мной и начнут расстреливать, что называется, влет. Я уже висел на полностью
натянутой веревке, значительно выше пятого "этажа", откуда на меня
растерянно глядели Лусия и Эухения. К тому же меня начало вращать на
веревке, и, пока я пытался остановить эту закрутку, я уехал еще на пару
этажей вверх. Когда же появилась возможность раскачаться, я оказался прямо
напротив окна седьмого яруса, и до скоб я опять не дотянулся. Снизу
протарахтела первая очередь, но она меня, слава Богу, не зацепила, пули
свистнули мимо и вылетели из шахты куда-то в небеса. Все-таки попасть в
человека, который раскачивается на веревке, не так-то просто. Тем более что
меня дотянули уже до восьмого "этажа". Теперь стоило больше опасаться
верхних, чем нижних, поэтому я предпринял отчаянную попытку. Оттолкнувшись
ногой от стенки шахты, я мог исправить положение, и на сей раз мне даже
удалось цапнуть правой рукой скобу. Но в этот же момент сверху свалилась
какая-то тяжелая железяка и больно стукнула меня по запястью. Хорошо еще,
что не по пальцам, а то бы переломала их к чертовой матери. Руку я отдернул,
а железяка, оказавшаяся гранатой, благополучно долетела донизу и там
грохнула. Только теперь Я догадался поглядеть вниз и увидел, что там пара
человек валяется, а остальные юркнули в дверь. Их пуль я мог больше не
бояться, но в этот момент меня уже подтянули к блоку, через который была
продернута веревка, а затем две пары крепеньких ручонок выдернули меня из
шахты, как пробку из бутылки.
подорвал. Я увидел их ненадолго, потому что глянул на солнце и тут же
зажмурился. При солнечном свете им легко было убедиться, что я не из ихнего
инкубатора, а кроме того, разглядеть, что я взял кое-что взаймы из чужого
инструмента. Каску с меня тут же сняли. Это могло быть прелюдией к мордобою,
а я стоял как дурак, ослепленный солнцем и пьяный от нормального воздуха.
небольшой полянке в джунглях, затянутой сверху маскировочной сетью, а передо
мной стоят два парня с поднятыми забралами. Физиономия одного из них мне
показалась знакомой... Очень знакомой, и видел я ее, похоже, совсем недавно.
Второго я точно ни разу не видал, но этот...
тогда, когда перед обедом у Эухении смотрел хайдийское TV и теньенте
Эсекьель Гонсалес демонстрировал фоторобот предполагаемого преступника -
убийцы дона Франсиско Хименеса. Огромный шрам на щеке со следами швов и
рубец на губе, под носом. Но и тогда увиденное по телевизору лицо казалось
знакомым... Где ж я это страшилище видел?
на меня автомат, успел припомнить раньше...
по-русски.
моего, так называемого, "дембеля". Электричка, драка, вспыхнувшая из-за вот
этого самого шрама со швами, Толян, задевший меня кулачищем по уху, а затем
полетевший на пол от удара каблуком в подбородок, который, как утверждают
специалисты-каратисты, обычно в драках не проходит... А этого звали
Андрюхой. Фамилию его я так и не узнал тогда. Вот он, рубец на верхней губе
- моя пометка. Сам на удар налетел и собственным клыком губу порвал. Но
потом вроде ничего плохого я ему не делал. Если не считать того, что месяц
назад на подмосковной ферме убил не по злобе его дружка Толяна. Там, правда,
свидетелей не осталось. Кроме Тани, которая, как теперь выясняется, еще и
Кармела О'Брайен, и Вик Мэллори... Но она, я надеюсь, в Москве, надежно
упрятана в недрах Центра нетрадиционных методов обучения, и Чудо-юдо ее не
упустит.
всему, по-русски был не бум-бум. У него на роже отразилось беспокойство, и
он спросил у Андрюхи по-английски:
ни в дугу, ни в Красную Армию. Примерно так и с таким акцентом я сам говорил
после школы, где мне кое-как натянули в аттестат трояк по английскому. А вот
для второго английский был родным, можно не сомневаться. Правда, говорил он
как штатовец-южанин. Дик Браун похожую речь слышал, когда в Нью-Орлеане у
своей католической бабульки гостил.
Коротков, а Дмитрий Сергеевич Баринов, Андрюха вроде бы знать не должен.
Если, конечно, их сюда прислали не именно за мной. Судя по тому, что язык
межнационального общения у этого подразделения английский, это вряд ли
спецназ ГРУ, хотя тамошним чувакам легко прикинуться кем угодно. Экипировка
у них разномастная. Шлемы, похоже, швейцарские, автомат у Андрюхи явно из
"калашного" ряда, но может быть китайского или чешского производства, под
патрон 7,62, камуфляжик смахивает на американский. "Мундир английский, погон
российский, табак японский..." Что за интербригада? Может, "G & К" все-таки?
А тогда кто те, что обороняются? Явно ведь и те, и другие не хайдийцы. Куда
только теньенте Гонсалес смотрит? Бегают, понимаешь, по острову вооруженные
люди, стреляют, взрывают... Прямо как в России, ей-Богу!
меня все вооружение и броник, поглядел на изнанку жилетки и сказал Андрюхе:
сложности американской мовы. Его следующую фразу: "Hands on head! Руки на
голову!" я мог бы понять и без перевода, но выполнил только после того, как
команда прозвучала по-русски. Андрюха должен был помнить, что я знаю
английский, но его товарищ мог этого не знать. До выяснения обстоятельств
лучше было прикинуться шлангом и дать возможность ребятам свободно общаться.
Теперь многое зависит от Андрюхиной памяти и догадливости его корешков.
направление на какую-то тропку.
приличное расстояние от штатника.
само собой, простыми русскими словами.
потому вряд ли посмотрит сквозь пальцы, если я побегу. Самое обидное,
по-моему, погибнуть от руки русского за границей. Ради такого удовольствия
не стоило улетать за пять тысяч километров от дома.
речка - может быть, отсюда начиналась Рио-де-Санта-Исабель, превращавшаяся
ниже по течению в клоаку с бетонными берегами. Прыгать с обрыва я не стал бы
даже в том случае, если б желал покончить с собой. Шансов приземлиться
целехоньким не было, но и гарантии, что убьешься насмерть, - тоже.
замаскированную одернованным бруствером. Чтобы спуститься в траншею,
пришлось миновать небольшое пулеметное гнездо. Сомневаюсь, что без Андрюхи
меня пропустили бы свободно. Из гнезда приветливо выглядывал ствол пулемета
"М-60", а его хозяин предпочитал из скромности не маячить.
переходил в крутой, а затем во все более пологий склон. Его, по-видимому, и
должны были перекрывать траншея, дот и прочие укрепления. Склон был очищен
от кустов и деревьев, перегорожен спиралью Бруно и обычной колючкой. Может,
были и еще какие-то заграждения, но я их разглядеть не успел.
обращен ко мне спиной. Еще один боец с замалеванной камуфляжной краской
рожей держал между колен бесшумный снайперский "винторез" и смотрел в
бинокль через амбразуру. Наконец, третий, держа под мышкой автомат,
поигрывал рацией. Она хрюкала, так как была поставлена на прием, но ничего
членораздельного не говорила. Судя по всему, он-то, этот третий, и был
шефом.
Куда страшнее, например, чем Андрюха со всеми своими шрамами. Но вот что
удивительно: этот мужик посмотрел на меня так, будто я получил от него
приказ к 18.00 взорвать то-то и то-то, но до сего времени не взорвал. То
есть впечатление было, будто он меня знает и изумлен только тем, что я
нахожусь здесь, а не в другом месте.
жаловался и сцепиться с таким по делу я бы не хотел. Правда, он не смахивал
на закоренелого боевика и скорее всего на нынешнее дело вышел после
некоторого перерыва. И морда была довольно гладкая, и руки не очень
заскорузлые. Ежели его отмыть и переодеть, то уже через полчаса можно вести
на какое-нибудь элитарное сборище. Конечно, в камуфляжной раскраске его и
мама родная не узнала бы, но что-то знакомое в лице было. И тут впервые за
долгое время сработала РНС.
один человек, который помнит "Атлантическую премьеру" так же, как помню ее
я. Тот, кому в башку перешло "я" Брауна. Мне довелось только один раз
увидеть его фото, показанное "Главным камуфляжником". Тогда, в последние
минуты перед тем, как разделить два "я", одновременно пребывавших в моей
черепной коробке, бывший "серый кардинал" показал мне (точнее, "нам") две
фотографии. На одной из них был тот парень, что родился как Ричард Стенли
Браун, благополучно отвоевал во Вьетнаме, Анголе и Зимбабве (она же бывшая
Южная Родезия), а затем разбился при неудачном прыжке с передачей парашюта в
воздухе. Однако его "я", просуществовав 30 лет в угробившемся теле, было
накануне биологической смерти пересажено доктором Брайтом в мозг
двадцатилетнего Короткова и перекантовалось там еще один год. А вот второе
фото принадлежало мужику, натурального имени которого "мы", Коротков-Браун,
не знали. Сомневаюсь я, чтобы этот дядя хотя бы сейчас вспомнил об этом. Он
помнил себя как Брауна и чуть-чуть - как Короткова. Впрочем, может, и не
чуть-чуть. Во всяком случае, меня он узнал - это точно.
Смит Кордвейнер
Эриксон Стивен
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Марко Джон
Каргалов Вадим