Чтение 7–й страницы книги ~Ночь над Сербией~

пулями, как "Сникерс" - орехами. Владислав представил себе сей агрегат с
барабаном на сотню патронов и чуть не умер от хохота.

Враги у героев были многочисленны, коварны и хитры. Суть конфликтов
оставалась недоступной для понимания; по всей видимости, и сам автор смутно
себе представлял, зачем бывшим служакам требовалось нарываться на
неприятности и затем вступать в перестрелки. Завязка обычно была скомканной
и короткой - один из описываемой троицы называл кого-либо "козлом", причем
обязательно публично и в присутствии бритоголовых "братанов", те его долго и
с чувством дубасили, а потом друзья этого клоуна начинали вендетту
по-русски, которая в финале оканчивалась полной победой. Про органы МВД речи
не заходило, существительного "милиционер" Владу не попалось ни разу.

Куда девались горы трупов, автор тоже тактично умалчивал.

Рокотов на секунду закрыл книгу и перечитал название - "Глухой идет в
консерваторию". При чем тут консерватория, без стакана было не разобраться,
- он прочел уже три четверти книги, и о музыке не было сказано ни слова.
Равно никто из героев никаких концертных залов не посещал.

"Может, это идиома какая-нибудь? - Владислав погладил живот, наполненный
шашлыком, и зевнул. - Идиома для идиотов... Мозгов у этого графомана нет,
вот что. Зря я эту муть купил, только в сон клонит. Лучше б взял с собой
Платона али Сенеку, больше пользы было бы. И читать каждый раз можно по
новой, с любой страницы. Ладно", размяться надо, а то бока отлежу..."

Он выбрался из палатки и несколько секунд простоял с закрытыми глазами,
привыкая к темноте. Ночи на Балканах темные, и если небо затянуто тучами, то
в двух метрах уже ничего не разглядеть.

Сегодня ночь была так себе, серединка на половинку - и не светло, и не
кромешная темень. Легкие перистые облачка затянули небо, свет был
рассеянным. Окружающий поляну лес был как в дымке.

Владислав покрутил головой, несколько раз свел и развел вытянутые руки и
вспомнил о повешенной на сук куртке. На ночь ее оставлять нельзя, иначе к
утру от нее могли остаться одни ошметки - лесная живность охоча пробовать на
зуб все новенькое.

Рокотов снял с ветки куртку, встряхнул и автоматически провел рукой по
карманам. Пальцы наткнулись на здоровенную дыру - и тут Влад понял, что
пропал пенал с инструментом.

"Может, в сумке?"

Он вернулся в палатку и обыскал сумку. Пенала не было.

"Вот дубина! - разозлился Влад. - Выронил, когда падал, а проверить не
удосужился! Ну что теперь делать? Придется идти и искать. В темноте, между
прочим. И поделом. Не умеешь думать головой, работай руками. И ногами...
Хорошо еще, что недалеко, доберусь минут за пятнадцать-двадцать. Еще десять
на поиски, и домой, баиньки... Если найду... Найду, найду, не мельтеши,
Промокашка, сядь... Та-ак, собраться треба..."

Он сноровисто собрал все необходимое для ночных поисков - фонарь, спички,
два фальшфейера, сунул в карман свой любимый нож и огляделся.

"Вроде ничего не забыл. Так, веревку брать не будем, это лишнее".

Владислав подполз к входу и изнутри зашнуровал брезентовый полог, как
делал всегда перед уходом, лампу под потолком, решил не выключать - и
зверушки на свет не полезут, и ориентироваться по возвращении будет проще.
Отсвет от "летучей мыши" сквозь полиэтиленовое окошко ночью виден за
полкилометра.

Рокотов приподнял задний край палатки, на корточках выбрался наружу и,
опустив брезент, прижал его для надежности камнем. Затем распрямился и, не
включая фонарика, двинулся к холму, где несколько часов назад изящно
спланировал со склона.

Он не зря отправился в этот ночной поход: в плоском деревянном ящичке
находились шесть различных скальпелей из золлингеновской стали и набор
специальных исследовательских инструментов - от миниатюрных щипчиков до
препарационных зажимов. Набор стоил ему почти тысячу долларов. Сущий
раритет, теперь такие уже не выпускали.

Он добрел до холмика и отыскал место своего падения. Копошась в траве и
проклиная свою пустую голову, Влад перемазал брюки, уколол палец о
незамеченный сучок, но пенал все-таки обнаружил. Деревянный ящичек лежал у
самого подножия достопамятного древа, остановившего стремительное падение
путника.

Он отряхнул пенал и ненадежнее пристроил его во внутреннем кармане
куртки. Пора в обратный путь.

Владислав выключил фонарик и двинулся к палатке. Идти предстояло в
темноте, так как любые источники света только мешают - ветви отбрасывают
причудливые тени, и можно не заметить опасно торчащий острый сук или яму под
ногами. Рокотов не спеша преодолел подъем, спустился с холмика и углубился в
рощицу, что отделяла его полянку от низины.

Когда до палатки оставалось метров сорок, он споткнулся и обнаружил, что
развязался шнурок на левом ботинке.

Влад присел и с тщанием, будто ему предстояло прошагать еще добрый
десяток километров, принялся за дело. Мелочи типа шнурка, на которые мы не
обращаем внимания, в любой момент могут оказаться причиной крупных
неприятностей вроде сломанной ноги за пять шагов до дома. А подобный глупый
перелом Влада никак не устраивал.

Зашнуровав ботинок, Владислав начал подниматься.

В эту секунду из-за зарослей справа к полянке протянулась шипящая
огненная полоса. Палатка вспучилась изнутри, встала дыбом, и оранжево-белый
огненный шар разодрал ее в клочья. По лесу прокатился грохот взрыва.

Глава 3
"ИМИДЖ - НИЧТО, ЖАЖДА ЖИЗНИ - ВСЕ..."

В воздушной среде звуковая волна распространяется со скоростью 330 метров
в секунду. Иногда скорость варьируется - это происходит в зависимости от
влажности воздуха, высоты над уровнем моря, давления ртутного столба и
прочих сопутствующих величин.

Однако существует и технический фактор: начальная скорость ударной, а
вместе с ней - и звуковой волны во многом определяется типом примененной
взрывчатки. Сравнительно маломощные вещества, находящиеся на вооружении
обычных частей, имеют скорость внутренней детонации всего около семи тысяч
метров в секунду. Но этого вполне достаточно для того, чтобы сжать
окружающий воздух до почти осязаемого состояния, фронт ударной волны
движется подобно стальной стене, сметая все на своем пути. И, согласно
физическим законам, мощность его ослабевает пропорционально кубу расстояния.

Владислава спасло то, что в момент взрыва он сидел на корточках и вал
ударной волны разбился о толстые стволы деревьев, окружавших поляну. Тем не
менее через 12 сотых секунды после ослепительной вспышки его швырнуло
навзничь и вдавило в весеннюю траву. По груди и голове прошелся безжалостный
молот, грохот оглушил его на несколько минут.

Несчастному фонарику пришел конец - падая, Влад раскинул руки, и нежная
японская машинка от удара о камень разлетелась вдребезги.

Но эта неприятность была ничто по сравнению с остальным.

Влад уперся руками в землю и сел. Перед глазами плавали радужные круги,
зрение никак не желало фокусироваться, в голове безостановочно гудел
чугунный набат. Болела вся верхняя половина тела, а ниже разлилось онемение,
и Рокотов вдруг испугался, что ему оторвало ноги. Он осторожно провел рукой
и с облегчением нащупал целью конечности. Теперь оставалось определить, есть
ли переломы или другие серьезные повреждения.

Мозг требовал немедленно произвести проверку всех жизненно важных систем
организма, а тело оттягивало этот момент из страха перед болью.

Наконец сознание возобладало над первобытным страхом, и Владислав, дрожа
от напряжения, ощупал себя сантиметр за сантиметром. Крови не было,
переломов - тоже. Хотя назавтра тело должно представлять собой один сплошной
синяк. Но то - завтра, а сейчас он жив. Ощущение радости захлестнуло его, но
спустя секунду пришло и осознание происшедшего...

Намеренность взрыва сомнений не вызывала. Некто, полагавший, что хозяин
сидит в своей палатке, хладнокровно расстрелял ее из гранатомета. Влада
окатила волна холодного ужаса. На четвереньках со всей возможной скоростью
он отполз в ближайшие кусты и забился в густые заросли. Сел, сжался в комок
и осторожно вгляделся в темноту. Сквозь ветви практически ничего не было
видно, но Влад надеялся, что неизвестный враг выдаст себя хрустом сломанной
под ногой ветки или еще каким-нибудь звуком. Тогда у него появится шанс
напасть первым или хотя бы подороже продать свою жизнь.

Сдаваться Владислав не собирался.

Его еще никто и никогда не пытался убить. Подростковые уличные драки не в
счет, там если и убивают, то по чистой случайности. Здесь .же он впервые
ощутил себя на мушке. И некто вознамерился оборвать именно его жизнь. Врать
самому себе, что произошла нелепая ошибка, не стоило - в радиусе двадцати
километров никого, ни с кем его перепутать не могли. Да какая путаница?! "На
всякий случай" из гранатомета не стреляют. Убивали именно его, и не считаясь
с последствиями.

То, что палатка была пуста в момент взрыва, ни о чем не говорило -
конечно, есть вероятность, что враг не заметил, как он выбрался наружу и
отправился на поиски пенала. Но запросто мог и демонстративно ликвидировать
его жилище, чтобы потом погнать испуганного и одинокого человека по лесу,
как гонят дичь на засаду охотников.

Картинка вырисовывалась совсем неприглядная: некто не пожалел усилий,
чтобы гарантированно уничтожить Рокотова. Однако, учитывая личность
несостоявшейся жертвы, затраты по ликвидации объекта представлялись явно
несоразмерными результату. Достаточно было бы одной пули в затылок, когда
Владислав шел по тропинке. Или автоматной очереди по палатке.

Логичного объяснения происшедшему не находилось.

Через пять минут Влад наконец взял себя в руки. Он по-пластунски пролез
под широкими, разлапистыми ветвями и выглянул из-за кустов. На полянке
догорали остатки палатки и снаряжения, по центру зияла здоровенная воронка,
не меньше трех метров в диаметре. Судя по всему", заряд был мощным, около