Чтение 27–й страницы книги ~Маньяк~

- Нет, вряд ли. Просто создается специфический криминальный фон,
пользуясь которым чеченцы рвутся напролом к власти и авторитету. Тушин
уступил искушению переложить часть своих "отцовских" забот на чеченскую
общину. При этом его собственные доходы не уменьшились. Община тоже
получает долю как от легального, так и от подпольного бизнеса. Причем
многие из тех, кто раньше избегал стычек с законом, теперь, из-за
возросших поборов, пускаются на темные делишки. А чеченцам на пятки наши
хлопчики наступают. Взять того же Анатолия Зудова. Он как освободился
восемь месяцев назад, времени терять даром не стал. Чувствуется, что
подготовился в зоне к выживанию "на свободе с чистой совестью". Постоянно
трется в компании с азербайджанцами. Отношения между "азерами" и чеченской
общиной (хотя там народ со всего Северного Кавказа - лезгины, аварцы,
ингуши) накалены. Борьба за влияние...

- Где, в Баланцево, Иван? Не слишком ли много усилий ради обладания
нашим городком?

- Были у меня по этому поводу соображения, съездил в Москву...

- На своей?

- Да. Кстати, когда у нас уже бензин будет? Дело не в деньгах, просто
каждая заправка - сплошная нервотрепка. Вот сегодня на трассе...

- У нас?

- Да, на выезде. Потерял час, да еще и этот Насыбулин из ГАИ пытался
мне попутчицу подсунуть. Вечно у него амуры на посту. Что это вообще за
тип? Женщина, правда, интересная, но можно подумать, что только у меня и
забот, что развлекать дамочек разговорами.

- Ты как будто с утра уже с одной дамой пообщался. Мамедову из
изолятора вы с Шиповатовым забирали?

- Мамедову? Нет, это Максим собирался с нею провести что-то среднее
между разговором по душам и следственным экспериментом... Со мной она
говорить отказалась. Я ведь дружен был с их семьей, так что, мне и
присутствовать на допросе не следовало. Заезжали вместе, а потом я - в
Москву, а Максим с нею... кстати, а где он сейчас?

- Не знаю уж, что там лейтенант придумал, но отвечать будете вместе.
Нигде не можем найти.

- Да ладно, куда им деться! Что-то Максим мудрил, даже мне толком не
сказал... Психология. У него, между прочим, получается, парень способный,
даром, что молодой. Я сейчас объеду все места, где они могут оказаться.

- Не торопись. Дом Абуталибовых под наблюдением...

- Нутриевая ферма?..

- Осмотрели каждый угол - ни души. Одни крысы.

- А сама Алия?

- Тоже сгинула. Розыск уже объявлен. Что-то у нас вся городская элита
в бегах. Затылок почесать некогда, а ты то в Ленинград, то в Москву... А
результатов нет и нет. Давай-ка, Иван, в Баланцево получше вглядимся.
Думаю, все они где-то здесь, на дно залегли.

- Признаться, я думал, за доллары можно получить апартаменты и
получше. Ни дать, ни взять - заводское общежитие. Может, переиграем все
это дело? - внезапно Лобекидзе остановился на полуслове, вспомнив
существенное: - Ох, совсем из головы вон. Это же теперь ваш офис!

- Дело, дело, Иван. Удобства, отдых - все это потом. Беда в том, что
в мои годы уже почти невозможно полностью переключиться. Мне было хорошо у
вас, Иван. Знаете, когда человек сразу придется по душе... Словом, когда
компания заработает, у вас будет повод убедиться, что Майкл Фрейман не
пустобрех.

- Да бросьте, Майкл...

- Нет, я имею в виду не бизнес. Тут все просто - сначала работаешь на
авторитет, а потом - авторитет на тебя. И мне невыразимо горько, что
именно такая беда свела нас. Я сделаю все, чтобы помочь вам в поисках
убийцы. Конечно, я не сыщик, не профессионал, но старый Фрейман пока еще
разбирается в людях... Этот мальчишка из соседнего номера...

Низкий полированный столик был освещен лишь скупыми отблесками света
из номера, соединенного с комнатой Фреймана общим балконом. Огни фонарей и
сумерки читать не позволяли, зато света было достаточно, чтобы не пронести
мимо рта рюмку с коньяком и ломтик лимона. Разговаривали вполголоса.
Постороннему наблюдателю могло показаться, что у окна сумерничает парочка
тихих алкоголиков. Однако, приглядевшись повнимательнее, можно было
заметить, что уж слишком пристально вглядывается Лобекидзе в установленное
на балконе особым образом зеркало, в котором отражалось все происходящее в
соседнем номере. Внезапно он пружинисто вскочил со стула.

- Что случилось, Иван? - шепотом спросил Фрейман, приподнимаясь и
заглядывая на балкон.

- Порядок, Майкл. Все в норме. Просто девушка отошла в угол комнаты,
я ее потерял из виду. А мы договорились, что я буду контролировать каждый
шаг. Если верна хотя бы половина из того, что мы предполагаем, то этот
юнец - хитрая и жестокая тварь. И шанса у него не будет. Только с
поличным!

- Успеем? Этот маленький негодяй...

- Если это действительно тот самый... то...

- Как там девочка? Вы ее видите?

- Умница! Настоящая актриса. А как держится! И опять же умница -
дверь на балкон успела открыть. Парень, по-моему, готов.

Приглушенно зазвонил телефон. Трубка моментально оказалась в руке
Фреймана. Следующим жестом он показал, что просят майора. Так же беззвучно
поменялись местами. Фрейман прищурился и неотрывно следил за происходящим
в соседнем номере.

- Майкл, мне необходимо отлучиться минут на пятнадцать. Сюда могли
звонить только в самом экстренном случае. Боюсь, именно так и есть. Что-то
предчувствие у меня нехорошее. Давайте "на посошок", чтобы хоть в этом я
ошибся.

В этот сентябрьский вечер в сутолоке аэропорта затерялись три
пассажира. Седой, скромно одетый, с виду - рядовой пенсионер, один из них,
стоял в густой очереди на регистрацию. Он медленно продвигался, стиснутый
между двумя молодыми крепкими кавказцами, в чем-то неуловимо похожими друг
на друга, но, судя по всему, даже не знакомыми между собой, как, впрочем,
и с неприметным пенсионером. Седой пассажир, держа в руке старомодный
потертый портфель, поглядывал под ноги, озабоченный, казалось, лишь тем,
чтобы не наступать на ноги соседям по очереди. Кавказцы же, напротив,
беспрестанно озирались, видимо, впервые оказавшись в таком мощном людском
водовороте. Их быстрые черные глаза под мохнатыми бровями все время
перебегали с одного предмета на другой, ни на чем подолгу не задерживаясь.

При выходе на посадку очередь растянулась. Внезапно рядом с
седоголовым будто из-под земли возник молодой широкогрудый полный мужчина.
Молча обнялись.

- Смотри, Толя, остаешься на хозяйстве, - эти слова старика были
последними.

Добавлять было нечего. Все переговорено заранее. Анатолий проводил
взглядом босса и кошачьим движением нырнул в сторону, в последнюю секунду
наткнувшись на холодный, режущий ненавистью взгляд. Бледная кожа, орлиный
нос, скошенный лоб с мощными надбровными дугами. Это лицо он видел только
однажды, но оно врезалось в память. Однако где, при каких обстоятельствах
- не мог вспомнить. Это, несомненно, был человек Хутаева.

"Выследили-таки старика, гады. Этот точно явился сюда не на меня
поглазеть. А кто это там сдает сумку в багаж? Если это не чеченец, то он,
Толя, просто ничего в жизни не понимает. Поневоле станешь знатоком.
"Азеры", конечно, пожиже, их надо использовать в стае, чтобы наверняка. В
одиночку - не воины. С Павлом Петровичем двое самых лучших. Главное - у
них семьи здесь, верный залог. И с чеченцами не снюхаются, слишком уж
ненавидят друг друга. И все-таки, что у него за сумка? Небольшая, а руку
оттягивает. Ох, не перехватили бы Павла Петровича по прибытии. Нужно
срочно позвонить, пусть братва встретит, заодно и с чеченцем этим
прояснится. А здесь придется разбираться... Только бы сил хватило, потому
что другой возможности не будет. Сколько можно: четвертый десяток, три
судимости - и все мальчик на побегушках. Теперь уж пан или пропал!"

Проводил взглядом чеченца - тот двинулся на посадку. Значит, в сумке
не пластиковая взрывчатка, уже легче.

На удивление быстро подвернулся свободный таксофон. Через минуту в
дальнем городе, куда выруливал по взлетной полосе авиалайнер, сняли
трубку. Голос был молодой, мягкий, с характерным северным выговором.

- Ну что, ПэПэ вылетел? Встречаем. Как и условились. Лежка готова.
Примем по высшему классу.

- Встречайте, только с "хвостом". Старика пасет чеченский боевик.

- Ну, не беда. Ты ж не одного его отправил?

- Уж как водится. Двое в охране. "Азеры", но ребята надежные.

- Надежные, говоришь? Интересно. Попустили вы их там у себя, жуткое
дело. У нас бы даже мужики не поняли, если бы черные здорово гужеваться
начали. Могли бы и взбухнуть. Как на той хреновой пересылке, помнишь,
Толя?

- Помню, помню! Давай ближе к делу.

- У тебя что, пятнашки заканчиваются? Нет, правда, очень уж вы
нагнулись.

- Ну ладно, ты там не очень!

- Смотри. Помощь понадобится - свистни.

- Сказал же, справлюсь. И хорош линию загружать...

Повесил трубку и, уверенно поглядывая по сторонам, направился к
выходу - к оставленным на привокзальной площади "жигулям". Непроизвольно
улыбался подначкам телефонного собеседника. "Черта лысого ты бы так
распинался! Кореша лагерные! Нужен я вам, как здрасте. Спасибо Петровичу.