покинуть земной мир задолго до отмеренного им господом срока.
Наверное, Таран не умел так возвышенно мыслить, но суть его умственных
выкладок сводилась именно к этому. Так что, хотя требовалось еще дожить до
конца операции, ибо шансов свернуть башку в процессе достижения цели было
больше чем достаточно, Юрка больше всего опасался финиша.
Делиться итогами своих размышлений Таран, конечно, не собирался. Во-первых,
потому, что не считал себя самым умным и вполне понимал, что и Птицын, и
Ляпунов не относятся к разряду наивных мальчиков, которые верят в чистоту
помыслов своих работодателей. То есть Птицын, приняв на плечи своей конторы
этот подряд, имел возможность все как следует взвесить и продумать. А
заодно, между прочим, и позаботиться о гарантиях безопасности для своих
подчиненных и о контрмерах на разные непредвиденные случаи. Вполне
возможно, что честность господина "заказчика" находилась под неусыпным
контролем МАМОНТа и в случае каких-либо серьезных нарушений договорных
обязательств ему грозили весьма неприятные санкции. В том, что "мамонты"
при желании достанут кого угодно и где угодно, Юрка не сомневался. Как и в
том, что у них хватит совести взять любую, самую невинную, душу в залог
безопасности своих ребят.
Вместе с тем Юрка хорошо знал, что если речь пойдет о существовании МАМОНТа
как организации, то Генрих отдаст и пять чужих жизней, и свою собственную.
Неизвестно, какие инструкции он дал Ляпунову на тот случай, если какой-либо
"умник" типа Тарана начнет высказывать всякие неподтвержденные
умозаключения и вносить нервозность в работу группы. Вполне возможно, что
капитан обязан пристрелить этого "труса и паникера" на месте, причем как
можно быстрее.
Так что лучше было оставить свои сомнения при себе. В конце концов, уже
много раз бывало, что Юркины размышления приводили его к необоснованным
выводам и заставляли делать то, чего делать не следовало.
Тем временем стоянию Тарана на стреме, а значит, и возможности мыслить, не
отвлекаясь от выполнения боевой задачи, почти подошел конец. Ольгерд
закончил прокладку двойной веревки по отрицательному уклону и выбрался
наверх.
ПЕЩЕРА
- Первым лучше самого тяжелого пропустить, - заметил Ольгерд. - Крюки,
конечно, надежные, но для страховки надо их на максимальный вес
попробовать.
- Понял, - покорно отозвался Топорик, застегивая ремешки на поясе с
карабином - всегда готов разбиться за отечество и общество.
- Разбиваться не надо, - поморщился Ольгерд. - Мы тебя страхуем.
Пристегиваешь карабин к одной веревочке, обнимаешь другую веревочку
ручками-ножками и плавно съезжаешь вниз. Обращаю внимание на слово
"плавно". Резко и быстро не надо, можешь слишком сильно по карнизу топнуть.
Нехорошо, если он отвалится, правда? Ежели верхний крюк все-таки выскочит -
не нервничай, не трепыхайся, а постарайся веревку из рук не выпускать.
Удержишь ее - постепенно подтянешься к нижнему крюку, который у самой
пещеры. После этого вытравишь мне слабину, отойдешь от входа метра на три в
глубь пещеры и спокойно подождешь, пока мы все наладим по новой.
- Доклад по радио! - напомнил Ляпунов.
Топорик, перекрестившись, сполз задом с обрыва, прищелкнул карабин, а
затем, обвив руками и ногами веревку, медленно заскользил вниз под козырек
обрыва. Вскоре разглядеть его сверху стало невозможно, и наступила
напряженная тишина, нарушаемая лишь шумом реки да легким потрескиванием
рации Ляпунова, стоявшей на приеме. Минуты через три из динамика донесся
голос:
- Докладываю: прошел штатно.
- Отстегивай пояс, отходи в сторону и командуй: "Вира!" - распорядился
Ольгерд.
Еще через пару минут Топорик прохрюкал из рации:
- Отстегнулся. Вира помалу!
Освободившийся пояс вытянули наверх, и Ольгерд протянул его Милке:
- Мадам, все мужчины только после вас.
- Между прочим, мадемуазель. - Милка напомнила свой социальный статус,
процитировав фрекен Бок из советского мультика "Карлсон вернулся". Затем
Зена, опоясавшись и пристегнувшись, аккуратно сползла с обрыва и зашуршала
вниз.
- Готово! - доложил Топорик. - Вира!
- Юноша, вы следующий, - сказал Ляпунов, пока вытягивали пояс.
Сказать, чтобы Таран совсем не волновался, нельзя. Даже при том, что
похожие упражнения "мамонты" не раз проделывали на занятиях по горной
подготовке. Правда, все эти занятия проходили не в горах, а в заброшенных
зданиях. Конечно, с точки зрения Ольгерда, небось обрыв высотой в полета
метров
- это семечки, тем более что спуститься вниз надо было меньше чем на
половину этой высоты. Но Ольгерд - это Ольгерд, а Таран - это Таран...
Двадцать метров - это капитально повыше пятиэтажки, в которой Юрка проживал
до позапрошлого года. На пару этажей, если не больше. К тому же стена не
отвесная, а наклонена вперед, и над головой у тебя очень вострые иувесистые
камешки выпирают. Попадет такой по шлему - и вобьет голову в плечи.
Камешки, однако, не попадали, и вскоре Юрка благополучно съехал в объятия
Милки и Топорика, которые отстегнули его от пояса и неназойливо отпихнули
от карниза в пещеру.
- Вира! - сказал Топорик в рацию, и пояс с карабином утянули наверх.
Таран тем временем рассматривал пещеру через инфракрасные очки. Сказать по
правде, находясь на обрыве, он представлял ее совсем не такой, какой она
оказалась на самом деле. Наверное, потому, что в настоящих пещерах он
прежде никогда не бывал, а лазил по всяким искусственным сооружениям:
туннелям, галереям, подземным ходам и так далее.
Искусственные сооружения, как известно, строят люди, которые предварительно
проводят изыскания, расчеты, маркшейдерские работы, исходя из тех целей и
задач, которым должны служить придуманные ими подземные лабиринты.
Поэтому в принципе любой мало-мальски сведущий в горном деле гражданин, не
говоря уже о человеке с инженерным дипломом и опытом практической работы,
более или менее быстро разберется даже в незнакомой системе искусственных
подземных сооружений и сможет найти выход наверх, если таковой, конечно, не
завален.
Иное дело пещера. Ее проектантом была сама матушка-природа, которая вообще
никаких задач и утилитарных целей перед собой не ставила. И ей вообще-то
тоже никто не ставил жестких сроков. Правда, в Ветхом Завете утверждается
обратное, но в это, несмотря на усердие новоявленных богостроителей, что-то
слабо верится. За шесть дней, конечно, можно выиграть локальную войну, как
те же поклонники Ветхого Завета у арабов, но соорудить вселенную явно
нереально.
Пещеру, в которую волею судеб угодили "мамонты", природа сооружала
несколько тысяч лет, а то и больше. Причем работа эта продолжалась и по сей
день. Начиная от карниза и далее, на несколько десятков метров от входа в
глубь пещеры, поверх сглаженного водой каменного пола лежал слой гальки,
гравия и щебня. Должно быть, весной, когда в горах начинал таять снег, в
это подземное царство через многочисленные щели и трещины стекали десятки,
сотни, а то и тысячи тонн талой воды, которые, врываясь в подземелья под
хорошим давлением, выполняли работу гидромонитора, разрушая скальные
породы, отламывая от них песчинки, мелкие камушки и здоровенные каменюки.
Поток воды нес с собой эту тяжкую начинку, колотил и тер камни о камни,
раскалывал валуны, превращал их в булыжники, а булыжники - в мелкую гальку.
Наконец поток воды вырывался наружу через дыру в форме неправильного
треугольника и водопадом низвергался с тридцати метровой высоты туда, где
сейчас тарахтела по камням горная речка.
Однако, судя по тому, что речка сейчас выглядела полноводной, пропуская
через себя высокую воду после недавних дождей, а в пещере было сухо, все
эти бурные события были уже в прошлом. По крайней мере, в данной части
пещеры. Может, какой-то подземный толчок вызвал обвал, а может, та же вода
Лондон Джек
Андреев Николай
Маркелов Олег
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Каргалов Вадим