Чтение 30–й страницы книги ~Серебряный вариант~

данные следствия, с которыми был ознакомлен сенатор Стил. Общественность
Города узнает правду. А пока мы еще раз спросим читателей: кто же теперь
будет голосовать на выборах за грабителей и убийц?"

20. НОВЫЙ ПРОТИВНИК

Прошло несколько дней. Сколько событий, тревожных и настораживающих!

Все началось с утра, когда "Сити ньюс" объявила о своем отказе
полемизировать с реставраторами. Я вышел из отеля и позвал стоявший
поблизости фиакр. Он медленно подъехал, но почему-то не остановился, а
рванул вперед по улице. В ту же секунду из окна кареты раздался выстрел, и
я услышал в двух сантиметрах от уха свист пули, скользнувшей по гранитному
пилону у входа в отель. Выскочил швейцар, подбежал дежуривший полицейский.

- Кто стрелял?

Я пожал плечами:

- Лица не видел, а номера экипажа не запомнил.

- Стреляли в вас?

- Не знаю. Вот след пули, - и я указал на щербинку в граните.

- По-моему, возница совсем не походил на кучера?

- Не обратил внимания, - сказал я.

Швейцар посмотрел на меня с любопытством и ушел. Полицейский бросился
докладывать о происшедшем начальству. Я оглянулся. Улица была пуста - ни
прохожих, ни экипажей.

"Совсем как с Пасквой, - подумал я, - та же направляющая рука". Почему
стреляли не в Стила? Во-первых, потому, что убийство сенатора после его
выступления сразу разоблачило бы виновников, а во-вторых, роль моя в
последних событиях была разгадана - холодная война подходила к точке
кипения. Ликвидировать меня было проще и безопаснее - невелика птица,
советник сенатора. И хотя стреляли не из полицейского автомата, но
стреляли метко - только рывок экипажа чуточку изменил направление пули.

Я вернулся в отель и позвонил в редакцию Мартину. Тот немедленно
приехал, и, присев подальше от стойки бара, мы подробно обсудили
случившееся.

- Думаешь, Мердок? - спросил Мартин.

- Не сам, конечно, но кто-нибудь вроде покойного Пасквы.

- Ну вот что, - решительно сказал Мартин после минутной паузы, - я
ухожу из газеты и буду сопровождать тебя, куда бы ты ни поехал. И номер в
отеле возьмем двухместный.

- Две мишени вместо одной, - усмехнулся я. - У тебя есть оружие? У меня
нет.

- Оружие надо добыть.

Я задумался, потом сообразил, что оружие можно достать у Главного
комиссара полиции. Времени терять не будем. Нельзя.

- Скажи портье, чтобы послал за фиакром, - попросил я Мартина.

- Куда собираемся?

- К Бойлю.

Мартин замялся:

- Бойль не очень меня любит, Юри.

- Полюбит, когда узнает, почему ты работаешь у Мердока. Когда война
объявлена, твоя маскировка уже не требуется.

Бойль принял нас любезно, хотя и не без удивления: увидел входящего со
мной Мартина.

- Что-нибудь срочное, мсье Ано?

- Первое: Дональд Мартин - наш человек. Он работал, - я подчеркнул это
слово в прошедшем времени, - у Мердока по нашему заданию. Был связным, а
сейчас срочно переквалифицируется в моего телохранителя. Отсюда и второе:
нам необходимо оружие. Не полицейские автоматы - они слишком громоздки, их
не спрячешь, - а обычные многозарядные пистолеты, такие, как у вас,
например.

- Значит, что-то случилось? - подумав, спросил Бойль.

- Случилось.

Я кратко рассказал ему о нападении у входа в отель.

- Но почему стреляли именно в вас?

Пришлось объяснить, почему, по моему мнению, они решили не трогать
сенатора.

- Мердок человек сообразительный и умеет делать правильные выводы. В
кого бы вы стреляли, если бы хотели ответить по-мердоковски на выступление
Стила? И меня, конечно, не устраивает участь Пасквы, сами понимаете.

Не задавая больше вопросов, Бойль вызвал дежурного адъютанта.

- Принесите два пистолета карманного образца и соответствующего
калибра, - распорядился он. - Разрешение выпишите на этих двух
джентльменов. Имена свои они вам сообщат. Кроме того, пошлите полицейского
для дежурства у отеля "Омон". Пусть осматривает все фиакры и ландо,
останавливающиеся поблизости.

- Привлечет внимание ваш полицейский, - сказал я Бойлю, когда адъютант
вышел из кабинета.

- Лишний глаз не помешает.

- Убийце-профессионалу он не страшен. Меня могут обстрелять и на
перекрестке, где скапливаются экипажи. Может это сделать и верховой с
конной дорожки. Годится и автомобиль - грохот только заглушит звук
выстрела. Главное, суметь вовремя ответить тем же.

Пистолеты нам выдали, но относительно полицейского я оказался прав. Его
застрелили на другой день, к вечеру, когда редкие газовые фонари в
переулке позволяли стрелять из любого темного уголка - или из соседнего с
отелем подъезда, или из окон жилого дома напротив.

Об этом мне сообщил по телефону Бойль, когда убитого уже увезли.

- Кто убил - неизвестно. Зачем - непонятно. Ведь нападения на вас не
последовало.

- Нам просто хотят напомнить, что они сильны и располагают для
достижения цели любыми средствами. И все-таки я почему-то не подозреваю
Мердока, Бойль. Может быть, Фревилл или какая-нибудь другая шушера. Может
быть даже, на свой риск и страх, без приказа шефа. Мне до сих пор
казалось, что я ему нужен живой, а не мертвый. Во всяком случае, не
посылайте больше людей к отелю, Бойль. Сами справимся...

Обычно поутру после душа я завтракаю у себя в номере или в баре внизу.
Но на этот раз до завтрака мне захотелось поразмяться, побродить по тихой
улочке со странным названием "Только для пешеходов". В утренние часы
пешеходов здесь почти не бывало: кафе, конторы и мастерские предпочитали
более людные улицы.

Слежку за собой я заметил не сразу. Правда, еще в вестибюле отеля, у
газетного киоска, мне попался на глаза парень небольшого роста, в сером
укороченном сюртуке и модных узких клетчатых брюках. С какой-то непонятной
рассеянностью листал он на прилавке одну из газет, словно ему было нечего
делать.

Я не спеша прошел мимо него, лишь скользнув взглядом по его нестерпимо
клетчатым панталонам, и, выйдя из отеля, свернул на пешеходную улочку.
Оглянулся. Так и есть: мой клетчатый молодчик следует за мной, как будто у
него тот же путь и те же намерения. Я остановился, якобы для того, чтобы
поправить брючную штрипку. Он тоже остановился: достает из портсигара
свернутую из табачного листа сигарку. Пока он ее раскурил, я быстро
двинулся вперед и, срезав путь, очутился в другом переулке. Все ясно:
"клетчатый" не отпускает меня, строго соблюдая дистанцию. Следовало
вернуться в отель и поразмыслить о том, что предпринимать дальше.

Позавтракав сыром и копченой свининой, выпив две чашки кофе, я успел
просмотреть газеты. Я твердо знал, что преследователя своего здесь не
увижу. У зала один выход, и "клетчатый" ждал либо в вестибюле отеля, либо
на прилегающей к нему улице.

Все правильно. Он действительно дежурил на посту у фонарного столба. Я
нанял кеб. К счастью для "клетчатого", свободных экипажей возле отеля было
много, и я смог легко убедиться, что "ищейка" взяла след.

Добравшись до биржи, я нырнул в толпу гомонящих брокеров. Но
"клетчатый" оказался рядом, с биржевым бюллетенем в руках.

Проверять больше незачем. Я возвратился в отель, зашел к Мартину.

Он был дома, лежал, постанывал.

- Что стряслось? - спросил я у него.

- Зуб заболел. Нестерпимо. Пришлось по рекомендации портье пойти к их
зубному врачу.

- Ну и как?

- Знаешь, как лечили зубы в девятнадцатом веке? Ни бормашины, ни
анестезии. Зубы рвут без наркоза клещами, будто гвозди из доски. От страха
у меня даже боль прошла. Теперь долечиваюсь старым "Эдемом", без разбавки.
А ты почему такой взмыленный?

Я рассказал Мартину о своей вынужденной прогулке по Городу. Дон сразу
же отставил недопитый "Эдем" в сторону.

- Сначала пытались подстрелить тебя у входа в отель, потом убили
полицейского. Теперь почему-то слежка. Кто следит и зачем?

- Если б я знал!

- Может быть, полицейское наблюдение?

- За какие проступки?

- Для охраны.

- Ее же сняли по договоренности с Бойлем.

- Мердок?

- Вряд ли. Ему не обязательно знать, куда я хожу, где ночую или в каком
баре ем мороженое и пью пиво. Его интересуют мои замыслы. Но никакая, тем
более столь примитивная, слежка ему этих замыслов не откроет.

- А если ты Мердоку очень мешаешь?

- Безусловно. Он мне сам сказал. Но зачем посылать филеров? Есть другие
способы устранять помехи.