Александр Абрамов, Сергей Абрамов.

Happy end

-----------------------------------------------------------------------

Сборник "НФ-7".

OCR & spellcheck by HarryFan, 25 August 2000

-----------------------------------------------------------------------

Посетитель, средних лет розовощекий голубоглазый сангвиник, решительно,
даже слишком решительно, минуя профессора и ассистента, прошел в
лабораторию. Скользнул любопытствующим, но не слишком заинтересованным
взглядом по белым панелям и цветной орнаментике и задержался на
стекловидном, вращающемся и чуть подсвеченном изнутри экране, похожем на
телевизорный.

- В этом лиловом аквариуме я увижу будущее? - засмеялся он.

- Не увидите, - сказал ассистент. - Увидим мы.

- А я?

- Вы будете спать. Сначала - просто гипносон, потом мы переведем его в
более глубокий - летаргический, вроде коматозного состояния.

- Зачем?

- Сонное торможение обычного гипносна для нас недостаточно. Необходимо
освободить рецепторы сложного действия, не требующие конструктивной работы
сознания. Уяснили?

- Сложно.

Профессор и ассистент переглянулись. Предстоял затяжной разговор с
изрядно надоевшими пояснениями.

- Попробуем упростить, - вздохнул профессор. - Любое воспоминание - это
как бы сигнал из прошлого. Вспоминаете ли вы детство, юность, события
десятилетней давности или вчерашний разговор - все это впечатления
прошлого, закодированные в каких-то ячейках памяти. Когда вспоминаешь
нужные слова или образы, приводится в действие вся конструктивная система
сознания. Но есть в мозгу центры, не требующие такой сознательной
конструктивной работы. Это область предчувствий, подсознательных
восприятий, телепатических передач и, как мы говорим, сигналов из
будущего.

Посетитель, как и подобает сангвинику, засмеялся по-детски звонко, без
всякой иронии.

- Не обижайтесь, профессор, - сказал он, - не верю. Ей-богу, не верю.

- Зачем же вы пришли тогда?

- Вам же нужна морская свинка для опытов, а мне любопытно.

- И непонятно, - колко добавил ассистент. - Как это - сигналы из
будущего? Будущего ведь еще нет. Оно еще только будет.

- Верно, - согласился посетитель, даже не поняв колкости. - Вот оно,
время. Движется, - он показал на часы-браслет. - Другого не знаю.

Профессор опять вздохнул. Сколько у него было таких разговоров, и как
все они, в общем, похожи. Например, о времени.

- А что такое время, мой друг, до сих пор никто не знает, Есть время
Ньютона и время Эйнштейна. А Стоун вообще считает, что никакого движения
времени нет. Нет ни вчера, ни завтра, ни прошлого, ни будущего. И время
существует все целиком, как Вселенная, и многофазно, как кинолента.
Согните ее, и кадры соединятся: вчера и сегодня, сегодня и завтра. Мы
сгибаем здесь ленту вашего времени. Открываем тайны предчувствий и
пророчеств. Когда-то считали их шарлатанством, сейчас это область научных
психокоммунинаций.

- Спасибо за лекцию, - сказал посетитель. - Дальнейшее умудрение
произойдет, как я понимаю, в этой веселенькой сурдокамере? - и он указал
на открытую белую кабину, от которой во все стороны тянулись к стенным
панелям разноцветные провода.

- У вас ассоциативное видение, - опять уколол ассистент: посетитель ему
явно не нравился.

- Так не я же увижу, а вы, - засмеялся тот. - Только одно примечаньице
к тому, что увидите. Идет?

- Какое?

- Happy end [счастливый конец (англ.)].

Ассистент опять не удержался.

- Гончаровская Марфинька, между прочим, тоже обожала романы со
счастливым концом.

- И Дарвин, - вмешался профессор. - У вас хороший пример, мой друг, -
сказал он посетителю, по-приятельски подталкивая его в кабинет.

Последнее, что увидел тот, погрузившись в санаторное кресло кабины,
была молния, сверкнувшая в глазах профессора, и последнее, что он услышал,
были слова, прозвучавшие как приказ:

- Спите!

И для него уже все исчезло, а профессор, плотно закрыв дверь кабины,
бросил на ходу ассистенту:

- Включайте.

Мгновенное напряжение воли было так велико и так изнуряюще, - а
профессор был уже стар, - что ему хотелось скорее расслабиться.

- Надо иметь фонограммы таких разговоров, чтобы в дальнейшем пациенты
прослушали их без нашего вмешательства, - устало сказал он, присаживаясь к
экрану, и закрыл глаза.

Ассистент уже включил управление.

- Годовую шкалу? - спросил он.

- Давайте, - согласился профессор. - Лет на пять вперед. Тот же день.

Он думал о том, что никогда не интересовался своим будущим и никто не
видел его на экране. Да и что они увидели бы? Только вероятностный
вариант, обусловленный законом причинности. Можно изменить условия, но
нельзя изменить закона. И никакая вычислительная машина не подсчитает все
варианты будущего, если многократно изменять условия настоящего. Наука еще
не преодолела этого барьера. Профессор вспомнил вероятностный вариант его
коллеги - бионика Сергиевского - авиакатастрофу во время перелета через
Атлантику. Сергиевский тотчас же перестал пользоваться услугами воздушного
транспорта. И что? Умер тремя годами позже от опухоли в мозгу. Профессор
вздохнул и открыл глаза.

- Ну, как? - спросил он ассистента, колдовавшего у регуляторов.

- Пусто, - откликнулся тот. - Нет видимости.

- Может, поломка?

- Аппаратура в идеальном порядке.

- Тогда можно предположить... - начал было профессор.

Ему очень не хотелось это предполагать, но ассистент уже закончил:

- ...что нашего пациента к этому времени уже не будет на свете.

- Что же предпримем?

- Пройдемся по годам, благо их не так много. Начнем с первого.

Ассистент передвинул стрелку на будущий год. Минуту оба молчали. Экран
по-прежнему был девственно чист.

- Н-да, - сказал профессор. - Рановато. Такой молодой.

- И такой розовый, - прибавил ассистент и спросил. - Пощупаем месяцы. В
конце концов их всего двенадцать.

Он быстро переключил регулятор и подвинул стрелку к концу текущего
месяца. Ни тени изображения не возникло в лиловой глуби экрана.

- Не доживет даже до конца месяца, - флегматично заметил ассистент. -
Что ж теперь остается? Дни.

У профессора мелькнула догадка, даже ему самому еще не ясная.

- Поставьте стрелку на завтра.

Но и тут экран не отозвался на движение стрелок.

- Может он... того? - косноязычно спросил профессор.

- Что "того"?

- Уже.

Ассистент взглянул на показатели датчиков.

- Видите: дышит. Воловье сердце. И давление, как у
спортсмена-перворазрядника.

Профессор подумал и сказал:

- Давайте проследим, что с ним может случиться после ухода от нас. Ну,
сколько отнимет предварительная процедура? Хватит десяти минут. С этого и
начинайте.

- Придется переключиться на минутную шкалу, - поморщился ассистент. -
Первый случай в нашей практике.

Он переключил регуляторы, проверил, не помутнел ли экран и поставил
стрелку на цифру 10.

На экране тотчас же возникло цветное изображение двери, открывавшейся
на лестничную площадку. Спящий в настоящее время появился на экране в
своем ближайшем вероятном будущем. С недоуменной улыбкой он закрыл дверь,
пожал плечами, как бы выражая этим недоверие к опыту и сожаление о
потерянном времени, спустился по широкой мраморной лестнице к выходу и
смешался с прохожими на людной улице. Ни профессор, ни ассистент не
боялись потерять его из виду, посетитель сам подсознательно все время
находился в зоне экрана. Он подошел к обочине и поглядел по сторонам, нет
ли поблизости милиционеров-орудовцев. Переход со светофорами находился в
двухстах метрах впереди, но человек, видимо, торопился. Он поспешно обошел
стоявший у тротуара автобус, но обошел его не сзади, а спереди и не видел
потому уже поравнявшейся с автобусом пятитонки с арбузами. Трагедия
длилась какую-то долю секунды. На экране мелькнуло искаженное лицо
водителя, пытавшегося затормозить, хотя никакие тормоза уже не смогли бы
приостановить катастрофы, и темное пятно поглотило изображение. Экран
погас.

- Все ясно, - сказал ассистент. - Отключаем датчики. Скажем ему?

- Зачем пугать человека? - подумав, ответил профессор. - Того же
эффекта можно добиться и другими средствами.

Посетитель вышел из кабины очень довольный.