- Внимание, взвод! Объявляю итоги стрельб. Для проведения мероприятия
взводом получено 230 патронов. Все мишени всеми бойцами поражены. Смешно,
если б было по-другому. Задержек в стрельбе не произошло. Результаты:
командир взвода - получено десять, сдано пять, зам. командира взвода -
получено десять, сдано пять. Командиры групп - получено тридцать, сдано
пятнадцать. Первая боевая группа - получено шестьдесят, сдано тридцать.
Вторая боевая группа получено шестьдесят, сдано двадцать девять. Третья
боевая группа - получено шестьдесят, сдано тридцать. Учитывая, что во
второй группе имеется боец с испытательным сроком - результат нормальный.
Сержанту Быкову усилить тренировки с данным товарищем. Итого взводом сдано
114 патронов. У первого взвода из 230 сдано 115, у второго - столько же, но
у них нет "курсантов". Все! Р-равняйсь! Смир-рно! Напра-во! К машине,
шаго-ом... марш! Вольно!
Когда погрузились в машину и поехали в расположение, Таран, сидя на
скамейке рядом с прочими, малость взгрустнул. Получалось, что он один такой
разгильдяй на всю боевую" роту. Как Дударев сказал, в других взводах нет
"курсантов". То есть его. Тарана, за нормального "бойца" еще не считают. Он
тут все еще не свой. Хотя некоторые знают, что он порох нюхал и в таких
переделках бывал, что многим из них и не снилось... Впрочем, о том, что им
снилось, а что нет. Таран толком не знал. Некоторым "бойцам" было лет по
тридцать и больше, так что они могли и Афгана хлебнуть, и Чечни, и других
мероприятий в том же духе. И чтобы они совсем признали его за равного, надо
еще долго-долго есть с ними пуд соли, а может, и не один. То есть пройти
через что-то серьезное вместе. Чтоб они воочию увидели, каков он бывает в
настоящем деле, и поняли: да, это уже не совсем салажонок, а паренек
солидный.
Правда, какие бывают у "бойцов" настоящие дела, Таран тоже пока не знал.
Догадывался, что навряд ли послабее того, какое было зимой, когда ему.
Юрке, пришлось вдвоем с Милкой - "королевой воинов" штурмовать
заминированное и залитое бензином логово Седого. Тогда они за всех
поработали, и самого Седого взяли, и целую кучу другого народа. А Юрка с
Милкой остались целы и даже почти что невредимы. Полковник Птицын сказал,
что будь они на настоящей государственной службе, то получили бы Героев
России, не меньше. А будь дело при советской власти, то, уж конечно. Героев
Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".
Однако, поскольку и Юрка, и Милка, и все прочие "бойцы" официально являлись
военнослужащими разведроты энского мотострелкового полка, который ни в
каких боевых действиях участия не принимал и к спецоперациям тоже вроде бы
не привлекался, то орденов и званий им ждать не приходилось. Потому что на
самом деле их подразделение называлось МАМОНТ - Мобильный Анти-Мафиозный
Отряд Нелегального Террора, и действовал он, в общем и целом, вопреки
существующему законодательству. Конечно, спецслужбы, как догадывался Юрка,
о том, что "рота" - на самом деле батальон двухротного состава - совсем не
то, что числится на бумаге, знали, но глядели на это сквозь пальцы. И о
том, что отряд этот существует и кормится на "полном хозрасчете", не
привлекая ни рубля из бюджета, тоже знали. Но, должно быть, их это не
волновало, потому что и им кое-что от этого "хозрасчета" перепадало. И
командование дивизии, где приютился под видом "роты" неучтенный батальон,
тоже догадывалось, что не все здесь чисто, но было вполне довольно жизнью.
Грузовик благополучно добрался до расположения "мамонтов". По команде
Дударова все попрыгали с машины, построились.
- Обед через двадцать минут, - объявил лейтенант. - Привести себя в
порядок, умыться и так далее. Р-разойдись!
- Отставить! - послышался голос Генриха Птицына. Он появился из дверей
штаба бесшумно, как призрак.
- Отставить! - послушно повторил лейтенант. Строго говоря, по возрасту он в
обычных войсках давно должен был быть майором, а то и подполковником.
Возможно, когда-то так оно и было. Но здесь, у "мамонтов", большинство всех
этих казенных чинов силы не имели. Пожалуй, только сам Птицын сохранил себе
то самое звание, которое некогда носил в спецназе ГРУ. Таран знал, что
сейчас рядом с ним в строю стоят не только бывшие рядовые, сержанты и
прапорщики, но и старлеи с капитанами - без всяких знаков различия на
погонах, такие же рядовые по здешнему статусу, как и он сам, который в
настоящей государственной армии не служил вовсе.
- Взвод, р-равняйсь! Смирно!... - Дударев напрягся и хотел доложить по
форме, но Птицын остановил его движением руки:
- Вольно, вольно... Боец Таран здесь?
- Так точно! - отозвался Юрка.
- Выйти из строя!
Когда Юрка вышел, Птицын ухмыльнулся и сказал:
- Товарищи бойцы! Сегодня у нашего молодого коллеги знаменательный день!
Во-первых, как мне доложили со стрельбища, он отстрелялся вполне прилично,
изгадив только один патрон. Во-вторых, у него сегодня маленькое семейное
торжество. Сегодня сыну нашего уважаемого молодого, папаши Алексею Юрьевичу
Тарану исполнилось два месяца! Ура!
- Ур-ра! Ур-ра! Ура-а-а! - проорал взвод.
- В ознаменование этого события объявляю бойцу Тарану двое суток отпуска,
начиная с 15.00 сегодняшнего числа. Поскольку сегодня четверг, плюсую эти
двое суток к двум выходным дням. Стало быть, вернешься в понедельник до
15.00. Ясно? Переодеться в гражданку и бегом на КПП дивизии. Автобус уходит
в 14.30. Как раз успеешь. Пообедаешь у жены надеюсь. Ну вот, теперь можно и
сказать: "Разойдись!"
Таран разом позабыл про все свои мелкие обиды и сомнения. Надо же, блин,
Птицын вспомнил про то, что Лехе два месяца исполнилось. Правда, он ведь
крестный отец, ему положено.
Народ разбежался, на Тарана многие поглядывали с грустью и с завистью. Хотя
рассказывать прошлые биографии здесь, как и во французском Иностранном
легионе, было не принято, Юрка догадывался, что у многих мужиков где-то
живут семьи, к которым они по разным причинам попасть не могут. Может, у
кого-то и сыновья есть ненамного моложе Тарана. Кого-то дома прокляли,
кого-то вспоминают, кому-то приятно получать хорошие деньги от
отсутствующего супруга. Некоторые, как и Таран, здесь, на месте, семейства
заимели, живут на квартирах и служить ходят, как на работу.
Таран и Надька, бывшая Веретенникова, нынешняя его жена, одиннадцать лет
проучились в одной школе. Однако о том, что Надька была минимум с шестого
класса в него влюблена, Таран узнал только в прошлом году, после того, как
сам пережил крах своей первой любви. На свою голову Юрка влюбился в некую
Дашу, сущего ангела по внешности и настоящую ведьму в душе. Мало того, что
она врала ему на каждом шагу, утверждая, что учится в Москве и станет
актрисой (а на самом деле была "девушкой по вызову" и снималась в порнухе),
так она еще и втравила Тарана в темные и мокрые дела, которые едва не
стоили ему жизни и привели к тому, что ему пришлось бежать из дома, где
жили хоть и безбожно пьющие, но родные мать с отцом. Даша в конце концов
свое получила - бандиты спихнули ее в канаву с серной кислотой, - но Тарану
немало жизнь попортила. Случайно, бегая по городу как затравленный
волчонок. Юрка прибежал в подъезд, где жила Надька, попал к ней домой и вот
тут-то узнал, что, оказывается, искал счастье не там, где следовало. Увы,
пришлось и Надьке вместе с ним уходить сюда, под защиту Генриха Птицына. И
тоже надевать "мамонтовскую" форму. Сперва поварихой была, потом писарихой.
Для семейной жизни Генрих выделил им комнатушку в штабе. С условием, чтоб
расписались честь по чести.
Однако, где двое - там и третий. Тем более у двух восемнадцатилетних,
обалдевших от любви придурков. Правда, к тому времени, когда маленький
Таранчик появился на свет, все непосредственные опасности, благодаря
которым Надьке пришлось убегать из дома, миновали. В принципе и Юрка мог бы
домой вернуться. А жить в тесной клетушке с младенцем, когда мимо двери по
коридору то и дело народ ходит и орет громкими командными голосами, не
больно-то удобно. В общем, решили, что Надька отправится обратно к папе с
мамой, а Таран останется служить. Он ведь имел на руках доподлинный военный
билет, вроде бы служил по призыву, как положено. Конечно, Генрих его и
"комиссовать" мог по состоянию здоровья, но Юрка за несколько месяцев так
привык к "мамонтовской" жизни, что никакой другой себе уже не представлял.
Специальности у него не было, а на гражданке и с высшим образованием работы
немного.
Так что Таран переселился в казарму, все крупные вещички отвезли к Надьке в
город, а Юрке каждое воскресенье - иногда и субботу тоже! - стали давать
увольнения. Само собой, без всяких записок, просто он надевал гражданское и
ехал в город, как обычный штатский парнишка. А когда маленькому Лешке
исполнился месяц, вот так же, как сегодня, Птицын аж на четверо суток -
Пехов Алексей
Корнев Павел
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Круз Андрей