сообщивший, что в приемной находится доктор Коровкин.
массивного стола дела с пронумерованными обложками.
лице Клима Кирилловича расцветала добродушная улыбка.
покойному кожаному креслу. Сам же устроился напротив, на другом, подчеркивая
этим неофициальность и дружеский характер предстоящего разговора.
- как ваше здоровье?
засыпаю с трудом. Мешают мысли о проклятом Рафике.
Есть ли обнадеживающие вести? - спросил Клим Кириллович и тут же поспешил
объяснить свой интерес к полицейскому делу:
Карл Иванович. - Есть факты, улики, приметы преступника, но личность его
пока остается загадочной: респектабельный по виду господин убивает дам в
поезде, да еще как-то связан с громкой кражей в Успенском соборе. Непонятно,
что за личность... Судя по сообщениям зарубежных коллег, и они не всегда
добиваются успеха в поимке такого рода негодяев. Требуется время.
Кириллович.
да и остальная Европа хоть одного профессора уголовного права да прислала. -
И грустно закончил:
философские и нравственные вопросы обсуждают. Сколько человек, столько и
мнений. Ищут основания для законодательства. Нам бы их заботы...
конкретном случае. Хотите послушать? Это я могу устроить. - Карл Иванович
встал, подошел к своему столу и нашел внушительную программу Конгресса. -
Например, "О психических факторах и внешних последствиях". А "Разделение
личности на женскую и мужскую" вас интересует? Да зачем вам это?
и среди них есть и те, кто обуреваем жаждой немедленного обогащения или
имеет искаженное неврозами сознание. - Клим Кириллович взял протянутую
Вирховым затейливо изукрашенную программу.
интеллигентские, в мир мыслителей-аристократов, - согласился следователь,
вновь усаживаясь в кожаное кресло, - а там никакого простодушия, никакой
чистоты порока. Вышелушить ядро преступного замысла ой как непросто.
оправдала. Преступного типа, как я понимаю, не оказалось. И школа Ломброзо,
школа криминальной антропологии после недолгого триумфа приказала долго
жить, - засмеялся Клим Кириллович, вспомнив попадавшиеся ему в руки пособия
со схемами шишек преступности на человеческом черепе.
университета фон Лист против итальянца Ломброзо, немецкая школа против
итальянской. Лист уверяет, что преступность - явление не антропологическое,
а социальное. В 1888 году он и создал Международный конгресс криминалистов,
чтобы исследовать преступный мир и методы борьбы с ним. Да все к теориям и
сводится, - обреченно махнул рукой Вирхов и, глядя на саквояж доктора,
поинтересовался:
"Фортуна" на Вознесенском проспекте. Вы, наверное, знаете его хозяина,
Порфирия Филимоновича?
При нем драться боятся. Хороший ресторан. Ростбифы славные. И никогда не
бывает драк, дебошей и скандалов. На моем участке - из лучших. Статистику
мне не портит.
найме официантов? Задача претендента - "вынос пьяного". Хмельного буяна
изображает сам хозяин, ругается, дерется. Многие претенденты и не пытаются
его повязать, бегут сразу. Остаются смельчаки, и если они собьют с ног
"дебошира" да из зала вынесут, то на работу их принимают.
перелом ребер ресторанщику придется лечить долгонько.
Рыбин. Пострадавший хозяин говорил, что не хотел даже его испытывать, боялся
ненароком зашибить до смерти, уж больно тот неказист и хил. Но все же начал
свое испытание, а испытуемый стоит на месте - только сюртук свой снял да
шарф сквозь рукава просовывает. Порфирий бросился на недотепу, а тот ловко и
увертливо съездил ему по уху. Оглушенный ресторанщик опешил, а парнишка
стремительно натянул свой сюртук задом наперед на испытателя и в один миг
примотал шарфом руки к туловищу.
умалишенных, - предположил старый сыщик.
спрашиваю. Это же ясно, как божий день
усмехнулся Вирхов и спросил с интересом:
Кириллович. - Очень он поразил воображение Порфирия Филимоновича. Видел я
этого Аркашу Рыбина. Совсем тщедушный. Хорошо, что на этот раз дело
кончилось для Порфирия только двумя поломанными ребрами, но следующий
испытуемый может и нож в ход пустить.
проницательные глаза под белесыми бровями испытующе уставились на доктора:
Кирилловича слегка омрачилось.
развелось немало негодяев, которые выбирают докторов с обширной практикой,
нe имеющих времени даже пообедать. И ложны-звонками заставляют их
подниматься средь ночи да ехать напрасно куда-нибудь - на Петербургскую
сторону, например, - да карабкаться на шестой этаж, звонить в квартиру, где
их никто не ждет. Нет, нет. Речь идет не обо мне лично, а о Брунгильде
Николаевне Муромцевой. - Клим Кирешился наконец обозначить истинную своего
прихода. - Я хотел бы выслушать мнение опытного человека.
Прошу вас, садитесь и рассказывате все по порядку. Доктор Коровкин
переместился на указанный и после небольшой паузы начал:
праздновала свое двадцатилетие.
вышла еще замуж? Доктор покраснел:
доктора.
только в самом конце ужина раздался телефонный звонок. С минуту послушав,
Брунгильда Николаевна упала в обморок.
переспрашивала кого-то: "Мой отец умирает?"
Мы сразу бросились к девушке, надо было привести ее в чувство. Она очнулась
довольно быстро, сказала, что ее потряс телефонный звонок... Какая-то
незнакомая женщина заявила ей, что умирает ее отец. Потом успокаивала нас,
что это злой розыгрыш, глупая шутка, просто ошиблись номером... Но почему к
телефону пригласили именно Брунгидьду Николаевну?
технический прогресс делает шаг вперед, так и преступники расширяют арсенал
своих мерзостей. Слава богу, что еще не научились убивать по телефону. Но и
до этого дойдет, не сомневаюсь. Вам следовало не вешать трубку, а спросить у
телефонной барышни дежурную, которая и сообщила бы вам, откуда последовал
звонок. Впрочем, если звонили из ресторана, кофейни, все равно
злоумышленницу определить практически невозможно, не уследить, кто
воспользовался общим телефоном.
Николаевна, являлся жертвой злого умысла. Он человек резкий, у него
наверняка есть недоброжелатели. Звонил кто-то знакомый и с профессором, и с
его домочадцами.
выдержанная, совершенно растерялась... А я, каюсь, заподозрил неладное. А
что, если профессор, действительно, на наших глазах умрет?
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Сертаков Виталий