идиллия может быть нарушена уже через час или раньше. Вроде бы все, даже
Ольгерд и Магомад, время от времени улыбались. Но нет-нет, да и мелькала в
глазах тревога. Правда, разглядеть ее при тусклом свете лампы Ольгерда
(капитанскую потушили) было не так-то просто, но Юрка видел, примечал. Что
все остальные думали, ему было неизвестно, но его почему-то все больше
охватывала ненависть к тем, кто играет их судьбами как фишками, к тем, кто
превратил Кавказ из "всесоюзной житницы и здравницы" в поле битв и
преступлений, кто ради денег плюет на страдания и кровь других.
При этом ненависть сочеталась с осознанием своего полного бессилия что-либо
изменить, кого-либо покарать. Юрка прекрасно понимал, что ему ни в
ближайшее время, ни в далекой перспективе не добраться до тех, кто все это
затеял. Он может, например, если повезет, застрелить Ахмеда. Но не Ахмед
затевал эту драку. Возможно, он действительно собрался защищать свою землю,
откуда однажды его народ вывезли в Казахстан. Хотя сам Ахмед, наверное, уже
родился здесь, много лет спустя после депортации и года через три-четыре
после восстановления ЧИ АССР. Возможно, если бы ему толково объяснили, в
том числе и то, чем руководствовался товарищ Сталин, когда приказывал
выселять целые народы, а не орали в три горла о геноциде и извечной вражде
между русскими и чеченами, он бы, наверное, еще подумал, стоит ли маяться и
браться за оружие. На горячих душах сыграли, как на струнах, очень холодные
и расчетливые пальцы длинных рук, тянувшихся из очень дальних мест.
Подпалили костер, обожгли смертью и кровью сотни тысяч судеб - ради того,
чтобы какая-то нефтяная труба прошла не так, а эдак! Вот по ним-то Юрка бы
сейчас с удовольствием вдарил, но, увы, у него под рукой был всего лишь
автомат, а не ядерная кнопка...
- Так, - произнес Ляпунов, когда прием пищи был закончен. - Пять минут на
отдых, а потом - курс на "Выползень"! Дай-ка свою кальку, товарищ Сусанин!
Ольгерд вытащил кальку, а капитан приложил ее к двухверстке.
- Стало быть, если мы выйдем через "Выползень", это будет почти в километре
от "Берлоги"?
- Да, не ближе. Притом метров на триста ниже по склону.
- А вот это, я так понимаю, выход через подземную речку. Туда, куда ты нас
хотел прокатить на катамаране?
- Да, именно тот. Он очень далеко отсюда.
- Но те люди, которым ты обещал нас отдать, ждут там? - без обиняков
спросил капитан.
- Ждут, но, наверное, не дождутся... - помрачнев, сказал Ольгерд. - Так что
я, похоже, не оправдал их высокого доверия...
- То-то ты после того, как федералы отрезали нас от катамарана, так сильно
загрустил! - заметила Милка.
- Конечно. Но не потому, что мне очень хотелось вас подставить. Я прекрасно
знаю, что те, кто ждет вас на речке, меня бы тоже в живых не оставили. Им
нужен только Магомад Хасаныч - я, правда, еще не знал, что это будет именно
он. Единственное, на что я надеялся...
- На то, что таким образом жену и детей спасешь? - жестко произнес Ляпунов.
- Тебе ведь наши обещали помочь в этом деле!
- Понимаешь, Сергей, когда я на все это согласился, - обреченным тоном
пробормотал "пан Сусанин", - то уже знал, что умру в любом случае. Они
бандиты, вы бандиты, кому нужен лишний человек, посвященный во всякие
темные дела? Тем более когда за него некому заступиться... Надеюсь, вы хоть
не будете спрашивать, почему я в милицию не пошел или в ФСБ?
- Нет, не будем, - кивнул капитан. - Это ежу ясно.
- Ну вот, и мне было ясно. Как божий день ясно, что я влип и мне никто не
поможет, а все заверения, хоть ихние, хоть ваши, ломаного гроша не стоят. Я
одноразовый человек - использовали и выбросили. В общем, я надеялся, что
если соглашусь, то умру сам и не увижу, как они мою семью убивают.
- Ну, а почему, допустим, - еле сдерживая ярость, произнес Ляпунов, - ты не
открыл окошко и не сиганул лбом об асфальт? Или на ремне от штанов не
повесился?
- Не так-то просто на это решиться... - пробормотал Ольгерд. - К тому же я
хоть и не сильно верующий, но знаю, что самоубийство - грех. В конце
концов, какая разница! Что я вам и им? Всего лишь человечек, который
несколько раз побывал именно в той пещере, которая вам очень сильно
понадобилась. В общем, я выведу вас через "Выползень", а дальше - как
хотите. Можете сразу убить, можете отпустить, чтоб меня кто-нибудь другой
убил.
- Сложный ты тип! - просопел Ляпунов. - Но почему ты все-таки не попробовал
нас объегорить? Ведь мог бы завести куда-нибудь и слинять, верно? Конечно,
тебя бы потом или наши, или другие достали, но ты бы хоть моральное
удовлетворение получил.
- Вы мне пока ничего не сделали, - сказал Ольгерд, - а те пообещали, что
если я не соглашусь пойти с вами и вывести туда, куда им нужно, то они мне
покажут потроха моей жены, сына и дочери.
- Шайтан! - произнес Магомад, сверкнув глазами. - Какой ты мужчина, а? Ты
баба! Если б мне такое сказали, я бы на нож прыгнул, на пистолет даже, но
шнифты бы этому гаду выдавил!
- Вам проще, - вздохнул Ольгерд. - За вас небось весь ваш род отомстил
бы...
- Ладно, - нахмурился Ляпунов, - хватить баланду травить, идем к
"Выползню". А тебе, "пан Сусанин", я вот чего скажу: наши ребята уже пасут
ту дачку, где твое семейство отдыхает. И при первой же попытке сделать
бо-бо твоим детишкам они этим жлобикам шеи посворачивают. Но если мы, упаси
господь, не придем домой с дедушкой - они свой контроль прекратят, и тогда
всю ответственность за последствия, выражаясь дипломатически, мы с себя
снимаем.
- Я вам верю, - пробормотал Ольгерд. - По крайней мере, мне сейчас больше
не на что надеяться...
На том и порешили.
Уходить из "уютного грота" пришлось через очередную наклонную трещину,
очень похожую на ту, в которой Ляпунов с Топориком устроили завал. Как ни
странно, за все время "пикника" никто не высказал предположений насчет
судьбы тех "специалистов", что шли позади группы. Возможно, никому не
хотелось портить себе аппетит. Таран, конечно, понимал, что, по идее, этих
ребят попросту завалило и ежели кто из них сейчас еще жив, то сильно
"завидует мертвым", как говорил пират Джон Сильвер из "Острова сокровищ". И
то, что это были не инопланетяне и не исчадия ада, а точно такие же ребята,
как Ляпунов или Топорик, Юрка тоже понимал. Правда, не знал, числились ли
они на госслужбе или, как "мамонты", подчинялись частной структуре. Из двух
ответов на этот вопрос следовало лишь одно различие: будут ли эти погибшие
включены в общую статистику потерь федеральных сил в Чечне или останутся
где-то за скобками. Почему-то Юрке был более по душе второй вариант. Хотя
лично он в этой экспедиции пока никого не убил, ему не хотелось, чтобы
действия группы, в которую он входил, наносили потери федералам. Уж лучше
пусть эти "специалисты" будут "частниками". Тогда получается просто
разборка, каких на Руси ежедневно случаются десятки. А если Ляпунов с
Топориком взорвали кадровых бойцов, находящихся на казенном кошту, - это
уже боевая операция против федеральных сил. То есть объективно "мамонты"
выступили на стороне боевиков. Неприятно. Конечно, взрыв в "Ишачьих
Конюшнях" и последующая пальба нанесли потери и "духам", но эти
искалеченные и больные вояки все равно ни на что не годились, кроме как
попасть в плен. А вот второй взрыв вывел из строя - не хотелось говорить
"уничтожил"! - опытных и закаленных бойцов, от которых в принципе могла
быть большая польза.
В общем, все это было очень тошно сознавать. Хотя, конечно, никто Тарана об
этом думать не заставлял. По идее, ему лучше было подумать о том, как они
будут выбираться через этот самый "Выползень" и как вообще уберутся из этих
мест. Ясно ведь, что им придется провожать дедушку Магомада не до
ближайшего села, а немного подальше. Между тем от "Выползня" до "Берлоги",
через которую собирается выходить Ахмед, всего километр. К тому же она на
триста метров ниже по склону. Если Ахмеду в связи с невыполнением
"контракта" закроют окошко, то могут это сделать как раз в районе
"Выползня". Притом федералы могут невзначай нашарить этот выход и попросту
завалить его для страховки парой валунов. Приятно будет до ужаса.
Каргалов Вадим
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Белогорский Евгений
Жюль Верн
Шилова Юлия