возвращения Филиппа домой, с раннего утра гудели все колокола
кафедрального собора викариальной епархии Фуа, что на территории большого
аббатства ордена Святого Бенедикта в семи милях от Тараскона. Медный
перезвон разносился вокруг и, подхваченный колокольнями близлежащих замков
и сел, казалось, распространялся на весь мир.
соборе Святого Бенедикта не была обычной воскресной мессой. Просторное
помещение храма, освещенное сотнями зажженных свечей, было заполнено
великолепными празднично наряженными сеньорами и разодетыми в пух и прах
дамами и девицами, представлявшими сливки гасконского и каталонского
дворянства. Все они мигом слетелись в Тараскон, едва лишь прослышав о
намечаемых герцогом торжествах по случаю возвращения в отчий дом его
младшего сына и наследника.
Одним из них был Эрнан де Шатофьер, которому отводилась особая роль в
предстоящей церемонии. Остальные девять были самыми могущественными
сеньорами Беарна и Балеарских островов. Сегодня был их день, вскоре должна
состояться коронация их нового государя, принца Беарнского - уже шестого
по счету с тех пор, как в середине прошлого столетия маркграф Испанский
Филипп Воитель заключил с престарелым римским наместником Беарна Умберто
Конти союз, женившись на его единственной дочери Валентине, и отобрал у
Италии эту последнюю, еще остававшуюся под властью Рима, галльскую
провинцию.
патронажем императора, Беарн с присоединенными к нему впоследствии
Балеарскими островами, которые маркграф освободил от мавританского
господства, не вошел в состав союза галльских княжеств, именуемого
королевством Галлия, а так и остался самостоятельным и ни от кого не
зависящим государством. И хотя властители Беарна и Балеар не смогли
добиться от Святого Престола и Палатинского Холма[18] придания их
владениям статуса королевства, сама процедура восшествия на княжеский
престол была сродни королевской.
аббатстве Святого Бенедикта. Следующие четыре коронации состоялись уже в
Бордо, столице всей Гаскони; но вот, спустя девяносто восемь лет эти
древние стены и высокие своды собора вновь стали свидетелями
торжественного ритуала облечения божественной властью потомка славного
маркграфа, шестого принца Беарнского, Филиппа Красивого. И в этом Филипп
видел хорошее предзнаменование.
одно немаловажное обстоятельство. И тот, и другой вступали на княжеский
престол при жизни своих отцов - и Карл, по прозвищу Бастард, и Филипп, по
прозвищу Справедливый, присутствовали в этом соборе на коронации своих
сынов и разделяли с ними радость этого торжественного момента.
золотом мантию и увенчанный герцогской короной, стоял на видном месте
слева от алтаря и, пока его первый дворянин, г-н де Мирадо, оглашал акт
передачи Беарна и Балеар, радостно и даже с каким-то умилением смотрел на
обоих своих детей, стоявших рядом у подножия алтаря. Да, да, их было двое
- князь светский и князь духовный, двадцатилетний Филипп Аквитанский и
тридцатипятилетний Марк де Филиппо, архиепископ Тулузский, примас Галлии и
Наварры, который вскоре должен был венчать своего единокровного брата на
княжение.
человека, которого современники называли Справедливым. Мать Марка, дочь
одного обнищавшего каталонского дворянина, не оставившего своим детям
ничего, кроме долгов, днем прилежно исполняла обязанности фрейлины
герцогини Шарлотты, а большинство ночей (и, надо сказать, с большей
охотой) проводила в постели его сына. Родился Марк уже в Италии, куда
герцог (тогда еще будущий герцог) отправил свою любовницу, как только
прознал о ее беременности. Поступил он так из малодушия, из страха перед
отцом, герцогом Робером, суровым пуританином, который осуждал сына за его
легкомыслие и беспутность и знай угрожал лишить его наследства.
внебрачного сына, так как влюбился в Изабеллу Галльскую. А потом, потеряв
ее, он возненавидел весь мир. Стремясь забыться и унять свою боль, он с
головой погрузился в государственные заботы, посвятив им все свое время,
всю свою жизнь, всего себя, и его нисколько не трогала судьба Марка. К
счастью, мать герцога, женщина благородная, чуткая и сердечная, лишь на
два года пережившая своего мужа, все-таки успела позаботиться о внуке.
Только благодаря ей Марк с малых лет жил в достатке, не испытывая
стеснения в средствах, воспитывался как настоящий вельможа, а впоследствии
получил блестящее образование в самом престижном во всей Европе учебном
заведении - университете Святого Павла в Риме. Правду о своем
происхождении Марк узнал лишь на двадцать втором году жизни, а впервые
увидел отца еще через семь лет, когда, получив степень магистра теологии,
был назначен младшим викарием тулузской архиепархии и приехал в Галлию.
в их отношениях было уважение и взаимопонимание, а со временем между ними
возникло что-то вроде дружбы. Почувствовав запоздалое раскаяние, герцог
посодействовал головокружительной карьере сына. За неполные пять лет тот
из младшего викария стал коадъютором архиепископа, а еще год спустя, когда
монсеньор Бартоломео Гаэтани был отозван в Рим, чтобы занять в Курии пост
камерлинга, папа Павел VII, уважив просьбу герцога Аквитанского, назначил
Марка де Филиппо новым архиепископом Тулузским и посвятил его в ранг
кардинала.
смог до конца простить ему свое полное обид и унижений детство
безотцовщины. Не мог забыть он горькие слезы матери, которой за
самоотверженную любовь было заплачено изгнанием и забвением, и которая
умерла на чужбине, вдали от родины, снедаемая одиночеством и тоской... И
может быть, именно та неосознанная враждебность, то откровенное осуждение,
что иной раз появлялись во взгляде Марка в первые годы их знакомства,
побудили герцога оглянуться назад, переосмыслить прошлое, по-новому
оценить все свои прежние поступки, в частности, свое отношение к Филиппу...
Мы, Филипп, милостью Божьей герцог Аквитании, принц Беарна и верховный
сюзерен Мальорки и Минорки, маркграф Испанский, князь-протектор Гаскони и
Каталонии, пэр[19] Галлии, объявляем во всеуслышание, дабы сие стало
известно всякому подданному нашему и всем нашим родичам, владыкам
христианским, а также князьям неверным, что, признав сына нашего Филиппа,
графа Кантабрии и Андорры, своим наследником и завещав ему все титулы,
владения и полномочия, ныне принадлежащие нам, вместе с тем, дня сего,
15-го мая, года 1452-го от Рождества Христова, с согласия и одобрения его
святейшества папы Павла Седьмого, его императорского величества Августа
Двенадцатого, могущественных беарнских и балеарских сеньоров и Сената, мы
отрекаемся от титула принца Беарна и верховного сюзерена Мальорки и
Минорки со всем ему принадлежащим в пользу вышеупомянутого сеньора
Филиппа, сына нашего, дабы правил он сими владениями, руководствуясь волей
своею и по велению совести своей, по собственному усмотрению и с согласия
подданных своих, правил мудро и грозно, достойно памяти славных предков
наших и их деяний, для вящей славы всего рода нашего. Да пребудет с ним
всегда и во всем помощь Божья и Его благодать, но пусть не забывает он,
что Всевышний на то и даровал каждому человеку вольную волю, дабы тот был
свободен в своих поступках и самостоятельно выбирал себе путь в жизни,
осознавая свою ответственность перед Господом нашим и стремясь преумножить
Его славу и величие Его. Аминь!
княжеского двора своему преемнику на этом посту - невысокому худощавому
юноше восемнадцати лет со светло-каштановыми волосами, первому дворянину
нового принца, Габриелю де Шеверни.
ты Отца, Сына и Святого Духа как Бога единого?
в деяниях своих?
ее?
служителей церкви, права вассалов своих и мещанские вольности?
спокойствие и согласие в своем государстве?
благополучии?
Акунин Борис
Андреев Николай
Апраксина Татьяна
Сертаков Виталий
Березин Федор
Куликов Роман