был этот человечек с его псевдомощью и дутым величием - не супермен без
возраста, а старящийся хлюпик с дрожащими от волнения губами.
внешне, хотя голос его выдавал внутреннее напряжение. - Со дня на день из
некоего бразильского порта отойдет судно с грузом золота...
сопровождающих груз - личное оружие.
секретно.
информация не давала ничего Джошуа Игер-Райту. Его шахматный этюд
ошибочен: черные не выигрывают. Рослов читает его мысли и внутренне
усмехается. Ведь он может усмехаться: он же еще и Рослов. Его задача
протянуть время, выиграть какую-нибудь четверть часа. "Задавайте вопросы,
шеф. Сколько угодно. Я удовлетворю ваше любопытство. Любые детали. Ворох
информации. Все равно я знаю, как окончится ваша авантюра, как закричат
завтра заголовки газет о предотвращенном "преступлении века", и вам,
пожертвовавшему своими телохранителями, придется заботиться о собственной
безопасности".
человеческие чувства. Не Селеста заимствовал их у Рослова, а он подарил их
Седеете. Было какое-то отличие того, что произошло, от того, что
происходило раньше. Тогда Селеста корректировал информацию, пропуская ее
сквозь эмоциональный фильтр человека, сейчас сам человек корректировал эту
информацию, отдавая ее Селесте уже в готовом, обработанном виде. Он
управлял рецепторами Селесты, аппаратом его избирательности, оценки,
суждения и воли к действию, запрограммированных заново в процессе слияния
человеческого сознания с восприятием живой информативной системы.
проверенной программе, заложенной в него неизвестно кем, неизвестно где,
неизвестно когда? Информационная чистота мысли Рослова? Его сила воли?
Состояние человека, который на короткие минуты подключился к необъятности
знаний информария? Рослов не искал объяснений. Он просто отвечал на
вопросы Трэси, отвечал механически точно: главное было позади. А впереди
шумел океан, уныло подвывал ветер в коралловых рифах, и где-то уже совсем
близко в эти привычные звуки врывался ритмичный гул приближавшихся
вертолетов Корнхилла.
подходила к концу. Трэси встал.
пребывал в каталептической неподвижности Живого канала связи. И
по-прежнему оставался Рословым, обыкновенным человеком, который не мог
приказать Селесте задержать налетчиков до прибытия полиции. Но он мог
другое: внушить Невидимке мысль о немедленной опасности, когда включается
защитное поле, вырывающее из рук автоматы, а из карманов часы и
портсигары, - знаменитое защитное поле Селесты, о природе которого до
хрипоты спорила ученая братия.
рассмотреть. Оно возникает в сознании или в виде мигающей лампочки перед
входом в камеру с высоким уровнем радиации, или в виде пистолета, черное
дуло которого направлено в твою грудь, или в образе ребенка под колесами
налетевшей автомашины. У каждого своя память, свои ассоциации, свои
чувства, но реакция одна: повышенное количество адреналина в крови,
неистовое напряжение мысли и лихорадочные поиски выхода, а времени на
решение отпущено ничтожно мало - доли секунды - только подумать:
"Опасность!"
секунду, вряд ли он мог потом рассказать. Но решение было принято верно:
грохот, лязг и крики в соседней комнате, пистолет Кордоны, сбивший в
полете ворвавшегося в зал резинового аквалангиста, его вырванный из ножен
кинжал, метнувшийся мимо, словно оживший, большой студийный магнитофон -
глыба металла, только чудом никого не задевшая, и вслед - ругань
обезоруженных автоматчиков, топот ног, а потом тишина и оцепенение - немая
сцена из "Ревизора". А посреди - груда сцепившихся автоматов, кружек и
ножей, часов и пуговиц, зажигалок и аквалангов. Решение было верно и
своевременно: Селеста принял сигнал опасности и включил защитное поле.
металлического "ежа". Внимание отвлекло нечто другое, более понятное и
опасное: гул приближавшихся к острову вертолетов. Кто-то рванулся к
выходу, но споткнулся о ловко подставленную ногу Смайли, кто-то замахнулся
на него, но он отскочил, ударив нападавшего ребром ладони по шее, снова
увернулся от удара, нырнул в открытую дверь и побежал к берегу с криком:
защитное поле Селесты стеной выросло на их пути. Но об этом подумал
Рослов. Именно тогда, когда вертолеты подошли к силовой преграде, радиус
которой на этот раз был невелик - она не выходила за пределы рифа, -
Рослов - Селеста снял защиту. Просто представил себе высадившийся на
острове десант, - это была мысль Рослова, и мысль трансформировалась в
реакцию Селесты: магнитное поле ослабило свою мертвую хватку. Вертолеты
повисли над островом, медленно опускаясь вниз, - две большие зеленые
стрекозы с желтой надписью "Полиция" на бортах. Из открытых люков, не
дожидаясь, когда будут опущены трапы, выпрыгивали полицейские с автоматами
наперевес, а два включенных на вертолетах прожектора ослепили
обезоруженных налетчиков, столпившихся у входа в "переговорную" и даже не
пытавшихся бежать. Бежать было некуда.
заяц в свете автомобильных фар на лесной дороге, и, петляя, побежал к
бухте. Он так хотел, чтобы его не увидели, не успели выстрелить, дали
добежать до шлюпки, а там... чем черт не шутит! Но Смайли оказался
проворнее: выхватил автомат у полицейского и, не целясь, послал очередь в
темноту. Слабый вскрик и звук упавшего тела подтвердили, что он не
промазал.
Смайли вернулся в "переговорную", нашел в распавшейся груде металла свою
"беретту" и тихонько, стараясь не шуметь, вышел на остров: он не хотел
мешать Яне и Рослову, забывшим обо всем и обо всех. Янина плакала, обнимая
и целуя Андрея, а тот настолько устал, что почти ничего не чувствовал.
Словно откуда-то издалека доносился до него истерический шепот девушки:
лицу Янины и сказал ласково:
добавил: - К сожалению, не все. Поздно мы прибыли, слишком поздно... Не
успели.
не откликнулся. Почему? Ведь он же мог предотвратить эту бойню.
знали, что он принимает только стабильную информацию, не оставляли
документов, писем, телеграмм, даже пометок в записных книжках. И старались
не думать об этом, сговаривались потихоньку, порознь, по телефону,
пытались понять друг друга с полуслова, твердо рассчитывая на
неожиданность удара. Видимо, и для Селесты налет был в какой-то степени
неожиданным, и он запечатлел его не раздумывая, если можно применить этот
термин, запечатлел просто как очередную информацию о поведении человека в
определенной ситуации. Но он не остался безразличным, Янка, нет, не
остался! И мое вмешательство - это прямой результат его воли, его
формирующейся личности. Порок все-таки наказан... - Рослов не закончил
фразы, вдруг что-то вспомнив, вскочил: - А где Трэси?
рванувшегося к бухте, и остановился, поняв бесполезность своего
запоздалого прозрения. Со стороны бухты донеслось рычание гоночных
двигателей, сейчас же превратившееся в ровный ритмический гул работающих
на предельном режиме двух мощных моторов.
выбросить догадался, а про катер забыл. Можешь с ним попрощаться! - Он
рванулся и замер перед преградившим дорогу американцем.
Катер гоночный, призовой. Они выйдут из трехмильной зоны даже
необстрелянные. А за пределами ее Корнхилл с его вертолетами и морскими
патрулями никому не опасен. - Смайли вздохнул и добавил: - Катер-то я,
впрочем, верну. Они бросят его, когда переберутся на яхту. Смирись, Энди.
Старый Джошуа оказался хитрее.
добрался до него. И сейчас Кордона вел катер на предельной скорости, не
обращая внимания на выстрелы с острова, и со стороны казалось, что легкое
суденышко почти не касается воды, скользя над ней, как на воздушной
Сертаков Виталий
Мороз Александра
Суворов Виктор
Маккарти Кормак
Белоусов Валерий
Посняков Андрей