Чтение 31–й страницы книги ~Маньяк~

- Деньги за украденных детей платили огромные, тем более, что
отсутствие претензий от настоящих родителей гарантировалось. Действовала
цепочка посредников, такой специалист не должен тратить время на поиски
покупателей. К сожалению, эта цепочка оборвана только на нашей территории.
На юге над нашими запросами откровенно потешаются... Да, оборотни.
Шиповатов - тот просто боготворил Лобекидзе. "Сыщик Божьей милостью"!
Кстати, именно он сообщил, что к Лобекидзе приходила на прием некая
Жихорская. Та самая, если помните, - Зинаида, любовница Бурова. Приносила
какие-то документы, но потом и сама пропала, и от бумаг ни следа. У Бурова
восемь лет назад пропал сын - темноволосый мальчик Саша, Александр. Мать
его, первая жена Бурова, уехавшая после развода в Петербург, к
исчезновению сына непричастна. Это я установил и без Лобекидзе, хотя тот и
провел в Петербурге шесть дней.

- Целых шесть?

- Я понимаю, Майкл, что вы хотите сказать. Заглянул он и в Польшу.
Виза на его паспорте настоящая.

- Надо же было хоть на короткое время убрать Лобекидзе из Баланцево.
А Польша - вполне подходящее место.

- Мысль была отличная, но поездка в Польшу как нельзя лучше
соответствовала планам Лобекидзе. Ему необходимо было избавиться от
Углова. Углов давил на него, буквально приступал с ножом к горлу. И это
после того, как едва не убил Лобекидзе по приговору, вынесенному его
боссом, Тушиным.

- С чего бы это могучий пахан решил лишиться своих глаз и ушей в
милиции?

- Агент, по его мнению, был близок к провалу. Кольцо вокруг Лобекидзе
сжималось, и Тушин понимал, что под угрозой расстрела Лобекидзе заговорит.
В этом он не ошибся. Суть в том, что, собираясь купить машину, Углов решил
"кинуть" простофилю-кавказца. Подвело его то, что обычно он работал в
одиночку и новых авторитетов из чеченской общины не знал. Потому и
опростоволосился. Оставив в залог мнимого "сына" Хутаева, безбоязненно
вручил самому Хутаеву двести пятьдесят тысяч еще до оформления документов
на машину. Выгреб все, что у него было, часть занял у Лобекидзе. Роль
"сына" за какую-то подачку согласился сыграть малолетний Коля Спесивцев, и
Углов держал его на даче под присмотром Лобекидзе. Тот сам вызвался
сторожить. Каким образом удалось Углову войти в доверие к Лобекидзе - ума
не приложу. Майор всегда был чрезвычайно осторожен. Впрочем, Углов -
личность известная, сразу ясно, что это не подсадная утка. С ним можно
было рискнуть сделать дело. Шутка ли, четверть миллиона! Последний допрос
Углова в райотделе Лобекидзе вел, подозревая, что не исключено
прослушивание. Очень осторожно, обиняками, дал подельнику понять, как
следует себя вести. Я и подумать не мог, что такое возможно! А чтобы мне
еще раньше вспомнить о приятеле Лобекидзе - Маркусе, который эмигрировал
довольно давно, проверить номера переговоров с Нью-Йорком... Нет... теперь
не прослушиваем, - ответил капитан на скептическую улыбку Фреймана. -
Конфиденциальность обеспечена. Не до того. Но ведь номера все равно
фиксируются. А о чем мог ему сообщить Маркус, если не о смерти Татьяны
Барановой! Соболезновал, конечно, но и поздравил дочь с наследством.
Лобекидзе об этом никому не сообщил; кроме того, он был занят ходом
операции с машиной. Звонок из Нью-Йорка привел его в ярость. Эти деньги не
должны были достаться девчонке, которая того и гляди сбежит из дому, и
поэтому он не колеблясь принял решение. Но появление маньяка следовало
обставить как можно более правдоподобно. Нужна была первая жертва - на
стороне. Осуществляя комбинацию с машиной, Лобекидзе неотрывно думал о
своем, и, когда все провалилось, а чеченцы скрылись с деньгами и стало
ясно, что вернуть их не удастся, изнасиловал и со зверской жестокостью
убил мальчишку. Углов, узнав, едва ума не лишился. Павел Петрович Тушин
тоже был не в восторге, невзирая даже на то, что Лобекидзе теперь мертво
сидел у него на крючке. Только троим посвященным, включая Хутаева, и было
известно, что за маньяк объявился в Баланцево, из-за кого взбудоражена
местная милиция. Но и они ничего не знали о наследстве, не обманываясь,
впрочем, в том, кто покончил с дочерью и свояченицей майора. Дальше -
больше. Лариса Минеева, погибшая в пригородном колхозе, не стала бы
доверяться совершенно незнакомому человеку. Столкнувшись же с приятелем
Абуталибовых безропотно ему подчинилась.

- Что же такое этот "Ник"?

- Всего лишь плод фантазии Саши Абуталибовой. Ее "отец", регулярно
принуждая девочку участвовать в оргиях, сотворил с психикой ребенка нечто
невообразимое. Она мечтала о некоем благородном Нике, о ком-то из
персонажей голливудских кинолент типа Стивена Сигала - мужественного и в
то же время мягкого и нежного. Как-то "отец" подарил ей кроссовки "Nikе" -
и это странным образом сыграло свою роль в создании образа этого
мифического персонажа. Что касается убийства подруги, то она его просто не
видела... В конце концов, ее сознание не выдержало жизни в непрестанном
ужасе.

- Во всяком случае, причина куда более веская, чем в случае с другой
девочкой, где был замешан этот самый Чуб.

- Тут другое. Хрупкое, инфантильное создание впервые столкнулось с
обыденной гнусностью и мразью. Кстати, ее смерть Тушин тоже приписал
Лобекидзе, и после этого у них созрело решение покончить с озверевшим
маньяком, чтобы и самим не оказаться в сфере пристального внимания.
Избавиться от него нашими руками они могли мгновенно, после первого же
сигнала, но тогда и им приходилось гореть. Проще было убрать майора самим,
тихо, по-семейному. Тем более, что и Углова пришла пора устранить. Все
было расписано и выверено, как часовой механизм, но одним поворотом руля
вы, Майкл, им все порушили. Во время этой встречи в парке. Как,
собственно, вы там оказались?

- Я начал приглядывать за Лобекидзе, исключительно в целях его же
безопасности. И, по-моему, вовремя: еще чуть-чуть, и его бы прикончили.
Углов, хоть и не профессионал, но настроен был отчаянно. Я тогда ни о
Углове, ни о Хутаеве не имел связного представления, но заметил, что
последний гораздо опаснее.

- И на всякий случай сшибли двоих? А Лобекидзе?

- Знал бы о нем то, что знаю теперь...

- Бросьте, Майкл, вы же юрист. Лобекидзе сразу сообразил, кто
направил удар, и моментально отреагировал. И все-таки на стоянке у
Большого театра сорвалось у него. Ушел Тушин - тот, ради кого все было
затеяно. Ушел и стал гораздо осторожнее: засел под охраной дома и другой
возможности для покушения не представил. Лобекидзе он, разумеется,
подозревал, но не исключал и предательства Хутаева. А когда мне удалось
разговорить Хутаева-младшего и возникла опасность, что Степан расколется
полностью, Тушин решил не рисковать, полагая, что и в самом деле
контролирует ситуацию. Но для Хутаева любовь к сыну-предателю оказалась
выше "закона", и, уж конечно, благополучие босса в счет не шло. Взвесив
все, подстегиваемый еще и жаждой мести, Хутаев решился предпринять попытку
взять власть в свои руки.

- Почему же там, на пруду, он не прикончил Анатолия Зудова с его
азербайджанцами?

- Думаю, что, если бы он обнаружил тело сына в раздувшемся брюхе
дохлой коровы, не раздумывая кончил бы всех. Но этого не случилось, никто
не стал осматривать падаль. Повезло убийцам Степана. Впрочем, ненадолго.
Не стрелял Хутаев на пруду еще и потому, что не успел получить "добро" от
столичной общины на решительные действия.

- Соблюдал, значит, субординацию?

- Со своими - да. А едва наши местные мафиози ослабили бдительность,
их тут же сожрали. Просто поразительно, как легко местное бакланье
позволяет себя подмять! Не говоря уже о смирном обывателе. Правда, не так
давно прямо возле недоброй славы "Ахтамара" кое-кто получил хорошую плюху
от некоего щуплого и не похожего на местного обывателя гражданина... -
Тищенко прищурился, глянул с хитрецой.

Фрейман шутку принял неохотно, постно улыбнулся.

- Этих, кроме пули, ничего не остановит. Так что, я, вступившись за
девушку, только раздразнил зверей. Сколько людей пострадало ни за что! Но
ведь я и подумать не мог, что эти подонки, встретив сопротивление со
стороны старика, всей стаей кинутся на слабых и беспомощных.

- Хозяевам жизни все позволено. А наше куцее законодательство,
устаревшее еще до рождения, не позволяет так, как следовало бы, пощипать
перья этим горным орлам. Вот они и набирают высоту. А система все эти годы
делала все, чтобы человек жил разобщенно, оберегая только свою шкуру.
Соседа хоть режь, только меня оставь в покое. Если есть чем, я еще и
откуплюсь. А все остальное - так, чушь, благие намеренья.

- Те самые, которыми дорога в ад вымощена?

- Об этом и речь, Майкл. Именно туда. Какое, к бесу, возрождение
духовности, если старикам и больным жрать нечего, если кладбища загажены,
а церкви порушены? В ноги кланяемся каждому, кто кусок бросит... Вы
знаете, чем Мамедова кормила своих питомцев - там у нее, кроме нутрий, еще
и норок с полсотни? Безотходное производство на базе похоронного бюро.
Большая выдумщица: гробы шли обратно в реализацию, одежда покойных - в
комиссионный, золотишко также не пропадало. Ну, а все остальное - на
ферму. Инициатива помимо главного Дела в этой семье не поощрялась, но и не
возбранялась. Прогорел, попался - выпутывайся сам, но семью под удар не
ставь.

- Ох, Алексей, тошно слушать, с души воротит.

- Нежный, однако у вас, американцев, желудок. Советские покрепче. Но
в Баланцево наворочено такого, что и самых крепких передернет... А ведь
еще совсем недавно жили мы вроде и недалеко от столицы, но как в сонной
провинции. Иным казалось - скучновато, а сейчас многие с сожалением
вспоминают это время. Пропаганда пропагандой, но, когда приезжие захватили
не только рынок, но и множество других сфер жизни города, я поймал себя на
мысли, что, кажется, начинаю понимать, какие чувства движут белыми