Чтение 19–й страницы книги ~Крестом и булатом: вторжение~

- Коробки с видиками... В канистрах - самогонка, - Рокотов завинтил
жестяную крышку емкости.

Филонов втянул ноздрями воздух.

- Точно. Но оружейным маслицем тоже попахивает...

- Чувствую. Может, перевалочный пункт?

- Вернее - передаточный, - зло сказал экс-браконьер. - Наши им оружие,
чичики - самогонку и аппаратуру.

- Даже так? - эта простая мысль в голову Влада почему-то не пришла.

- Таких вариантов - сколько хошь...

- Я-ясно, - биолог посветил на земляные стены и похлопал себя по карману.
- Что ж, будем учить. Никитой, у тебя леска есть?

- Ну...

- Давай сюда.

***

Профессор Дитман зашелестел газетой, разыскивая указанную ассистентом
статью, и по прочтении ее удивленно поднял брови.

- Они что, серьезно?

Ассистент нацедил себе полчашки кофе без кофеина, бросил пару таблеток
заменителя сахара и уместился на самом краешке стула напротив профессорского
кресла.

- Это официальная позиция их правительства...

- Русские - дикари, - констатировал Дитман. - Только они могут обвинять
иностранное государство в таране собственной лодки и не предъявлять никаких
доказательств. Я все больше и больше склоняюсь к мнению, что лишение их
права голоса в Парламентской Ассамблее Совета Европы было правильным. Хотя,
как вы знаете, полгода назад я не был столь категоричен..,

Ассистент пожал плечами.

- Я работал с русскими. Нормальные люди... Энтузиасты, можно сказать.
Деньги им почти не платят, но они не сдаются.

- Это не правильно, - наставительно сказал Дитман. - Каждый специалист
должен получать достойную оплату за свой труд. Если русские готовы работать
за гроши, то тем самым они стимулируют свое правительство к бездействию.

Ассистент вздохнул.

- А мы не могли ошибиться с оценкой данных?

- Ошибиться? - фыркнул профессор. - Нет, дорогой мой, не могли. Я сравнил
записи самописцев с библиотекой эталонов. Это не взрывы и не столкновение
двух субмарин...

- Тогда что?

- Мне сие неведомо. Может быть, русская подлодка налетела на камни.
Первый удар - зацепили скальный пик, а второй - уже проехали всем корпусом
по дну. Судя по карте, там глубина совсем небольшая. Ошибка штурмана вполне
возможна...

- Но зачем эти дикие обвинения в адрес НАТО?

- Я же говорю - дикари, - уверенно ответил Дитман.

***

Через три часа, когда солнце было почти в зените, отряд сконцентрировался
возле покрытой меловыми потеками скалы, поднимающейся вверх под углом в
девяносто градусов.

Никита вытащил из ножен широкий тесак и несколькими ударами срубил куст
белой малины, усыпанный сморщенными высохшими ягодами. За кустом
обнаружилась нора диаметром около метра.

- Прошу, - проводник ткнул пальцем в темное отверстие. - Через двадцать
метров будет пошире и повыше.

- А там никто не живет? - опасливо спросил Игорь Руд ометов.

- А оружие тебе на что? - хохотнул Янут и погладил ствол гранатомета. -
Может, пальнуть для острастки?

- Я те пальну! - отрезал Филонов. - Проход завалишь. Никого там нет...

- Точно? - недоверчиво скривился Лукашевич.

- Все, хорош пререкаться, - Рокотов забросил "Грозу" за спину:

- Я пошел...

- Ползи до расширения прохода и там остановись, - посоветовал Никита. -
Места всем хватит.

- А дальше? - Лукашевич повернулся к браконьеру.

- Цепочка пещер, - Филонов протянул Вла-ду маленький фонарик. - Не боись,
не застрянешь.

- Хотелось бы, - протянул двухметровый Лукашевич, своими габаритами
напоминавший штангиста.

- Подсолнечного масла надо было с собой захватить, - серьезно посетовал
весельчак Гречко. - Канистру, а лучше - две... Или вазелина побольше.

- Зачем это? - в голосе Лукашевича появились нотки подозрения.

- Тебя смазывать, чтоб в узкие отверстия пролезал, - хмыкнул снайпер.

- У нас что тут, - вмешался Рокотов, - концерт доморощенных юмористов?
Тоже мне, Карцев с Ильченко...

Данила Лукашевич бросил испепеляющий взгляд на безмятежного Гречко.

Влад спрятал улыбку и на четвереньках полез в нору, подсвечивая себе
фонариком.

***

Президент России быстро вошел в конференц-зал, поочередно пожал руки
собравшимся на совещание Секретарю Совбеза Иванцову, Главе Администрации,
его помощнику Хомячкову, которого все без исключения называли просто Славой,
вице-премьеру Илье Кацнельсону, Главкому ВМФ Самохвалову, и уместился в
кресле во главе небольшого стола из светлого полированного дерева.

"Штази" неожиданно вспомнил анекдот, рассказанный десять минут назад
бывшим премьер-министром по прозвищу "разведчик Максимыч", и чуть заметно
улыбнулся.

Тут же спохватился и грозно уставился на притихших чиновников.

- Что с лодкой?

Кацнельсон и Самохвалов переглянулись. Илья Иосифович был назначен
председателем Госкомиссии по расследованию причин катастрофы, а Главком ВМФ
отвечал за спасательную операцию. Вопрос относился к ним обоим, и теперь
каждый старался отвести удар от себя, подставив другого.

Помощник Главы Администрации Слава Хомячков искоса бросил взгляд на
невозмутимого Стальевича, почесывающего свою жиденькую бороденку и оттого
похожего на переевшего бананов ручного бабуина с местного пляжа.

- Кто первый докладывает? - осторожно спросил Кацнельсон

- Главком...

Адмирал флота Владимир Сергеевич Самохвалов откашлялся.

- Ситуация пока, как это ни прискорбно, остается без изменений. Попытки
стыковки проваливаются... Есть мнение, что в результате удара о грунт
аварийный люк и переходная камера девятого отсека "Мцеиска" треснули. И
аппараты, закрепляющиеся на комингс-площадке, качают воду из моря в море.

- Что вы намерены предпринимать дальше?

Главком ВМФ пожал плечами. Сказать было нечего.

- Другие возможности спасения экипажа есть?

Самохвалов опустил голову.

- Я-ясно, - тихо протянул Президент. - Значит, все кончено?

- Владимир Владимирович, - вмешался Кацнельсон, отвечающий в
правительстве за военно-промышленный комплекс, - мы проанализировали
акустические сигналы и можем почти со стопроцентной уверенностью сказать,
что экипаж погиб в течение нескольких минут после взрыва. Даже если бы
водолазы вошли в лодку, то живых там уже не обнаружили бы... Те шумы, что
слышны изнутри корпуса, это не сигналы, а треск разрушающихся конструкций.

- Почему раньше вы этого не говорили? - набычился Штази.

- На подробный анализ требуется время...

- Но мизерные шансы все же есть?

- Увы... Давление и температура внутри "Мценска" таковы, что человек не
выдержит больше пары часов. Придется признать, что наши попытки изначально
были обречены на неудачу, - Илья Иосифович изобразил на своем лице
вселенскую скорбь, свойственную представителям весьма определенной нации,
шмыгнул носом и полуприкрыл выпученные глазки.

Президент побарабанил пальцами по столешнице.

Его опять подставили.

Сначала уверяли в том, что справятся собственными силами, потом искали
мифическую "субмарину НАТО", якобы протаранившую "Мценск", затем воззвали о
помощи к норвежцам и англичанам, а теперь разводят руками. Глава Государства
потерял почти пять суток. "Мценск" утонул в субботу, пятого августа. А
сейчас уже четверг. И за все эти дни, ожидая благих вестей с места аварии,
Президент не давал интервью и не встречался с журналистами, намереваясь дать
подробную и аргументированную фактами, а не домыслами пресс-конференцию уже
после вскрытия аварийного люка и извлечения хотя бы одного спасшегося
моряка.

Такое поведение ему было рекомендовано всеми. И Главой Администрации, и
имиджмейкерами, и Секретарем Совета Безопасности, и даже собственной
супругой. Штази сделал выбор и проиграл. Что делать теперь, он не знал. Как
себя ни веди, все плохо.

- Общество необходимо подготовить, - заявил Хомячков.

Президент повернулся к помощнику Главы Администрации.

- Поясните.

- Мы не можем, ронять авторитет власти, - несмотря на свой достаточно
юный для высокой должности возраст, Слава был прожженным царедворцем и давно
мыслил только бюрократически-византийскими категориями. - Нельзя просто так
выступить и заявить, что спасательная операция прекращается. Ваш рейтинг
мгновенно упадет. Требуется один-два дня для разруливания ситуации.

Стальевич с удовлетворением посмотрел на своего молодого помощника.