. Одевайся, проводишь". Во дворе стояла
черная "Волга" с антеннами. Полковник сказал: "Попрощайтесь здесь". Он
сказал: "Она поедет со мной". Полковник возразил: "Не положено". Он
повторил: "Она поедет со мной или вы повезете меня на гауптвахту". Они
сдались. Впереди нас шла "Волга" военной автоинспекции с сиреной и мигалками
на крыше, сзади какая-то черная "Волга", тоже с мигалками. Самолет уже ждал.
Вот и все. Через несколько дней я почувствовала себя плохо. Врач сказал, что
я беременна. Я родила сына. Он очень хотел сына. Но он даже не увидел его,
потому что пропал без вести. Он так и не видел его. А вы говорите, что Бог
есть!
сына. Издали. Он стоял возле вашего дома и смотрел на вас.
происходит. Я не понимала что. Он в Москве?
разрешили. Но он отказался. Я хотела приехать к нему в лагерь. Написала ему.
Он не ответил. Я послала еще два письма, оба с уведомлениями. Письма дошли,
но он опять не ответил. Я поняла, что он не хочет меня видеть.
что ездил. Но так ничего и не рассказал. Сказал: "У нас дети, давай жить для
них".
его. Игнат его тоже любит. Юра очень хочет, чтобы Игнат называл его папой.
Но не настаивает, даже не говорит. А что тут скажешь? Тут может сказать
только сердце.
какому-то сокольническому лучевому просеку. Над темным массивом парка стояло
зарево городских огней. Влажная вечерняя свежесть отяжеляла листья кленов и
лип, они обрывались и беззвучно опускались на землю.
Сокольниках. Я люблю Сокольники. Я здесь выросла. Поэтому он и распорядился
купить квартиру в Сокольниках.
на убийство, чтобы купить вам квартиру?
не знаю. Я думала, что все самое страшное в моей жизни уже позади. Но все
возвращается. Какая-то жуткая безысходность. Жуткая, черная.
опытом. - Из любого положения есть выход.
Да, дьявольщина - вот что это такое! Как вы думаете, Сергей, если мы эту
квартиру отдадим, а сами вернемся в нашу коммуналку, все как-нибудь
устроится?
Ивановна, чему вы детей учите? От дьявола откупаются душой!
хорошо.
что, козлиная морда?" Он обижается.
Господи, как вы меня рассмешили!
худший.
дверцу, как из-за дома вырулил красный "Запорожец" с дальним светом фар и
встал нос к носу к моей тачке. Фары погасли. Из "запора" вылез Юрий Сомов и
подошел ко мне.
такой и чего тебе от нас надо. У нас семья. Я за нее глотку перегрызу. А ему
передай: пусть держится от нас подальше. Я был у него в колонии. Я спросил:
как нам теперь жить? Я сказал: возвращайся, она тебя примет, а я уйду. Он
сказал: нет, живите как жили. Он сказал: забудьте обо мне, я пропал без
вести, меня нет. А раз пропал, нечего мельтешить! Хватит она от него
поплакала. Девять лет. Девять лет она его ждала и плакала по ночам. Хватит!
Так ему и скажи!
свою тачку, положил руки на переднюю панель, как при команде: "Руки! Не
двигаться!" - и попросил, не оглядываясь:
нет. В Мурманске мы тебя не перехватывали, а охраняли. Ты слышал, что сказал
Сомов. Ты слышал, о чем я говорил с Галиной. В ресторане мы говорили о том
же, о тебе. Помогать я тебе не буду, тебе это не нужно. Рассмешить тебя не
смогу. Но я смогу помочь тебе разобраться в том, что случилось. Что-то
знаешь ты, что-то мы. Вместе мы сможем узнать все.
которой не знаешь ничего. Тобой сыграли, как мелкой картой. Тобой продолжают
играть. Устраивает это тебя? Тогда вылезай из тачки, а я поеду домой. Если
нет - сядь нормально, чтобы я мог видеть твое лицо.
головы. Разглядеть лицо мне мешал свет уличного фонаря в заднем стекле.
получить кое-какую дополнительную информацию, тогда и поговорим. А сейчас я
отвезу тебя туда, где тебя не будут искать. Ко мне в Затопино. В Москве тебе
оставаться нельзя. Не сегодня - завтра тебя объявят во всероссийский розыск,
твоя фотография будет у каждого постового. Не хочешь спросить, почему?
трибунал в Кандагаре разжаловал тебя, лишил всех наград и заочно приговорил
к смертной казни. Ты знал об этом?
нам, поздоровалась, сказала, что ужин в микроволновке, и сразу вернулась в
детскую. Последние дни она недосыпала, сын приболел, температурил,
капризничал. От ужина Калмыков отказался. Я предложил постелить ему на
втором недостроенном этаже дома или в бане. Он выбрал баню.
произошло. Произошло что-то очень значительное. Банальная по нынешним
временам - при всей ее неясной внутренней хитроумности - интрига, в которую
был втянут Калмыков, а за ним и мы, обрела многомерность, в ней обнаружилось
неожиданная глубина. Возможно - опасная.
удивленное.
очередь:
Громыко Ольга
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна