Чтение 12–й страницы книги ~Тихий Ангел пролетел~

скромно уступая место второму, спецу по выпивке, который
вопросительно глядел на гебиста, без промаха определив в нем
главногб.

- Аперитивчик? Извольте выбрать... - поторопил гебист. -
Да, я ж не представился! Олег Николаевич, к вашим услугам...

Ильин рассеянно кивнул, сказал официанту :

- Джин с тоником.

- А мне - двойной "Чивас Ригал", - прибавил гебист, и
официант спец-по-выпивкедля-пищеварения исчез.

А оставшийся его близнец-по-харчам терпеливо ждал.

- Рекомендую эскарго, гулять так гулять, - оторвался от
меню гебист Олег Николаевич. - Здесь они чудесны, каждое ут-
ро - из Парижа. Вы как к эскарго, Иван Петрович?

- Из Парижа, как же! - прорезался Ангел. - Знаток фиго-
вый... Из Румынии их сюда гонят. Из Транснистрии. Но тем не
менее рекомендую, не отравишься.

- Годится, - сказал Ильин.

Близнец-по-харчам пожелания гурманов чутко ловил, но ни-
чего не записывал: показывал класс.

- А из горячего что выбрали?

- Почки я бы взял. Телячьи почки в соусе по-ломбардски.

- Одобряю. Вундербар! Мне тоже почки... "Шато" девяносто
второго года - сказочное вино. Пойдет?

- Пойдет.

- Остальное - потом, - это уже официанту. - Поспешайте,
голубчик.

Голубчик умчался поспешать, а взамен возник спец-по-вы-
пивке и мгновенно поставил перед Ильиным тяжелый, даже на
взгляд холодный стакан с джин-эн-тоник, со льдом, с долькой
лимона, надетой верхом на край стакана, а перед гебистом -
стакашку поменее - с двойным скотчем. И еще орешки соленые,
и еще маслинки лоснящиеся трех сортов.

Процесс пищеварения у Ильина начался незамедлительно, как
у собаки академика Павлова, в этом мире тоже широко извест-
ной. Ильин не куртуазно цапнул маслинку, разжевал, косточку
уложил на тарелку, глотнул инопланетного вкусного джина, за-
ел орешком, словил летучий кайф и полез в карман за обычной
своей предобеденной сигареткой огнедышащей марки "Житан". По
ресторану, кстати, и сигареты - французские, но не по ресто-
рану - дешевые, имевшие в столице хождение среди простого
люда.

А вот откуда у Ильина, типичного с некоторых пор предста-
вителя этого люда, откуда у него подозрительное знание вся-
ких почек в соусе по-ломбардски, эскарго и "шато"? Олегу Ни-
колаевичу, ладному гебисту, впору бы удивиться и задать со-
ответствующий вопрос, но ладный гебист вопроса не задал, а
достал из кармана красную пачку "Данхила" и золотую зажигал-
ку и спешно закурил, поскольку тоже сей момент откушал фио-
летовую маслинку и пригубил дорогой скотч. Так они и покури-
вали, помалкивали, словно исполняли некий известный им риту-
ал, требующий полной сосредоточенности и отстранения от пош-
лой действительности. А в пошлой действительности Ильин в
своих обеих жизнях ни разу не был во французском кабаке и уж
тем более во Франции, а про почки и эскарго читал в худлите-
ратуре, запомнил и, как оказалось, с пользой. А в пошлой
действительности Олег Николаевич разыгрывал стандартную, ви-
дать, для него сценку охмурения клиента на деньги Конторы,
да и сам получал массу радостей от использования реквизита.
А в пошлой действительности клиент, то есть Ильин, зачем-то
крепко нужен был Конторе, если цепной ее пес повел клиента,
скажем, не в популярную, но всем доступную пивную "Рейнеке
лис", что на углу Тверской и Страстной - в доме, где в преж-
ней жизни был магазин "Армения", если вообще не в казенный
кабинет к себе вызвал, а не пожалел на него такого реквизи-
та.

- Хорошо, - сказал наконец Олег Николаевич, с чувством
сказал и пустил к потолку "данхиловский" дорогой дым.

Дым до потолка не добрался, а растаял в сильно кондицио-
нированном воздухе - неподалеку от полотна замечательного
отечественного художника Ильи Глазунова. Что это его полот-
но, Ильин знал из телепередачи "В мире прекрасного". Сейчас
была возможность сравнить телевизионное изображение с реаль-
ным. Реальное смотрелось куда ярче. Ценя талант, Ильин вы-
пустил "житановый" дым в другую от полотна сторону, но тоже
сказал с чувством:

- Хорошо!

А и впрямь хорошо было. Даже Ангел разнежился, размяк и,
не исключено, вырубился до поры. Ильин в ЭТОЙ жизни по прес-
тижным кабакам особо не шлялся, разве что в пивнухи загляды-
вал да в теплых кафушках иной раз ужинал-обедал. Выходило
дешевле, чем дома. И уж куда менее хлопотно. Но в хорошем
ресторане был лишь дважды: когда Тит его в Москву из деревни
привез - в "Славянский Базар" на Никольской сходили, а когда
опять же Тит полгода назад свой полтинник справлял - гудели
в "Эрмитаже" в Каретном. Но те рестораны не шли, конечно, ни
в какое сравнение с "Максимом". "Максим" - это оберст-класс,
в "Максике" тусовались "деловые" из самых крутых, акулы ка-
питализма, загнивали они здесь со страшным понтом, а парни
из Конторы скромно паслись рядом на казенные бабульки.

И сладко было Ильину представить на миг, что он по-преж-
нему обласканный судьбой и начальством летчик-испытатель,
что с бабульками у него - полный порядок, что сидит он здесь
не на птичьих правах гебешного сироты, а на своих законных,
и напротив - не "благодетель" из Конторы, а знакомый сотра-
пезник... Сладко было так все представить, но не вышел но-
мер: "благодетель" и не дал. Он снова отхлебнул скотча, пе-
регнулся через стол и спросил страшным шопотом:

- Давно про Черное озеро не слыхали, а, Иван Петрович?

И пропала сладость. Маслина горчить стала, сигарета горло
драла, а знакомый сотрапезник колол в упор лазерным взгля-
дом, как и полагалось работнику недреманных органов.

Ангел опять всплыл.

- Аларм! - сказал Ангел. - Кайф в сторону. Бди!

В самом деле, с чего бы это гебисты про озеро вспомни-
ли?..

- Давно, - ответил Ильин. - Забыл уже.

- А вот мы помним.

- Ваша служба... - безразлично пожал плечами Ильин. Не
удержался, добавил: - И опасна, и трудна, и на первый взгляд
как будто не нужна...

Здесь этой песни не знали, здесь по телевизору другие по-
лицейские сериалы крутились.

Поэтому Олег Николаевич на незнакомую ему цитату среаги-
ровал "в лоб":

- Это только на первый взгляд... А на второй... Там, -
как вы помните, в Черном озере то есть, хорошо окунь ловит-
ся...

- Не помню, - отрезал Ильин. - Не ловил. Не пришлось.

- Да знаю, знаю, - отмахнулся гебист. Ему явно не до под-
робностей Ильинского анамнеза было, его несло. - Так вот ры-
бачок местный, Филимонов фамилия, ловил там окунька поутру,
а поймал - не поверите! - что?

- Что? - поддержал беседу Ильин.

- Шлем! - торжествующе закончил Олег Николаевич.

Тут-то и принесли эскарго.

Официант поставил на стол большое мельхиоровое блюдо с
двумя дюжинами крохотных фарфоровых урночек на нем, в каждой
из которой покоился прах улитки. Перед едоками официант по-
ложил специальные щипчики, чтобы эти урны легко хватать и
выковыривать прах маленькой вилочкой, которую официант тоже
не забыл.

- Приятного аппетита, - пожелал официант и отступил, а
его близнец, почтительнейше склонившись перед Олегом Никола-
евичем, капнул тому в бокал вина из завернутой в крахмальную
салфетку бутыли, да так и остался склонившимся, ожидая. Олег
Николаевич "шато" пригубил, глаза закатил, потом прикатил их
обратно и ожиданий близнеца не обманул:

- Пойдет.

И близнец, вроде бы обрадованный результатом, сию же се-
кунду наполнил бокалы и ласково поставил бутылку на стол. И
тоже отступил.

- Понтярщик хренов! - возмутился нетерпимый Ангел. - Как
будто чего в вине сечет! Парвеню, рожа сыскная!.. Да, кста-
ти, Ильин, ты интересуйся, интересуйся подробностями, но -
аккуратно. Он же тебя поймать хочет... Так что не спеши, по-
тяни резину, выпей вот лучше для затравки, вино классное,
аусгезейхнет. И улитки стынут...

Ильин поднял бокал.

- Ваше здоровье, - сказал он гебисту.

- Спасибо, - принял тост Олег Николаевич.