совсем с другой дамой. У той дамы со мной "было" уже много-много раз.
Впрочем, у этой, душа которой воспринимала нашу стыковку как всего-навсего
вторую, тело имело со мной куда больше интимных контактов. Смех, да и
только!
чувством, с толком, с расстановкой. Вкушал, биомать, то, чем когда-то был
сыт по горло! Потом разыгрался, распалился, включил машинку на полную
катушку. В общем, подложив ладони под гладенькие лопатки расслабившейся и
сладко постанывающей Элен, я с доподлинным энтузиазмом и превеликим усердием
принялся исполнять плавные возвратно-поступательные движения, толочь лягушек
и воду в ступе, прочищать оружие шомполом. Опять же пришлось себя
попридержать, чтоб не расплескаться слишком рано.
начиная с той самой памятной новогодней ночи, когда Ленка с Зинкой потеряли
кое-что из "оборудования", а мы с Мишкой приобрели, в принципе, неплохих
супруг, я, наверно, должен был утратить какое-либо благоговейное отношение к
ее причинному месту. Как-никак иногда посещал его ежедневно и столько раз,
сколько хотел. Тем не менее казалось, будто я имею дело с чем-то совсем
новым и неопробованным. А ведь никаких различий в формах между Ленкой и Элен
не было - тело-то оставалось тем же самым. Конечно, может быть, в выражении
лица что-то поменялось, но это я попросту не мог рассмотреть в темноте. А из
того, что помнилось со света, ничего особенного не приметил: разве что глаза
у Элен были пожестче.
наше секс-шоу все менее равнодушно. Постепенно она уже вовсе не прятала свой
интерес и не закрывала глаз даже тогда, когда я откровенно поворачивал
голову в ее сторону. Теперь мне было нетрудно совмещать совокупление с Элен
и наблюдение за Любой, так как я лежал, прильнув щекой к щеке первой, и мог
сколько угодно разглядывать вторую.
распахнула халатик. Положив ладони на собственные груди, она принялась их
тихо поглаживать, покручивать, пощипывать. Потом перевернулась на живот,
обхватила подушку и несколько раз ритмично потерлась об нее бюстом. Жадно, с
тихим стоном. Потом она тихо проворчала, обращаясь к Элен:
Элен, не переставая колыхаться - Поскольку он... не знает... с кем будет...
пусть смотрит на обеих... и любуется! ...И вообще... В наказание за
беспамятство... ты должен быть... неистощим и дерзок... иначе будешь
подвергнут... жестокой порке!.. Всегда мечтала... поиграть в садистку!
сдавленный стон, стиснула меня всеми конечностями так, что кости хрустнули.
Потом расслабилась, уронила руки вдоль тела. Только после этого решил
поинтересоваться, в каком беспамятстве меня обвиняют. Даже ради такого
случая перестал ее толкать.
Помнишь, какую? ...Ы-ых... Ну-у... Ты помнишь?
продекламировал я. - Эту, что ли? Меня что, ждет та же судьба?
моя девичья фамилия. А мужа-гада я уже забыла.
валите...
объятий. Да еще и тон эдакий командный... Впрочем, если все то, что я знаю о
ныне покойной Танечке Кармелюк, славной бойцице невидимого фронта, то она
ведь заканчивала какое-то заведение, стало быть, скорее всего была офицером
КГБ. И поди-ка, могла дослужиться даже до капитана или майора. А я, между
прочим, хотя и получил после окончания института звание лейтенанта запаса,
офицером себя считать не мог.
на секс-рекорды.
вздохнула Элен. - А вот мы привыкли думать о настоящем и мечтать о будущем.
Верно, кошка?
некогда, на все той же достопамятной полянке, Танечка перевернула Кота и
оседлала его. Однако продолжения я не предугадал. Ленка натуральная до
такого бы в жизни не додумалась.
будто стрелка компаса на иголке, повернулась и улеглась поперек меня. Что я
разумею под "иголкой", народ понял.
простыню и настежь распахнула на подруге халат. Та порывисто привскочила,
уже мало чего стесняясь, и Любины ляжки оказались на плечах у Элен, а
физиономия мамзель Шевалье уткнулась между ними, зашуршала, заворочалась,
зачмокала... Мне осталось вытянуть руки и сперва осторожно, а потом
поактивнее - благо не было возражений! - поглаживать Любе грудь. Как
выглядела вся эта фигура со стороны - фиг поймешь, я лично затрудняюсь
представить.
па-де-труа) представляла собой сложную последовательность переползаний,
скруток, объятий, а также всяких, скромно выражаясь, изъятий и засовываний.
Запомнить ее во всех подробностях я ни в жисть не сумел бы. Что в этот
период произносилось - лучше не вспоминать. С одной стороны - сплошной мат
на три голоса, с другой - абсолютная бестолковщина, которую несли три
совершенно неразумных языка.
общей череды событий. То есть сказать с полной достоверностью, что было до и
после того, не сумею при всем желании.
облапив Любашу со спины, повалила ее на себя, а я полез следом и угодил
сразу между двух пар ног. При этом толкушка вкатилась уже не к Элен, а к
Любаше, которая, впрочем, возмущаться не стала и под радостное сопение Элен,
тискавшей подругу за сиськи, минуты через две кончила. Как позже - но все
еще в процессе траха! - мне объяснили, с мужиком это у нее вышло в первый
раз.
скорее к цирковой акробатике.
комнате уже горел красноватый ночничок (когда мы зажгли его и каким образом
сделали это, не слезая с постели и не отлипая друг от друга, - не помню).
Так или иначе, но в момент финиша Люба лежала спиной на спине у Элен,
стоявшей, как выражаются греко-римские борцы, "в партере". Ноги Любаши были
сплетены где-то за моей спиной, руками она держалась за живот Элен, а
толкушка вовсю орудовала, как отбойный молоток. При этом я одной рукой
держался за бедро Элен, а другой массировал ей мокренькое место. Кто из
троих загорелся первым, понять сложно. Но ясно одно: все свое содержимое я
отправил Любе, которая, видимо, настолько забалдела, что совершенно не
беспокоилась насчет всяких там последствий.
Простыню, которая после нашей возни стала совершенно сырой, заменили сухой и
развесили на веревке в ванной. Я с удовольствием вытирал смуглые тела
блондинок огромным махровым полотенцем. Ухаживать за каждой было приятно
по-своему. Например, рассматривая при свете Элен, я радовался тому, что
Хрюшкино тело, видимо, не шибко изменилось, умилялся наличию знакомых
царапинок, ямочек, пятнышек. Все, как у Ленки, ничего лишнего не выросло.
Даже отпечатки купальников совершенно идентичны.
со льдом лучше?
боцман Сиплый. Опять же еще ночь впереди...
старый хрыч. Впрочем, надо бы попить, ты прав.
зоне побывать успела.
добавили сахара и пустили чару по кругу.
надо платить. И дорого! Если после него ты не будешь соответствовать своему
высшему предназначению, мы примем крутые меры.
подушки. Я - в середине, Люба и Элен - по краям. Их мягкие бока грели и
возбуждали. "Батюшки-светы! - внутренне удивлялся я. - Ведь вроде бы ничто
таких событий не предвещало. Пожалуй, наоборот, Элен все время
предупреждала, что она вовсе не Хрюшка Чебакова. Даже требовала, чтоб я на
нее не пялился. Явная чертовщина! Опять, что ли, "дурацкий сон"? Ни фига, не
похоже на это. Что-то много "снов" у меня на этой неделе, которые от яви не
Куликов Роман
Глуховский Дмитрий
Орлов Алекс
Березин Федор
Елманов Валерий
Афанасьев Роман