ОЛЕГ АВРАМЕНКО

КОННОРЫ И ХРАНИТЕЛИ

Пролог

- Приветствую вас, Главный Мастер. Я приношу свои извинения за мой
внезапный визит, но дело не терпит отлагательства.

- Здравствуйте, Мастер Гордон. Проходите, присаживайтесь. И вы очень
обяжете меня, если оставите свою церемонность за порогом этой комнаты. Как член
Коллегии Мастеров, вы вправе беспокоить меня в любой час дня и ночи. К тому же
вы выполняете ответственное поручение... Полагаю, именно это привело вас ко
мне? Какие-то проблемы с вашей подопечной?

Посетитель устроился в мягком удобном кресле и, внимательно поглядев на
хозяина, ответил:

- И да, и нет, Главный. С моей подопечной всё в порядке. Если, конечно, не
считать самого факта её существования... Впрочем, вы знаете моё мнение по этому
вопросу.

Главный Мастер кивнул:

- Да, знаю. И в целом согласен с вами. Но мы оба прекрасно понимаем, что
ваше предложение неприемлемо. Мы - Хранители, а не палачи. Даже в годы
Усмирения наши предшественники не решились истребить всех МакКоев.

- И напрасно. Если бы они не побоялись запачкать руки, нам теперь не
пришлось бы расхлёбывать последствия их мягкотелости.

- Мне кажется, вы слишком драматизируете ситуацию, Гордон. Шесть рецидивов
за последние двести лет...

- Я не об этом, Главный... гм, простите, что перебиваю вас. Вы что-нибудь
слышали о Конноре МакКое?

- О котором из них? В наших хрониках упоминается несколько человек с таким
именем.

- Я имею в виду Коннора, сына Брюса МакКоя, третьего барона Норвика.

- Мм... Что-то такое припоминаю. Но очень смутно. Это как-то связано с
Запретом?

- Да, Главный. Согласно нашим хроникам, Коннор МакКой умер 12 ноября 1436
года в возрасте тридцати двух лет. Вернее, погиб при попытке преодолеть Запрет,
воззвав к Высшим Силам. Его обезображенное тело нашли возле семейного портала в
Норвике. Так, во всяком случае, сказано в хрониках.

В глазах Главного Мастера вспыхнули огоньки любопытства.

- А вы полагаете, что всё было не так?

- Увы, у меня не просто предположение. Скорее, подкреплённая фактами
версия.

- И в чём же она состоит?

- Старый Брюс МакКой совершил подлог, выдав чей-то другой труп, скорее
всего, какого-то бродяги, за тело сына.

- А что произошло с Коннором?

- Коннор МакКой остался в живых. Он сумел преодолеть Запрет, открыл портал
и бежал. Он скрылся от нас.

- Гм-м... - губы Главного Мастера тронула скептическая улыбка. - Куда он
мог бежать? Где он мог скрыться от нас?

- В другом мире. Там, где не действовал Запрет и где Коннор смог
продолжить свой род на погибель нам и всему человечеству.

Некоторое время в комнате царило молчание. Наконец Главный Мастер сказал:

- Это очень серьёзное заявление, Гордон. От всей души надеюсь, что у вас
просто разыгралась фантазия.

- К сожалению, это не так, Главный. К превеликому моему сожалению...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КОННОРЫ

Глава 1

На четырнадцатом году непрерывной агонии старый император наконец умер.

Михайло II правил Западным Краем без малого двадцать лет и бoльшую часть
своего царствования был прикован к постели. Поначалу, когда император только
занемог, никто не сомневался, что вскоре он отправится к праотцам, и его
вероятные преемники уже мысленно примеряли на себя корону, отчаянно интригуя
друг против друга. Но старик упрямо цеплялся за жизнь и никак не хотел умирать.
Нобили Империи, прибывшие в столицу для избрания нового императора, после трёх
месяцев напрасного ожидания и бесплодных интриг вынуждены были разъехаться
несолоно хлебавши. Затем они ещё четырежды съезжались в Златовар при каждом
новом известии о резком ухудшении здоровья императора - и каждый раз старый
Михайло оставлял их в дураках. Даже на этот раз, самый последний, умерши
окончательно и бесповоротно, он ухитрился подсунуть могущественным князьям
большую свинью, поскольку умер, так сказать, без предупреждения - просто
вечером уснул, а на утро не проснулся.

Специальные курьеры лишь покидали Златовар, неся во все концы огромного
государства эту столь долгожданную скорбную весть, а Стэнислав, или проще Стэн,
четырнадцатый князь Мышковицкий, воевода Гаалосага, хоть и находился более чем
в тысяче миль к юго-западу от столицы, уже знал о кончине императора. Также он
знал, что факт смерти Михайла II скрывали до самого полудня, а когда слухи об
этом стали просачиваться из дворца в город, по всему императорскому домену
началась беспрецедентная по своему размаху охота на голубей. Главной мишенью,
разумеется, были почтовые голуби, но рассредоточенные вокруг столицы и
близлежащих поселений лучники и арбалетчики для пущей верности отстреливали
всех пернатых без разбора, даже ни в чём не повинных ворон. Старший сын
Михайла, Чеслав, князь Вышеградский и регент Империи, во что бы то ни стало
стремился выиграть время, чтобы успеть привести в действие изрядно заржавевший
механизм давно уже подготовленного заговора по захвату верховной власти. Как и
все прочие, за исключением горстки избранных, князь Чеслав не подозревал, что
существует куда более быстрый способ передачи известий, чем с помощью голубей;
а избранные - те, кто знал этот способ, - предпочитали держать его в тайне.

Впрочем, голубь, отправленный Стэну, избежал горькой участи многих своих
собратьев. Он был выпущен за пределами владений Короны и должен был прилететь
не раньше послезавтрашнего вечера. Лишь тогда можно будет во всеуслышание
сообщить о кончине императора, а до тех пор нужно делать вид, будто ничего не
случилось. Хорошо хоть, что к поездке в далёкий Златовар долго готовиться не
придётся. На следующей неделе Стэн собирался в Лютицу, где вскоре должно было
открыться ежегодное собрание земельного сейма Гаалосага. Так что он просто
объявит о вынужденном изменении маршрута... Или не объявит - всё зависит от
того, примет ли он предложение Флавиана. Если да, то император умер весьма
своевременно - нет необходимости специально созывать сейм...

"Издох таки, сукин сын! - без тени сочувствия и с изрядной долей
злорадства думал Стэн, энергично шагая по мощённой гладкими булыжниками
набережной. Люди на его пути расступались, почтительно приветствуя своего
молодого господина; он же отвечал им рассеянными кивками, целиком погружённый в
собственные мысли. - Чтоб ты вечно горел в аду, Михайло!"

Стэн имел веские причины не питать к покойному императору тёплых чувств и
не скорбеть по поводу его запоздалой кончины. Лет тринадцать назад, когда все
ожидали, что Михайло II вот-вот умрёт, у князя Всевлада, отца Стэна, были
неплохие шансы стать его преемником. И не просто неплохие, а отличные. Что же
касается самого Стэна, то хоть он формально и числился среди претендентов на
престол, его шансы были ничтожными. Ещё меньше надежд заполучить законным путём
корону имел разве что нынешний регент Империи, князь Чеслав Вышеградский...

На молу, как всегда, было многолюдно и шумно. Огромное красное солнце уже
начало погружаться в воды Ибрийского моря, но никаких признаков спада
активности в порту не наблюдалось, скорее наоборот - с наступлением вечерней
прохлады суета лишь усилилась. Жизнь здесь не замирала даже ночью. Мышкович был
самым крупным морским портом на западном побережье Гаалосага и четвёртым по
величине среди всех портов Западного Края. Моряки любовно называли его
Крысовичем - в честь соответствующих грызунов, которыми кишмя кишит любой порт
на свете. Стэн не считал этот каламбур удачным или хотя бы остроумным,
постольку Мышкович было также его родовое имя, и происходило оно вовсе не от
мышей, а от знаменитого воеводы Мышка, который четыреста с лишним лет назад
заложил в устье реки Гарры замок Мышковар и построил порт Мышкович, который
впоследствии стал главной ценностью его потомков, князей Мышковицких, и
основным источником их богатства.

Сейчас на рейде в гавани стояло свыше полусотни кораблей разного
водоизмещения, и среди них особо выделялись два огромных судна - новые
трёхмачтовые красавцы, лишь в начале этого года сошедшие со стапелей на
мышковицкой верфи. Корабли назывались "Князь Всевлад" и "Святая Илона"; завтра
на рассвете они отправятся в плавание к неведомым берегам, на поиски западного
морского пути в Хиндураш. Организовать такую экспедицию было заветной мечтой
князя Всевлада - но осуществилась она лишь спустя девять лет после его смерти,
благодаря стараниям Стэна, который завершил дело, начатое отцом...

С гордостью глядя на прекрасные корабли, равных которым не было на всём
белом свете, Стэн вспомнил, как он, будучи ещё подростком, коротал долгие
зимние вечера, изучая сложные чертежи и изобиловавшие неточностями морские
карты; как, сидя у камина, он слушал увлекательные рассказы отца о великих
мореплавателях прошлого; как они вместе мечтали о том дне, когда могучие суда
поднимут свои белоснежные паруса и, подгоняемые попутным ветром, устремятся на
запад, чтобы совершить невозможное - пересечь Великий Океан и бросить якорь у
берегов далёкого восточного Хиндураша...

И Стэном с новой силой овладел гнев.

"Грязный ублюдок! - мысленно обратился он к покойному императору. - Если
бы ты помер в срок, мой отец был бы ещё жив. И мама тоже... А что до тебя,
Чеслав, то ты у меня ещё попляшешь. А потом я спляшу на твоей могиле..."

В смерти своих родителей Стэн не без оснований винил недавно
преставившегося Михайла II и его ныне здравствующего сына, которые девять лет
назад развязали бессмысленную войну с Норландом и вели её мало сказать, что
бездарно. В этой войне погибли отец и мать Стэна, оставив его,
шестнадцатилетнего юношу, с тяжким бременем власти на плечах и с подрастающей