Чтение 13–й страницы книги ~Нирвана~

- Вы мне даете ключ к пониманию вашего учения, ведь так?

Засохин, оставаясь невозмутимым, пояснил:

- Его нельзя назвать моим. Оно принадлежит каждому, кто хочет видеть
и слышать. Это учение Живой Этики, и недаром в сердце народном, в
преданиях вечно хранится память о таких святых, как Серафим Саровский,
Сергий Радонежский и многих других, отдавших себя целиком людям. Ибо мало
иметь знание. Успехи науки не должны вступать в конфликт с
нравственностью. А те, невежественные и безответственные, кто механическим
путем развивает в себе низшие психические силы, служат тьме, и за это она
открывает у них некоторые энергетические центры и через них стремится
приобщиться к земной жизни, чтобы осуществить свои чудовищные планы... Но
хватит пока об этом. Я просил бы вас принять мои извинения, но меня ждут
люди, испытывающие страдания. В понедельник с утра я буду в городе, и,
разумеется, весь к вашим услугам.

Строкач вышел, испытывая странное и приятное ощущение теплоты в
затылке и легкой истомы, словно на мгновение задремав на берегу реки, в
тени деревьев. За калиткой он насчитал еще с десяток машин, десятка
полтора страждущих прибыли общественным транспортом. Двое таксистов - один
частник, другой с госномерами, составив свои "волгу" и рыжий "москвич" под
старой липой, вяло трепались, поджидая пассажиров.

"Жигули" Строкача стояли за углом, и он, скроив просительную мину,
направился к "шефам", профессиональная болтливость которых наперед была
известна.

- В город? А чего не доехать - всего две сотенных. Бог даст, мои
выйдут скоро, и вперед. У меня двое, так что поместимся.

- Нормально. Двести - это еще по-людски. Спасибо, мужики.

- Да ладно, чего там. Мы же не волки.

Вклинился владелец "москвича", взмокший рыжеватый парняга с набитым
золотом ртом:

- Я тоже так - если с человеком договорился, лишнего мне не надо.
Совесть имею. Конечно - если кто понимает, от благодарности не
отказываюсь.

Строкач вытащил бутерброд, откусил, поморщился - хлеб успел
зачерстветь, и начал жевать, сходу сменив тему.

- Да, здоровье - это главное. Мне с этой чертовой сухомяткой язвы не
миновать. И то бывает - так прихватит...

Здесь Строкач не врал, ну разве что чуть расцвечивал правду
живописными подробностями.

- Знаете - работа сидячая, поесть толком некогда. Да и вам это,
думаю, знакомо не хуже, чем мне. Водительский хлеб - не сладкий, а теперь
еще и с этими ценами на бензин... Вы сюда в первый раз? Сколько по
спидометру выходит?

- Да мы каждые выходные здесь, бывает и по две ходки успеваем.
Зависит от приема. Он, доктор, иной раз подолгу тянет. А нам не с руки -
обратно везти надо. И чего, спрашивается? Больше принял - больше получил.
Чего тянуть? Я бы на его месте...

- Вот потому-то ты и не на его месте, - вмешался таксист с "волги". -
Ты вообще сильно много понимаешь! Я сколько людей сюда перевозил - и все
довольны. И многие говорят, что он денег не берет. Ну, это, конечно,
байки, и все же...

Таксисты заспорили, а Строкач поспешил ретироваться, якобы увидев
знакомого, выходящего из калитки.

Свернув за угол, он буквально столкнулся с женщиной, которая вместе с
сыном выходила перед ним от Засохина. Теперь она стояла у ворот другого
дома, и майор был готов поклясться, что ее очень интересует его машина.
Сделав несколько неуверенных шагов, женщина взглянула в сторону таксистов,
и повернулась к Строкачу. Парень, следовавший за ней со здоровенной
матерчатой сумкой, неуклюже грохнул ее на землю, задребезжало разбитое
стекло, и угол сумки сейчас же потемнел, намокая. На дорожке образовалась
лужица мутно-белой жидкости.

За спиной майора раздался голос золотозубого.

- Ну, теперь придется ей отвалить мне на полную, если хочет, чтобы я
это дерьмо в свой багажник совал. Или ты возьмешь, Сема?

Ответа Строкач не расслышал, он уже был рядом с женщиной. Парень
снова улыбался, на лице его было чистейшее блаженство. Его мать
наклонилась и стала выкладывать содержимое сумки прямо на землю. Достала
разбитую литровую бутылку, выплеснула из нее оставшиеся капли молока,
затем смятой рубашкой протерла дно, сгребла пожитки.

Строкач стоял в двух шагах, глядя в улыбающееся лицо парня, но помочь
даже и не пытался. На пальце он покручивал кольцо с ключами от машины.
Наконец, как можно небрежнее, предложил:

- В город поедем? - но прозвучало это так не по-таксистски, что майор
плюнул на эти игрушки и заговорил человеческим языком: - Мне по пути, так
что денег не надо. - На лице женщины отразились испуг и недоверие. Строкач
тут же поправился: - Ладно, дадите двадцатку на бензин.

- Да, господи, конечно... Вот спасибо, а то эти уже и цены себе не
сложат... - Женщина повторяла и повторяла какие-то еще слова
благодарности.

Парня удалось посадить в машину лишь с третьего захода. Он
выскакивал, задирал голову, улыбался и все силился еще раз окинуть
взглядом окрестности. Короткое время поездки до города Строкач собирался
использовать как можно более активно.

Когда они уже трогались, из-за угла, пища тормозами, вылетел
"москвич" и остановился как вкопанный посреди улицы. Из него буквально
выпал золотозубый молодец, отчаянно размахивая зажатой в руке монтировкой,
и направился к "жигулям" Строкача. Женщина испуганно съежилась на сидении.

- Ты что, гад, творишь? Это наше место, и ты здесь таксовать не
будешь! За все уплачено, и если ты, бычара, лезешь цены сбивать,
останешься без рог! - Парень накачивал сам себя, все больше входя в раж.
Руки у него определенно чесались. - Ты, падла, у меня до города не
доедешь. ГАИ тормознет, а там и братва подъедет разбираться... Ходил,
ходил, нюхал, нюхал...

Из-за угла осторожно выглянул салатный капот "волги" с шашечками.
Таксист с интересом следил за содержательной беседой своего коллеги с
конкурентом, но особого желания вмешаться не выказывал. Строкач оставался
совершенно спокоен.

- Тише, молодой человек, места хватит всем. Я сейчас уеду.

- Это верно. Этих ты, может, и отвезешь. Только бабки, которые на
чужом участке закосил, отдашь. Наука будет в другой раз. Ты посмотри,
какая рыба хитрая!

Говоря это, он продолжал наступать на Строкача, помахивая
монтировкой. Майор холодно подумал, что столкновения не избежать, но
все-таки попытался еще раз.

- Ну, ладно, ладно, чего кипятиться... Нельзя - так нельзя. Все,
уезжаю. Желаю успехов.

- Так ты издеваешься, гад?! - "частник" метил в предплечье - не
убить, а изувечить, лишить подвижности. Стальной стержень просвистел в
пустоте.

Попади он - и Строкач наверняка не смог бы никому составить
конкуренцию как водитель пару месяцев. Резко уйдя вперед и вниз, майор
перехватил руку с монтировкой и, нырнув под нее, завернул за спину
нападающему. Пожалуй, чуть перехватил. Сустав слабо хрустнул, тело
таксиста обмякло, и Строкач не стал его удерживать на весу. Парень
повалился на колени, а Строкач слегка прихватил его за ворот - чтобы тот
не изувечил лицо о бордюр. Еще раз взглянув на номер "москвича", майор
подумал - хотя бы этого, чересчур "делового", не следует оставлять без
присмотра.

Проезжая мимо салатной "волги", Строкач притормозил, опустил стекло и
бросил струхнувшему водителю:

- Вы присмотрите за приятелем. Боюсь, сегодня машину он водить уже не
сможет. Ну, да еще встретимся, Бог даст...

Из поселка майор выехал неспешно - требовалось время, чтобы
разговорить женщину.

- Вы первый раз у доктора? А как вам удалось узнать о нем?

Как и следовало ожидать, нервное напряжение пассажирки разрядилось
сумбурным монологом:

- Да случайно. У него побывала женщина одна, односельчанка. Муж у нее
запойный. Три раза приезжала, и теперь - как рукой сняло, в рот мужик не
берет спиртного. У меня ведь тоже из-за нее, проклятой. Мой-то с молодых
лет заливается, вот сын и расплачивается за отца-пьяницу. И вот беда - за
ум взялся, бросил водку - да ведь уже ничего не поделаешь. Вот мы и
приехали сюда, поможет, не поможет - хуже не будет. Мальчик-то у меня
добрый, хороший. Зверюшек всяких любит, не может видеть, как животных
мучают... Ох, Господи, все бы отдала, чтобы жить ему человеком!..

- Что ж, теперь у вас есть надежда. Может, все и образуется как-то. -
Строкач включил приемник, юноша, бормотавший и возившийся на заднем
сидении, затих. - Так говорите, дороговато берет доктор? Это ничего, был
бы толк.

- Да что вы такое говорите? - женщина уставилась на него с
недоумением. - Какое "дороговато"? Где это вы такой ерунды наслушались? Он
вообще платы не назначает. Можно, конечно, что-то дать в благодарность, но
открыто - кладешь деньги на стол, доктор говорит: возьми из них сколько
хочешь и отнеси в церковь... "Дороговато"! А кормиться-то с помощниками
ему надо?..

Тем временем начался город - потянулись унылые, как коровники,
пятиэтажки рабочего района в окружении чахлой, выморочной какой-то зелени,
складские дворы, автобазы, - и очень скоро женщина попросила высадить ее и
сына.