Чтение 21–й страницы книги ~Тайна серебряной вазы~

запамятовала, - Полина Тихоновна досадливо поморщилась, недовольная собой, -
в документе говорилась о его особых чрезвычайных полномочиях.

- Так, а разрешение на обыск вам предъявляли?

- Нет, его я не видела.

Полина Тихоновна даже губу прикусила, расстроенная своей вчерашней
непредусмотрительностью, как она могла не спросить про ордер на обыск.

- Неужели обыск проводился без разрешения? Наверное, так, в противном
случае вам его наверняка бы предъявили. И проводился людьми, наделенными
особыми полномочиями. Получается, что речь идет о деле государственной
важности, не так ли? - продолжал наседать профессор.

- Я ума не приложу, - окончательно расстроилась Полина Тихоновна, - как
Климушка мог быть связан с подобными делами.

- Будем мыслить аналитически, - продолжил профессор. - Что может являться
делом государственной важности? Рассмотрим все варианты по порядку, тогда и
поймем, откуда ветер дует и что мы можем предпринять в данных
обстоятельствах. Во-первых, покушение на Императора с целью его убийства.
Во-вторых, шпионаж в пользу иностранного государства и выдача
государственных тайн. В третьих - участие в революционном заговоре.

Полина Тихоновна всплеснула руками и молча уставилась на профессора.

- Дорогая Полина Тихоновна, подумайте хорошенько, что из перечисленного
могло хотя бы теоретически иметь место. Просто так сотрудники секретных
организаций, наделенные чрезвычайными полномочиями, не врываются в частные
квартиры. Да еще при поддержке полицейских, - Николай Николаевич замолчал в
ожидании ответа.

- Карл Иванович Вирхов, наш следователь, мне кажется, не поддерживал тех,
кто проводил обыск. Он вел себя отстраненно, - осторожно заметила Полина
Тихоновна после некоторой паузы.

- Может быть, оробел от таких неприятностей, обнаруженных на вверенной
ему территории?

- По моим наблюдениям, - все так же осторожно продолжила Полина
Тихоновна, - он не оробел. У меня создалось ощущение, что он не верил в
виновность Климушки и его причастность к каким-то преступлениям.

- Поймите меня правильно, но я должен знать, чем вы можете подкрепить
свои ощущения, какими фактами? - настойчиво вопрошал профессор.

Он продолжал стоять около дивана, на котором рядом с Елизаветой
Викентьевной расположилась их неожиданная гостья.

- Николай Николаевич, - мягко вмешалась Елизавета Викентьевна, - иной раз
и фактов не надо, интуиция подсказывает, и безошибочно. - И она плавным
успокаивающим движением руки коснулась предплечья Полины Тихоновны.

- Согласен, роль интуиция велика, - не стал спорить с женой Муромцев,
голос его заметно подобрел, он отошел от дивана и вновь уселся в свое
кресло. - Но, - повернулся он к приободрившейся Полине Тихоновне, - мне
хотелось бы опираться и на конкретные факты.

- Не знаю, можно ли считать это фактом, - засомневалась Полина Тихоновна.
Она наклонила голову к левому плечу, и брови ее удивленно поползли вверх,
словно она и сама недоумевала по поводу того, о чем собиралась сказать своим
доброжелательным слушателям. Наконец Полина Тихоновна решилась и, понизив
зачем-то голос, произнесла, почти шепотом:

- В какой-то момент Карл Иваныч покрутил пальцем у виска - дескать, не
все в порядке с головой у них. - И Полина Тихоновна воспроизвела жест
Вирхова. - Вот так.

- Покрутил пальцем? - Николай Николаевич на какое-то время застыл в
изумлении. Потом, нахмурившись, продолжил свой допрос:

- А в какой момент? Что тогда происходило?

- Сейчас припомню... Да, подручные главного ползали по полу и
простукивали половицы, а сам он, начальник, судя по всему, рылся в книгах
Климушки в его кабинете. Он потом вышел и злорадно потрясал старинной книгой
- Климушка собирает травники, рецепты старые. - Полина Тихоновна помолчала,
старясь полностью припомнить оказавшуюся столь важной сцену. - Он, начальник
этот, весь покраснел от негодования, его трясло и слюна изо рта летела, он
говорил что-то угрожающее о лечебниках, о ниточках... О том, что они выведут
его на след...

- О лечебниках? - Николай Николаевич снова задумался. - А не пользовался
ли Клим Кириллович в своей практике какими-нибудь недозволенными рецептами?

- Что вы, Николай Николаевич, - Полина Тихоновна отпрянула к спинке
дивана и перекрестилась. - Климушка все исполнял по науке. А старые книги
покупал просто для интереса.

- Хм, очень, очень странно, - молвил профессор. - Возможно, там могли
быть рецепты какого-нибудь зелья, отравы...

- Друг мой, - опять вмешалась Елизавета Викентьевна, - не полагаешь же
ты, что доктор мог разрабатывать яды для цареубийства?

- Я ничего не полагаю, дорогая, - ответил немного грубовато профессор,
подтянув одну бровь к переносице, - я пока что перебираю возможные варианты.

- Если даже допустить, что Климушку какие-то заговорщики могли попросить
изготовить сильнодействующий яд, - продолжила тетушка Полина, - то все равно
не ясно, сам яд они искали или его рецепт?

- Могли искать и то и другое, - ответил профессор.

Мура и Брунгильда, до сих пор сидевшие молча, переводили удивленные
взгляды с одного говорящего на другого. Наконец Брунгильда решилась вступить
в разговор:

- Отец, если предполагать, что Клим Кириллович участвовал в заговоре, то,
может быть, у него искали оружие? Пистолет, например?

- Вполне возможно, - кивнул профессор.

- Я точно знаю, что оружия у Клима не было, - уверенно и решительно
встала на защиту племянника Полина Тихоновна.

- Но как, как мог Клим Кириллович участвовать в заговоре с целью
цареубийства? - воскликнула возмущенно Мура.

- Так-то оно так, - согласился профессор и неожиданно насмешливо добавил:

- А ты уверена в его пациентах?

Вместо Муры профессору ответила Полина Тихоновна.

- Конечно, я не знаю всех пациентов Клима, среди них есть и случайные,
например, управляющий ширхановской булочной. Из влиятельных при дворе персон
иногда к его услугам обращается княгиня Татищева...

- Насколько я знаю, - вступила в разговор Елизавета Викентьевна, -
княгиня Татищева вдовствует и занята более всего сохранением древностей,
оставшихся от покойного мужа, и заботами о том, как выдать замуж дочь.

- И все-таки, - остановил дамские изыскания Николай Николаевич, - в
квартире доктора Коровкина был произведен обыск. Обращаю ваше внимание еще
раз на то, что проводили его не обычные полицейские, а люди из неизвестной
нам организации - скорее всего, из какого-нибудь секретного отдела. И
обладали они особыми и чрезвычайными полномочиями. Правильно я говорю,
Полина Тихоновна?

- Увы, все правильно, - вздохнула изнуренная волнением женщина.

- Остается вычислить, что же искали во время обыска? Какую-нибудь вещь -
флакон с ядом, пистолет, динамит? Или какой-то документ?

Николай Николаевич явно не собирался прекращать самодеятельное
расследование.

- Они заглядывали везде, и в буфет, где стояла посуда, - я решительно не
могла понять по их действиям, что же их интересует. - Весь вид Полины
Тихоновны выражал отчаяние.

- Признаться, мне и самому кажется невероятным, чтобы Клим Кириллович
оказался впутан в какой-нибудь дворцовый заговор. - Профессор поморщился. -
Давайте рассмотрим другой вариант - мог ли он быть связан с какой-нибудь
иностранной разведкой?

Все подавленно молчали.

- Да, - развивал новую версию профессор, - мы все знаем, что Клим
Кириллович проходил стажировку в Швейцарии. Но не знаем, с какими людьми он
там встречался, не мог ли кто-то его завербовать?

- Я бы это почувствовала, - в голосе Полины Тихоновны появились упрямые
нотки. - Фактов у меня нет. Он вращался в среде ученых, медиков. А они
политикой интересуются мало. - И решительно заявила:

- Исключено. Клим никогда не стал бы шпионом. Он патриот, я знаю.

- Интересно и другое, - вкрадчиво подала голос Брунгильда, - а какую
государственную тайну мог бы выдать им Клим Кириллович?

- Например, ему стало известно, что Россия вот-вот вступит в войну на
стороне буров, - поделилась своей догадкой Мура, она и так слишком долго
молчала.

- Это твои фантазии, дорогая, и ничего больше, - с досадой произнес
Николай Николаевич. - Нет, это тоже невероятная версия. А что, если Клим
Кириллович вступил в какую-нибудь подпольную революционную организацию?
Такое может быть? Кровь молодая, горячая, мечты о счастливом будущем
человечества кружат голову...

- Дорогой Николай Николаевич, - укорила его Елизавета Викентьевна, - эти
настроения мы в нем заметили бы, обязательно что-то проскользнуло бы в
разговоре.

- Вообще-то, - огорченно призналась Полина Тихоновна, - против
счастливого будущего человечества Климушка ничего не имел.

- Мы ведь тоже не против счастливого будущего человечества, - успокоил ее
профессор.

- И нам не нравится грязь, болезни, нищета, необразованность народа, -
подтвердила Брунгильда. - Всем хочется лучшего. Что в этом преступного?

- Преступного-то нет, - согласился было профессор, и едко продолжил. -
Если ты не входишь в организацию, которая желает свержения законной власти.
Мутит народ, ведет антигосударственную пропаганду.

- Отец, - недоуменно сказала Брунгильда, - ты предлагаешь нам поверить в
какую-то странную версию. Клим Кириллович - подпольный революционер?

- Милая моя, - ответил Николай Николаевич, - я ничего плохого о своем
бывшем ученике сказать не хочу. Но должен тебе доложить, что во времена моей
молодости я встречал немало достойных интеллигентных людей, в том числе и
высокообразованных, которые не гнушались вступать в подпольные организации.