даже не выполняли свою обычную восьмичасовую норму и вынуждены были
ограничиваться всего лишь семью, а то и шестью часами пути, делая
длительные привалы на обед. Причиной такой медлительности была моя
жена, вернее, ее странный каприз, о котором я говорил выше. За
прошедшие две недели она так и не образумилась и продолжала ехать в
дамском седле, совершенно не внимая моим доводам, просьбам и
уговорам. Вообще-то Инна девушка практичная и здравомыслящая, не в
ее привычках биться головой о стенку и создавать себе проблемы там,
где их нет. Но в этот раз на нее что-то нашло, и с достойным лучшего
применения упрямством она каждое утро садилась на Лауру с дамским
седлом, а к вечеру еле держалась на ногах от усталости. Мое сердце
обливалось кровью при виде ее мытарств, но ничего сделать я не
мог...
пути я не очень досадовал, а временами мне даже хотелось, чтобы наше
путешествие продлилось как можно дольше. Наряду с вполне понятным
желанием поскорее встретиться с регентом и получить у него ответы на
наши вопросы, я испытывал чуть ли не панический страх перед этой
встречей. Я боялся услышать подтверждение догадки Сандры, боялся,
что Мэтр вкупе с Ференцем Кароем действительно готовил нас в
правители Империи. Инна боялась того же. Я, конечно, рассказал ей о
своем ночном разговоре с Сандрой, а она призналась мне, что в
глубине души подозревала об этом чуть ли не с того самого момента,
как Суальда показала нам завещание Мэтра относительно Ланс-Оэли. И я
вовсе не исключал, что упорное нежелание Инны признать свою ошибку и
пересесть в мужское седло, смирившись с необходимостью раздвигать
ноги в неподобающей для женщины ситуации, отчасти было продиктовано
неосознанным стремлением продлить наше путешествие и оттянуть момент
встречи с регентом - пусть даже ценой самоистязания. Но когда я
попытался намекнуть жене на такую возможность, она рассердилась и
наотрез отказалась разговаривать на эту тему.
медлительность, послужило то обстоятельство, что это время все же не
проходило для нас впустую: дни напролет беседуя с Сандрой и Сиддхом,
мы уточняли и углубляли свои знания о Гранях, постепенно расширяли
свой кругозор, получали массу новых и весьма полезных сведений по
всевозможным вопросам, а на привалах, помимо всего прочего, еще и
обучались разным магическим приемам. На седьмой день путешествия
Сиддх позволил мне самостоятельно установить силовой купол вокруг
нашего лагеря, и я справился с этой задачей вполне
удовлетворительно, лишь трижды инквизитор поправил меня, да и то по
мелочам. А на следующий вечер я совсем обошелся без его подсказок и
даже добавил к стандартной защите еще парочку собственных
"примочек", о которых Сиддх отозвался весьма одобрительно. Он
сказал, что я обладаю не только огромной магической силой, но также
и соответствующим складом ума, что позволит мне в кратчайшие сроки
овладеть своими уникальными способностями, полностью взять их под
контроль.
авансам в наш с Инной адрес. Еще в самый первый день нашего
знакомства я обратил внимание, что инквизитор относится к нам
подчеркнуто уважительно, чуть ли не почтительно, а все свои
возражения и замечания непременно облекает в такую форму, что в его
устах они звучат скорее как вежливые советы и пожелания. Поначалу я
думал, что Сиддх со всеми такой корректный и обходительный, но уже
на второй день убедился, что с другими членами нашего отряда он
обращается без лишних церемоний, порой даже фамильярно. А после
того, как Сандра поделилась со мной своими догадками, я начал
понимать причины такого особенного отношения к нам со стороны
старого инквизитора.
присутствии мы ни разу не обмолвились, что нам об этом известно. Он,
без сомнения, знал о нашей осведомленности, однако делал вид, что ни
о чем не догадывается, а мы, в свою очередь, притворялись, что по-
прежнему пребываем в блаженном неведении. Мы сразу сообразили, что
инквизитор не горит желанием обсуждать с нами этот вопрос, а потому
помалкивали. Да и Сандра в дальнейшем старалась избегать таких
разговоров и при первом же удобном случае спешила переменить тему.
Очевидно, Сиддх, проведав от нее о нашей ночной беседе, строго
отчитал девушку за вмешательство в чужие дела и повелел ей на
будущее попридержать свой язык. Немного позже, проанализировав на
досуге поведение Сиддха с самого момента нашего знакомства, я пришел
к выводу, что он не просто догадывается о том, что с нами
происходит, но и кое-что знает наверняка. В самом деле: не мог же
регент приказать ему доставить нас в Вечный Город, не об(r)яснив хотя
бы в общих чертах, кто мы такие и что собой представляем. Командор-
лейтенант - довольно высокий чин в Инквизиции, чтобы быть всего лишь
слепым исполнителем воли вышестоящего начальства.
показать. На первых порах это было лишь смутное подозрение,
основанное на общем впечатлении от наших бесед, но по прошествии
недели оно не замедлило подтвердиться фактами. К сожалению, эти
факты были столь деликатного свойства, что я никак не мог пред(r)явить
их жене, которая, к слову сказать, весьма скептически относилась к
моим подозрениям. Не то, чтобы Инна не допускала такой возможности,
просто она была очарована Сандрой и не хотела подозревать ее в
неискренности. Я же, чувствуя к девушке глубокую симпатию, тем не
менее подозревал - и, как выяснилось, не напрасно.
два предыдущих раза, Сандра составляла мне компанию, мы сидели рядом
у костра, болтали о всяком о разном, и как-то слово за слово речь
зашла о семье Инны и о моих отношениях с тестем и тещей. Некоторые
замечания Сандры навели меня на мысль, что ей известна одна тайна, о
которой она знать никак не могла, - а именно о том, что Инна у своих
родителей приемная дочь. Сначала я решил, что мне просто показалось,
но позже, тщательно проанализировав весь наш разговор, я убедился,
что это действительно так. Другого толкования ее словам я не
находил.
обмолвиться не мог, за это я ручаюсь. Узнать от Инны Сандра тоже не
могла - по той простой причине, что Инна сама об этом не знала. Не
берусь судить, чем руководствовался мой тесть, посвящая меня в эту
тайну, на сей счет у меня имелось несколько предположений, и в
зависимости от обстоятельств и расположения духа я склонялся то к
одному, то к другому. Но, как бы то ни было, он под строжайшим
секретом рассказал мне об удочерении Инны и взял с меня слово
молчать, пока они с тещей сами не решатся ей в этом признаться. Я
дал свое слово и не собирался нарушать его ни по умыслу, ни по
недомыслию. И коль скоро я сумел утаить это от жены, то уж тем более
не мог проболтаться Сандре. А если все-таки допустить, что Инна
знала о своем происхождении, но скрывала от меня, то представлялось
невероятным, чтобы она поделилась своей тайной с Сандрой, продолжая
держать меня в неведении. Это было бы против всяких правил, так
поступить она не могла.
Сандра узнала об этом из какого-то другого источника, а значит, ей
было известно о нас и многое другое, о чем мы никому здесь не
рассказывали. Это еще больше укрепило меня в подозрении, что Сиддх и
Сандра в какой-то мере посвящены в планы Мэтра касательно нас и,
мало того, принимают активное участие в их реализации.
откровенность. Между нами только начали складываться доверительные
отношения, и я не хотел подвергать нашу нарождавшуюся дружбу слишком
суровому испытанию, требуя от девушки нарушить приказ начальства.
Она и так навлекла на себя недовольство Сиддха, когда поделилась со
мной своими догадками (а может, не только догадками) на наш счет. Я
видел, что Сандра тяготится всей этой секретностью, временами она
мрачнела, впадала в задумчивость, и мне казалось, что вот-вот она
плюнет на приказы и как на духу расскажет нам все, что знает и о чем
догадывается. Но всякий раз чувство долга брало в ней верх, и она
сдерживала свой порыв...
а потом события вдруг рванули с места и понеслись вскачь.
Виштванатан Сиддх.
завтракать. В обычной суете, последовавшей за пробуждением,
большинство из нас не заметили отсутствия Сиддха, а те немногие, кто
все-таки заметил, не придали этому значения, решив, что он еще
отсыпается после ночного дежурства. И только перед завтраком мы
обнаружили, что его нигде нет, и начали волноваться.
разбудив его на дежурство, тотчас лег спать и до самого под(r)ема из
своей палатки не выходил. Штепан, который вместе с Йожефом и
Бориславом делил палатку с Сиддхом, решительно отрицал это. В ту
ночь он спал плохо, раз за разом просыпался и был уверен, что после
дежурства Сиддх в палатку не возвращался. Наутро барон решил, что
инквизитор лег спать в другой палатке, и до самого завтрака больше о
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Витковский Евгений
Свержин Владимир