Чтение 16–й страницы книги ~Ломовой кайф~

училища, но отвоевал хотя бы полгода, то вполне мог наловчиться, так что
сможет на практике дать фору невоевавшему майору. Да и сами бойцы -
ровесники Тарана - вполне могли от души понюхать пороху. Такие же ребята,
между прочим, как-то раз Берлин взяли и почти пятьдесят лет его удерживали,
пугая своими сопливыми носами всю буржуазную Европу. Так их никто и не
выбил оттуда, хотя, наверное, очень хотели. Сами ушли, по команде "лучшего
немца" дедушки Горби и еще одного, понимаешь, дирижера-любителя...

Так что в принципе не будет ничего удивительного, если эти ребятишки
положат задницей кверху Ахмеда и его братву, разнесут в пух и прах штаб в
"Ишачьих Конюшнях" и заберут оттуда то, чего домогаются Птицын и те, кто
ему это заказывал.

Будь Юрка чисто сторонним наблюдателем, он от души порадовался бы такому
успеху федералов, тем более представителей своего поколения, которое отнюдь
не в полном составе и даже, возможно, не в большинстве своем "выбрало
пепси". Но, увы, сторонним наблюдателем Таран не был. Он был действующим
бойцом "третьей стороны", на которую его привела извилистая дорожка двух
последних лет жизни. И, как ни печально, успех салаг означал поражение
"мамонтов", что, возможно, должно было повлечь за собой далеко идущие и
совершенно непредсказуемые последствия.

Успокаивая себя тем, что он слышит только разрывы на поверхности, но до его
ушей не долетают звуки выстрелов в подземельях, Юрка старался по мере
возможности ползти быстрее. Однако темп движения задавал не он, а "пан
Сусанин", и Таран мог двигаться ровно с такой скоростью, с какой впереди
него ползла Милка со своими прибамбасами. Милка не могла прибавить больше,
чем Топорик, а Топорик - больше, чем Ольгерд.

Само собой, что у Юрки по ходу этого передвижения по чердачному шкуродеру
не раз и не два возникало острое чувство недоверия к "Спайдермену". Может,
он их заведет к какой-нибудь узкой щелке, сам пролезет, а дыру задвинет
камнем с другой стороны. Или выберет такой лаз, через который сам пролезет,
а ползущий следом Топорик застрянет. Что тогда? А тогда им придется
долго-долго выбираться из этого желоба задом наперед - развернуться-то
невозможно! И выползут они отсюда лишь тогда, когда фђдералы, раздолбав
остатки Ахмедовых боевиков, взорвут и завалят все ходы и выходы... Конечно,
какие-то шансы найти незаваленную дыру будут, но лишь до тех пор, пока не
сядут элементы питания к очкам и аккумуляторы фонаря. Дальше им придется
вслепую бродить по собственной могиле. Бр-р!

Несколько раз Юрке казалось, будто его самые черные предположения начинают
сбываться, в частности, тогда, когда по каким-то причинам случались
остановки. Что конкретно происходило впереди, Таран не видел, только
упирался башкой или руками в Милкину укладку и обнаруживал, что она не
движется. Милка, почуяв, что ее подпирают, сердито шипела:

"Не спеши, там спереди чего-то!" Сзади в это время в Юркино снаряжение
упирался Ляпунов и тоже шипел: "Чего застрял?" - Спустя несколько секунд
движение возобновлялось, и у Юрки на какое-то время камень с души
сваливался.

Но вот наконец свод стал уходить вверх, и стало возможным сперва постоянно
ползти на четвереньках, подобно саночнику в дореволюционных шахтах, а потом
даже идти на двух ногах, пригнувшись. Ольгерд остановился и прошептал:

- Мы на месте. За углом, в десяти метрах слева - грот, который находится
прямо над самой большой "Конюшней". Справа - небольшой туннельчик, через
него можно выйти к "колодцу". Помните, я говорил насчет мощного ручейка, на
котором в принципе можно было бы гидротурбинку поставить? Так вот, метрах в
двадцати ниже нас этот ручей стекает в "колодец" и падает вниз еще на
шестьдесят метров до самого дна, откуда идет туннель до выхода "Ручейный".

- Что ж ты нас через него не повел? - удивился Топорик.

- Потому что пройти этот "колодец" снизу вверх невозможно, - невозмутимо
ответил "пан Сусанин". - Практически это водопад, и довольно сильный. А
сверху вниз, при крепкой веревке и избытке везения проскочить можно.

- Хорошая информация, - задумчиво произнес Ляпунов. - Насчет "колодца" это
ты на случай отхода или рекомендуешь для проникновения в "Конюшни"?

- И то, и то. Хотя, конечно, понимаю, что отходить через "Ручейный" -
значит, иметь дело с федералами. А вот проникнуть в "Конюшни", если
спуститься до того места, где ручей стекает в "колодец", вполне реально.

- Но долго. Ты ведь говорил, что от ручья до "Конюшен" сорок метров вверх,
я правильно говорю? Да еще спускаться двадцать метров к водопаду. Нет, это
не пойдет. Какова толщина свода над "большой Конюшней"?

- Полтора-два метра. Хотите проломить сверху?

- Есть такая прикидка...

- Тогда есть место получше. Ближе к левой стенке грота есть глубокая
трещина. Она идет углом и почти сквозная. Если хорошо рванете - вывалится
примерно треть свода.

- Гражданин Топорик, - сказал Ляпунов, - подготовьте прибор... Всем надеть
броники и разгрузки, проверить оружие и противогазы!

Все завозились с экипировкой, стали протирать автоматы и магазины. Топорик
в это время вытянул из рюкзака запаянные в полиэтилен детонаторы и катушку
с проводом, а Ляпунов - завернутый в целлофан брикет пластита и моток
красного детонирующего шнура.

- Так, - сказал Ляпунов, отрезая штурмовым ножом почти половину брикета, а
затем разделяя полученный кусок на три равные части, - за угол с нами не
ходить. Трещину сами найдем, без провожатых. Отойти в коридорчик, ведущий к
"колодцу", залечь и ждать. Если мы раньше времени не взорвемся, значит,
придем и взорвем оттуда.

Остаток взрывчатки капитан снова замотал в полиэтилен и убрал в рюкзак.
Топорик в это время отрезал от полиэтиленовой обоймы одну секцию с
запаянным в нее электродетонатором, а остальные сунул в карман рюкзака.

Милка, Юрка и Ольгерд перебрались в указанное место, а Топорик с капитаном,
забрав приготовленный пластит и прочие прибамбасы, отправились за угол, в
грот.

Конечно, Таран прекрасно знал, что Ляпунов и Топорик слишком долго учились
работать с пластитом и сами по себе не взорвутся, но все-таки ему казалось,
будто возятся они там слишком долго. Поэтому он облегченно вздохнул, когда
в коридорчике появился капитан, а затем Топорик, отматывающий провод с
небольшой катушки.

- Так... - произнес Ляпунов, усаживаясь на пол и вытаскивая из кармана
разгрузки маленькую подрывную машинку, похожую на карманный фонарик с
динамкой, которые когда-то в обиходе называли "Жу-жу". Топорик откромсал от
катушки провод, ободрал верхний слой изоляции, раздвоил проводки и прицепил
их к клеммам машинки.

- Инфракрасные очки снять, убрать в футляры. Будем использовать ствольную
подсветку. Надеть противогазы и подготовить "черемуху", - велел Ляпунов. -
Сразу после взрыва все, кроме Ольгерда, - в грот. Бросаем четыре пакета,
добавляем из подствольников осколочными - и вниз.

- Это будет почти четыре метра высоты, - заметил Ольгерд. - А на полу куча
камней. Ноги переломаете!

- Твоя трещина, - пояснил капитан, - просто классная. А монолит, который
она обвалит, еще лучше. Как кусок пирога, толщиной в два метра. Он так
целиком и ляжет, а мы будем прыгать сперва на него, а уж потом на пол. Так
что не волнуйся. У тебя будет своя работа - сделать нам хорошую веревочку
до дна "колодца". Прыгать будем через водопад, если, конечно, будет кому
прыгать... Но ты все-таки тут, наверху, закрепи ее ненадежнее. Ну и рюкзаки
оставим под твоей охраной.

- У меня нет оружия, - скромно напомнил спелеолог.

- На всякий случай оставлю тебе "Ф-1". Лучшее орудие быстрого самоубийства.
Для верности, когда сдернешь кольцо и отпустишь рычаг, приложи гранату к
моему рюкзаку. Там еще полкило пластита осталось.

Все натянули маски, проверили герметичность, надели шлемы. Юрка заметил,
что Ляпунов, надев противогаз, достал из рюкзака еще один чехол с этим
"средством защиты" и прицепил к разгрузке. Таран сразу догадался, что
"носителем информации", за которым они сюда пришли, будет вовсе не дискета
или компакт-диск, а человек, для которого капитан и приготовил
дополнительный противогаз.