ни про третье. И вот ты уже не любишь ни виноград, ни эту женщину, а боязнь
перед глубокой водой у тебя ещё усилилась! Так же точно ты забыл, что случилось
с твоими близкими и откуда ты родом. В противном случае ты бы вспомнил
всадников-убийц и...
стать вольным мастером, если возненавидел оружие?
смерть на свою несчастную голову - и поймёшь, как нелегко досталось тебе
искусство владения мечом. А то, что ты всё же стал лучшим из лучших, говорит о
твоих замечательных задатках. Хоть мы ничего не знаем о твоём отце, я с
уверенностью могу сказать, что он наверняка был великим воином.
происходя из среды анхем или народа, близкого к нашему, ты должен относиться к
нам с неприязнью. И между прочим, так оно и есть. Вот ты обижаешься, когда я
называю тебя анахом или величаю титулом насехэ, а зря. Потому что ты
действительно принц.
прекрати, наконец, упорствовать, мой принц.
того, как ты говоришь, - уступил Карсидар. - Ладно. Но какой от этого прок? И
как доказать это остальным?
например, изучение анхито или наших сказаний.
пора наконец приступать к основному, а потому сказал:
насчёт постепенного выдвижения из среды анхем созданной и возглавляемой им
молодёжной группировки, сосредоточения власти в их руках, а затем установления
справедливого господства гандзаков над всем миром. Закончил он свою
пламенно-восторженную речь следующим пассажем:
народов, гонимые, презираемые, оплёванные и оклеветанные молвой. Они и шагу не
смеют ступить за черту оседлости, которой мир отгородился от них. Пора нам
выйти за её пределы и установить своё справедливое господство от края до края
земли. Согласен ли ты со мной?
перспектив, нарисованных Читрадривой. Ну, ничего, это он сначала не в
восторге...
забарабанил пальцами по бицепсам, напрягшимся под курткой. - Это попросту
глупо!
Бывали, и не раз. Только уже давно, - пояснил Карсидар и добавил разочарованно:
- Собственно говоря, к этому стремится каждый монарх. Безнадёжное занятие. Не
ты первый, не ты последний.
легенды, между прочим, гласят, что у анхем были прежде свои собственные
правители, и жилось при них хорошо и справедливо.
Карсидар. - Не бывает абсолютно хороших и добрых правителей. Не тебе, гандзаку,
это утверждать, не мне, мастеру, слушать. Даже самый мелкий барончик, который и
в подмётки не годится королю, способен содрать с живого гандзака шкуру.
Помнишь, как тебя покойный Ромгурф из темницы вытащил? То-то! Да и мастера у
владык не в почёте. Моя голова вон целую кучу золота стоит, Пеменхат считать
устал. Думаешь, если князь Люжтенский нас хорошо принял, то и все они такие? А
как же Торренкуль? За какие-то полчаса нас объявили вне закона и подожгли, как
лисиц в норе! Разве забыл? Вот такие они, правители. Одной рукой ласкают,
другой жилы выматывают. Понял?
по ветвям ближайшего куста, помолчал и сказал спокойно: - В общем, всё ясно.
Болван ты, мой принц.
под маской иронии.
тут рассуждаешь о королях вообще, а не в частности. А представь только, что на
трон сядет не какой-то там неизвестный тебе злобный тиран, а... ты сам.
сих пор ничего не понял? Ведь ты принц.
власть, а он от неё отказывается! Неужели ты серьёзно?
чтобы он стал хоть на каплю справедливее, лучше, добрее, честнее? А ведь ты
можешь, мой принц. Стоит тебе захотеть...
фыркнул Карсидар. - Это как же ты переделаешь мир? Издашь закон, по которому
запрещается обижать слабых, что ли? Мастера занимаются изредка и такими
делишками, да только не слыхал я, чтобы дворяне приветствовали их усилия. Вот я
подшутил не так давно над сборщиком налогов в Бендри, и что? А просто виконт
назначил за мою голову какую мог награду! Вот тебе и справедливость.
друга всякие обидные прозвища. - Читрадрива отломил от куста веточку, скомкал,
швырнул под ноги, затем расстегнул кармашек пояса, ловко вытащил перстень и,
поигрывая им перед носом Карсидара, сказал: - Но про эту штуку ты всё же забыл.
И если бы не моё предыдущее обещание, я назвал бы тебя болваном вторично. Да
простит меня мой принц... - и он отвесил шутливый поклон.
- При чём колдовство?
Если ты станешь королём, то воспользуешься властью и могуществом, чтобы
покарать недовольных и отступников.
побаивался колдовства - или, по крайней мере, того, что невежественные люди
считали колдовством.
другие ведь не знают.
дай срок, и признают. Кроме того, перстень может помочь и в этом деле. Да ещё
серьга... Если она действительно охраняет других от тебя, как знать, вдруг ты
пожелаешь неограниченной власти, сняв её?
проговорил, почти прошептал:
Нет, мой принц, рядом с тобой всегда будет находиться верный учитель. Он
подскажет тебе в трудную минуту, как действовать.
министра при короле.
напряжённо обдумывал предложение.
делах вредны. Да и как знать, вдруг он в самом деле захочет власти, когда
удастся избавить его от сторожа в ухе...
сказал:
должен быть толковый министр. Тоже справедливый, разумеется. Но это мы обсудим
как-нибудь в другой раз. А теперь, насехэ, пойдём в дом. Векольд хороший
человек, негоже обижать его невниманием. Сегодня ведь прощальный обед.
Разумеется, мы уходим не навсегда. Когда вернёмся из Риндарии, твои приёмные
родители не будут обделены вниманием. Только они об этом пока не знают.
Незачем. Да и до Риндарии мы ещё не добрались. Так что пошли обедать.
старина Пем уже славно повеселились. Чаток молча расправлялся с куском телятины
(Карсидар слишком громко подумал, что парень с радостью имел бы в тарелке его
мясо, а не телятину, и Читрадрива порадовался, что никто кроме него не слышал
этой мысли). А Сол примостился в уголке комнаты и, болтая ногами, ощипывал
очередную гроздь винограда, которую ему дала Эдана, в силу печального недуга,
сделавшего её бесплодной, неравнодушная ко всем сиротам.
появитесь. Обсудили свои дела?
и принялась всячески обхаживать своего ненаглядного Шелиха, в то время как
служанка подавала еду Читрадриве.
такому ласковому обращению, какого удостаивала его пожилая женщина.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Самойлова Елена