Чтение 76–й страницы книги ~Ломовой кайф~

- Все в норме, - доложил командир самолета. - Примерно через час с
четвертью будем садиться. Метео от Сан-Исидро хорошее: ни облачка, ничего
такого.

- Еще раз напоминаю, Петрович. Внимательно следи за своей головой! При
первых же непонятных симптомах - и очень быстро! - включай автопилот и
обращайся к Богдану, который у тебя за спиной сидит. И правому своему
напоминай регулярно.

- Инструктаж мы оба помним. Кому ж охота купаться? Тем более тут акулы
водятся, говорят...

- За воздухом тоже смотреть не забывайте. И за морем!

- Смотрим. Ближайшая авианосная группа - американская, в шестистах милях
отсюда. Только что снялась пара "F-18" "Том-кэт" - пошли на норд-ост. С
Кубы взлетела пара "МиГ-23" - наверное, поприветствовать. Над Хайди только
гражданские, строго в своих зонах. Фрегатов ЗУРО поблизости нет. А
чем-нибудь вроде "стингера" нас пока не достанут...

- Дай Богдана!

- Слушаю, Сергей Сергеевич,

- Ничего не засек?

- Нет, если что, то сразу бы доложил, как приказывали.

- Собственное самочувствие контролируешь?

- Пока без проблем.

- Внимательнее, внимательнее будь. Если только заметишь, что изображение на
экране двоятся, тут же сбрасывай гарнитуру и переключайся на другую
частоту.

- Я помню, не волнуйтесь...

- Ничего, лишнее напоминание не помешает. Не снижай внимания до самой
посадки. А во время захода и снижения вообще соберись в кулак! Ладно,
работай!

В этот момент заговорила дальняя связь:

- Сергей Сергеевич, это Владимир Николаевич. Только что засекли перемещение
объекта и ведомых. Похоже, собрались на катере покататься. Сейчас идут
малым ходом к выходу лагуны. Мощность излучения от объекта не повышалась.
Контролирует только ведомых и экипаж катера.

- Быстро свяжись с Ларевым, пусть вышлет свою посудину и приглядит, куда
они намылились. Не забудь ему напомнить, чтоб отправил со своими ребятами
Бориса. И пусть непосредственно мне доложит, когда катер отправит.

- Есть!

Минут пятнадцать Сергей Сергеевич напряженно ждал сообщения. Наконец из
эфира донесся басовитый голос Ларева:

- Катер вышел, Сергей Сергеевич! Покамест наш объект идет к традиционному
месту рыбалки постояльцев "Боливара". Там уже сейчас три-четыре катерка с
рыболовами пасутся.

- Вот и отлично. Пусть твои в эту компанию тоже пристроятся и понаблюдают.
Бориса не забыл послать?

- Как можно, Сергей Сергеич! Нешто мы глупые?

- Это еще доказать надо, Володя. Держите меня в курсе!

РЫБАЛКА ПО-АНТИЛЬСКИ

Пока профессор Баринов и его люди волновались, Полина и ее, выражаясь
языком цэтэмэошников, "ведомые" ни о чем таком и не думали. Они попросту
радовались жизни, любовались красотами моря и видами берегов. Полина,
которая прихватила с собой видеокамеру - она ее еще в Москве уперла из
какого-то магазина! - наводила объектив то на стаю яхт с выпуклыми
разноцветными спинакерами, крутившихся примерно в миле от выхода из лагуны,
то на несколько разноцветных монгольфьеров, плававших над мохнатыми
вершинами поросших джунглями гор Сьерра-Аггрибенья, то какую-то лихую
воднолыжницу, мчавшуюся на буксире за остроносым скоростным катером. А
где-то у горизонта маячил огромный, белый как снег, многопалубный круизный
лайнер, с которого то и дело взмывали прогулочные вертолеты, один за другим
облетали вокруг острова и возвращались на медленно движущийся корабль,
чтобы забрать новую группу желающих полюбоваться с воздуха тропическим
раем. Гораздо ниже их, не более чем на стометровой высоте, над лагуной
жужжали гидродельталеты, издали похожие на больших мух, а вблизи радовавшие
взор яркой раскраской крыльев. Управляли ими загорелые или просто
темнокожие парни в одних плавках, а рядом с ними восседали роскошные
блондинки с развевающимся по ветру золотистыми волосами. По лагуне,
выписывая немыслимо отчаянные виражи, носились гидроциклы, на которых
восседало по трое, а то и по четверо восторженно визжащих парней и девок.
Иногда такой гидроцикл еще и тащил за собой на буксире огромный надувной
банан, где тоже сидело по несколько пассажиров.

Словом, вокруг кипела та веселая, буйная, беззаботная жизнь, о которой так
долго мечтала Полина. И она, чувствуя себя частью этой жизни, испытывала
невообразимое счастье. На "Ил-62", который прошел с выпущенными шасси не
более чем в километре от нее, заходя на глиссаду аэропорта Сан-Исидро, она
не обратила внимания. Ей даже невдомек было, что там, на его борту, и на
земле благословенного острова несколько человек просто-напросто в холодном
поту, возможно, даже молясь богу, ждут, не проявит ли Полина свою силу. Она
ведь в принципе могла сделать что угодно с этим самолетом. Например, могла
приказать пилоту врезаться в гору или плюхнуться в море, могла заставить
хайдийские силы ПВО выпустить по нему ракету или обстрелять из зениток. Ей
ничего не стоило вывести один из прогулочных вертолетов на куре лайнера и
устроить столкновение. И, возможно, знай Полина о том, кто на этом самолете
летит, она без колебаний бы его уничтожила его. Более того, если бы она
смогла определить, что это российский самолет, то наверняка смогла бы в
считанные минуты узнать, кто на его борту находится. Но, во-первых, Полина
никогда не интересовалась авиацией и не сумела бы отличить самолет не
только по марке машины, но и по опознавательным знакам, а во-вторых, как
уже говорилось, она за прошедшие несколько дней совершенно успокоилась и
перестала думать о том, что ее могут искать люди Баринова.

Катер, который принадлежал, конечно, дону Даниэлю Перальте из Колумбии,
обслуживали два немолодых дядьки. Они были родными братьями по фамилии
Санчес. Старший брат Луис был капитаном, рулевым и мотористом, а младший
Мау-ро - матросом, коком и стюардом. Сам катер был чуть поменьше, чем тот
памятный для Юрки и Полины речной трамвайчик "Светоч", на котором они
весной прошлого года совершили небольшую прогулку по Клязьминскому
водохранилищу. Правда, этот катер, называвшийся "Мануэла" и рассчитанный на
морские волны, имел более высокие борта и вообще смотрелся посимпатичнее,
поскольку проплавал всего три года, а не тридцать с лишним лет, как
посудина покойного Васи, которого Полина отправила на дно с камнем на шее.

Спереди у него был крытый салончик с большими окнами, где можно было
спрятаться от дождя и ветра. Там стояли мягкие диваны, а стены были обшиты
красным деревом. На крыше салона располагалась открытая палуба, где имелись
шезлонги и лежаки для загорания. В середине катера возвышалась рулевая
рубка, из которой Луис Санчес управлял катером, а позади нее - еще одна
открытая палуба с тентом от солнца, столиками и скамеечками. На самой корме
катера тента не было, и оттуда можно было забрасывать удочки. Под этой
палубой ближе к рубке располагался камбуз, где Мауро мог при желании
состряпать всякие здешние блюда из только что пойманной рыбы, а ближе к
корме - машинное отделение с дизелем, который включался из рубки Луисом.
Туда лазил только старший брат, передавая на время руль младшему и только в
тех случаях, когда требовалось что-нибудь смазать или какую-нибудь гайку
подтянуть. Впрочем, видать, Луис содержал хозяйскую посудину в образцовом
состоянии, потому что во время рейса вдоль берегов острова он это проделал
только пару раз, не больше.

К тому, что дон Даниэль прислал отдыхать в бунгало и кататься на катере
каких-то совершенно незнакомых людей, братья Санчесы даже без вмешательства
Полины отнеслись бы совершенно спокойно. Во-первых, семьи в Латинской
Америке такие же большие и тесно связанные родственными узами, как на
Кавказе или в Средней Азии. Тем более у такого богатого сеньора, как дон
Даниэль. Поэтому ничего удивительного в том, что сюда впервые приехали
какие-то внучатые племянники, которых прежде сюда не возили по малолетству.
Во-вторых, братья если и не знали наверняка, то догадывались, что раз дон