которые здесь не купишь ни за какие деньги. Тебе многого будет не хватать...
жаловаться, капризничать. Однако я не согласна, что не смогу нормально здесь
жить. Другие люди могут - и я смогу. Я постараюсь приспособиться к здешним
условиям, привыкнуть к здешнему быту, смириться со здешними порядками. Ты,
конечно, прав: я тепличное растение, и мне многого будет здесь не хватать. Но
если нам придётся скрытно жить в нашем мире, мне будет не хватать гораздо
большего.
не смогу жить без музыки. Я как-нибудь проживу без своего "порше", без
электричества, телефона и телевидения, без гамбургеров и кока-колы, без
множества тех приятных мелочей, которые здесь не купишь ни за какие деньги. От
всего этого я могу отказаться - но только не от музыки. В ней вся моя жизнь. Я
хочу играть - и для себя, и для других. Я хочу, чтобы люди меня слушали, чтобы
они наслаждались моей игрой, хвалили меня, аплодировали мне. Не подумай, что
это тщеславие...
это сообразить. С твоим талантом просто недопустимо вариться в собственном
соку, играя только для себя и для меня - тем более, что я совершенно не
разбираюсь в музыке. Это равносильно тому, как если бы писатель - настоящий
писатель, а не графоман, - сжигал все свои рукописи, даже не предлагая их
издателям. Книги пишут, чтобы их читали; музыку играют, чтобы её слушали. В
этом вся суть творчества. А в нашем мире ты не сможешь играть на публике и
общаться с другими музыкантами, без того чтобы не "засветиться". И тогда нас
быстро найдут.
меня, ты не совершила серьёзного преступления и ещё можешь вернуться домой.
Тебя лишь отстранят от деятельности Хранителей - но ведь ты и прежде не очень
интересовалась ею.
тобой. Даже если ты решишь скрываться в нашем мире, я скорее откажусь от
музыки, чем от тебя.
сама... Не сейчас, - тут же добавил он, увидев, что сестра уже собирается
ответить. - У нас впереди шесть дней пути до Палланты. Думай, взвешивай, решай.
Я соглашусь с любым твоим решением. Договорились?
одетый юноша восемнадцати лет - высокий, смуглый, тёмноволосый, с удивительно
синими для такого смуглого лица глазами. Это был их спутник в морском
путешествии, ибрийский дворянин домул Октавиан Марку Траяну. (Приставка "домул"
приблизительно соответствовал славонскому "газда" или английскому "сэр", а два
личных имени свидетельствовали о принадлежности к средней прослойке
аристократии. Как выяснил Кейт, в Ибрии не было специальных дворянских титулов,
наподобие баронов, графов, герцогов и т. п.; зато существовала иерархия по
количеству личных имён - одному, двум или трём. Право носить два или три имени
было наследственным и даровалось королём.) Октавиан жил в столице Ибрии и
занимал при королевском дворе какую-то должность - по всей видимости,
незначительную, раз путешествовал с небольшой свитой, состоявшей всего из трёх
слуг и оруженосца. В Мышкович он ездил за невестой и теперь вёз домой молодую
жену. Даже слишком молодую на взгляд Кейта - ей лишь недавно исполнилось
тринадцать лет. Впрочем, в средневековье такие ранние браки не были чем-то из
ряда вон выходящим, особенно в южных странах.
считал само собой разумеющимся, что лучшая пассажирская каюта на корабле должна
быть предоставлена ему, и даже слушать не желал объяснения капитана, что эта
каюта уже занята. Первоначально Траяну собирался плыть на другом корабле,
который, однако, из-за проблем с доставкой груза вынужден был задержаться в
порту ещё на целые сутки. Октавиан заявился на "Одинокую звезду" в самый
последний момент, всего за час до её отплытия, тогда как Кейт договорился о
проезде и уплатил деньги ещё накануне днём. Отведённые знатным пассажирам
помещения почти не отличались размерами и обстановкой, разве что каюта Кейта и
Джейн располагалась по соседству с капитанской, и заполучить её для себя и жены
было для Траяну вопросом не столько удобства, сколько престижа. Кейт, не
желавший вступать в склоку с попутчиком, предложил было обменяться каютами, но
тут уж капитан пошёл на принцип и заявил, что никакого обмена не будет, а всё
останется, как он сказал.
глядел на Кейта исподлобья, словно тот нанёс ему смертельное оскорбление.
Однако к вечеру оказалось, что Джейн не теряла времени даром и успела
подружиться с юной госпожой Траяну, Боженкой. Неизвестно, что произошло между
молодыми супругами ночью, но на следующий день утром, при первой же их встрече,
Октавиан извинился перед Кейтом и Джейн за свою несдержанность и попросил
забыть о вчерашнем инциденте. Они ответили, что уже забыли, и по сему между
ними воцарился мир. Для Кейта и Джейн это было весьма кстати, поскольку
выяснилось, что в Канабре чету Траяну ожидает небольшой вооружённый отряд,
который должен сопровождать их в столицу. Узнав, что Уолши также направляются в
Палланту, Октавиан любезно предложил им ехать вместе. Они с благодарностью
приняли его предложение. Для Кейта и Джейн это была большая удача: теперь они
могли более или менее спокойно смотреть в ближайшее будущее и не опасаться
крупных неприятностей в пути.
виделись меньше часа назад, за обедом, и с некоторым смущением произнёс:
он говорил совершенно свободно, как казалось Кейту, без малейшего акцента. - У
Боженки какие-то проблемы, но она стесняется рассказывать мне о них. Вы
поможете ей?
минутку. - Она повернулась к Кейту и произнесла по-английски: - По-моему, у
девочки начались месячные. Надо же: стесняется говорить об этом мужу! Ну,
ладно, я пошла.
пассажирский трюм. Октавиан проводил её взглядом, потом с виноватым видом
обратился к Кейту:
действительно проблемы, а её горничная совсем ещё ребёнок.
трудную минуту. Я очень рад, что наши жёны подружились.
вашей жены. Госпожа Джейн исключительная женщина, и это целиком её заслуга, что
мы не поссорились из-за тех кают... Кстати, вы не сочтёте меня чересчур
назойливым, если я спрошу, как долго вы женаты?
Это видно по тому, как вам хорошо вместе. Глядя на вас, можно подумать, что вы,
подобно нам, лишь недавно поженились. - Прислонившись к перилам, он вздохнул. -
Мы с Боженкой дружны с самого детства, наш брак заключён по любви, и я очень
надеюсь, что и через десять лет мы будем так же счастливы, как сейчас.
Джейн ожидает столь же безоблачное будущее. Несмотря на все тяготы и
неудобства, связанные с пребыванием в другом мире и в другой эпохе, в данный
момент они чувствовали себя счастливыми - пусть даже их счастье было с
привкусом горечи. Но такая горькая идиллия не может длиться вечно. Рано или
поздно их медовый месяц закончится, начнутся суровые будни, и тогда наступит
время искупления...
ним Октавиана. Траяну думал о предупреждении, которое он получил от короля
Флавиана вечером накануне отплытия. Речь шла о какой-то неясной угрозе со
стороны чужеземных колдунов. Король велел своим подданным-Коннорам внимательно
присматриваться к каждому чужестранцу и немедленно сообщать о тех из них, кто
внушал хоть малейшее подозрение.
отчёт в том, что в поведении любого чужака можно при желании найти немало
подозрительного. Однако его настораживала их странная целеустремлённость: во
что бы то ни стало они хотели попасть в Палланту, но ещё не решили, что будут
делать дальше, и, похоже, не очень задумывались об этом. Создавалось
впечатление, что столица Ибрии была конечным пунктом их странствий по Западному
Краю, что именно там они собирались осесть. А вчера вечером госпожа Уолш,
болтая с Боженкой о разных пустяках, как бы между делом, пыталась выведать у
неё, насколько Октавиан приближён к особе короля...
госпожи Уолш могли быть продиктованы обыкновенным любопытством, а их с мужем
нежелание задумываться над будущим имело простое объяснение: они были настолько
поглощены друг другом, что до всего остального им просто не было дела. А в
искренности их чувств Октавиан не сомневался - он сам был влюблён и знал, что
это такое. Правда, то обстоятельство, что двое людей, состоящие в браке уже
много лет, ведут себя, как молодожёны, немного настораживало... или вызывало
элементарную зависть - ведь мало кому выпадает такое счастье.
Однако сделать это он мог не раньше, чем через четыре дня - поскольку ближайший
от них портал находился в загородной королевской резиденции Флорешти. Ни в
Сертаков Виталий
Семенова Мария
Лондон Джек
Андреев Николай
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий