радушная хозяйка, вы мне все покажете. Буду вам бесконечно признателен и
надеюсь, вы не станете возражать.
стремительно поднявшись, направилась в другую комнату.
такое ему и в голову не могло прийти. Евгений Турчин занимал высокий пост,
и вмешательства в свою деятельность заведомо не потерпел бы.
Турчиных. В кабинете спрятаться было негде, так же - в спальне родителей
Светланы. Не миновал Строкач и кухню, ванную и санузел, заглянул в
кладовую, порадовавшись, что по крайней мере эта семья вполне в состоянии
прожить год на автономном питании.
Строкач же, напротив, оживился.
не дождавшись ответа, девушка кивнула сама себе: - Ах да, конечно, вы
убеждены. Что ж, пожалуйста.
поведении Светланы.
же "Картера". На половине окурков - следы помады, у других фильтр
раздавлен характерным крепким прикусом.
блюдце с несколькими дольками лимона, початая плитка шоколада и большая
хрустальная рюмка, испачканная той же помадой, что и на губах у девушки.
Откупоренная бутылка коньяка пряталась на нижней полке столика.
два коротких шага в комнату, отодвинул дверцу бара под лампой с розовым
абажуром. Перед строем разнообразных бутылок там стояла вторая рюмка,
такая же, как и на столике. На ее донце виднелись остатки коньяка.
за верхний ободок.
девушка.
если ваш друг не имеет отношения к случившемуся, то зачем со мной в
кошки-мышки играть? Может, пришла пора знакомиться?
дном переверните.
соответствии со стандартной процедурой...
было и в недра объемистого шкафа, и под кровать в спальне.
откровенно вызывающе, от былого смущения не осталось и следа. Однако майор
предпочел заниматься делом и последовал совету. Из кладовой он извлек
замеченную там стремянку, взобрался на нее - и ему не открылось ничего
нового. Все так же громоздились коробки с итальянскими макаронами и
консервными банками, припорошенными пылью.
выходу. В прихожей бросил:
ваша соседка. А я, вместо того, чтобы дело делать, с вами в прятки играю.
Вернее, вы со мной.
еще до двенадцати. Я же не должна это втолковывать кому попало...
Вам, наверное, трудно это представить: лежала и думала о нем. В полном
одиночестве. Родители ко мне вообще не заходят. Папаша у нас - фигура, ему
не до меня, лишь бы все тихо, без скандала. При них я никого позвать не
могу, но они в эти дни на даче, вечером будут. Папа с мамой молодцы, в
любом случае позвонят, предупредят, что возвращаются. Чтобы без эксцессов.
Демократия! У нас в подъезде теперь сплошь демократы, за исключением
одного буржуа...
тасует, как карты. Вот кто знает, чего хочет. Политика вся эта ему - тьфу!
"Света, вас на край света подвезти?" Была бы свободна - и поехала бы.
Люблю сильных людей. А того, кто у меня был, впутывать не дам. Если есть
нужда - передам, чтобы пришел к вам. У него свои проблемы, но, может, и
явится.
принцип - все живое имеет права на жизнь.
Турчиной ничего не имел.
оглушительный собачий брех. С четвертого этажа отозвались - визгливее,
заливистее.
внушительнее, чем на улице. "Величественная особа", - отметил Строкач.
Позади, в полусвете прихожей мелькнуло веснушчатое лицо лейтенанта
Родюкова. На нем было написано откровенное страдание.
о котором можно только мечтать.
Такая молодая, красивая! Я, конечно, далеко не все в ее журналистской
работе принимала. Но в каждом монастыре свой устав. И в нашей молодости мы
тоже живо интересовались политикой, общественной жизнью, но у нас, что ни
говори, была цель, идеалы. Да и быт был чище, нравственнее. Некогда было
подолгу задумываться о себе. Вся жизнь - борьба, стремление, и вот - на
старости лет одиночество. Даже детей не удосужились завести... Помрешь -
никто и не вспомнит, въедет сюда какой-нибудь воротила, вроде этого
Теличко...
нужное русло. Строкач спросил:
Владленовна?
девяти до половины десятого я полчаса гуляю с Риком, но не больше - устаю.
Этот молодец довольно шустрый, - она кивнула на лохматого рыжего
кокер-спаниеля, уже принимавшегося за штанину майора. - Герой! Ох, что же
это мы в коридоре стоим? Идемте в комнаты, - спохватилась женщина.
непременно побеседуем обстоятельно...
полдесятого я отвожу Рика домой, и снова вниз - моцион, продолжение
зарядки. Нужно держать себя в форме, меня этому муж научил, он был
военный... Кстати, парень, который утром вошел в дом, тоже, знаете ли,
знаком со строем, выправку за версту видно.
отрапортовала женщина, зачем-то взглянув на крохотные золотые часики на
полном запястье. - Привычка к порядку, знаете ли, потому и запомнила. В
это время у нас малолюдно. Кто работает - уже на месте, кто неизвестно чем
занимается, те еще почивать изволят. Вон Дмитрий Дмитриевич - с раннего
утра в бегах. И все на своих двоих, не считает зазорным. Представляете,
такому человеку для работы выделили три несчастных комнаты в заводском
клубе. Клиника! Смех и грех. А люди к нему за полгода на прием
записываются. Да намекни он только - его бы озолотили из одной только
благодарности! Сколько народу к нормальной жизни вернул! И ни минуты
свободной - как раз мимо дома проходил, не мог даже заскочить чашку кофе
выпить. У него обычно с одиннадцати прием, но он уже за час до того на
месте... Они с Марией мне все равно, что родные, особенно с тех пор, как
жена от Дмитрия Дмитриевича ушла. Мелочная, корыстная особа, знаете ли...
отчеканила:
Дмитриевич из магазина возвращался, попросил меня взять купленное масло и
положить к себе в холодильник - вечером, мол, заберет. И убежал... Да! -
она спохватилась, словно вспомнив что-то значительное. - Тут как раз это и
случилось... Как же я раньше-то не сказала?! Я, конечно, не все видела
отчетливо...
подстегнул:
разберемся.
скамейка не рядом с парадным, а ближе к углу дома. Но и окна лестничной
клетки тоже неплохо видны. Там что-то мелькнуло, - да нет, я просто
уверена, - из окна между вторым и третьим этажом выпрыгнул парень. Вы
представляете? Это чтобы вахтер не заметил. Какой все-таки кругом развал!
Еще пять лет назад и подумать о таком невозможно было...
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Маркеев Олег
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий