сразу же вернусь.
устремил на свою дочь утомленный, исполненный мольбы, отчаяния и даже
чуточку отвращения взгляд, подобно тому, как многолетний узник смотрит на
опостылевшего ему надзирателя, который, тем не менее, за длительное время
их невольного знакомства стал как бы неотъемлемой частицей его самого.
перед Маргаритой посреди просторного кабинета, где обычно собирались
заседания Государственного Совета; в данный момент кроме короля и его
дочери в помещении больше никого не было. - Я пригласил вас к себе для
весьма серьезного разговора.
взрослая дама, вы - наследница престола, посему должны с надлежащей
ответственностью...
чему такие напыщенные речи, что за муха тебя укусила? Небось, опять
получил от кого-то заманчивое предложение и с новой силой загорелся
желанием выдать меня замуж?
дочь, он обожал и боготворил ее - единственную оставшуюся в живых из троих
его детей.
боялся потерять и ее, что впоследствии этот страх перед возможной утратой
перерос в страх перед самой Маргаритой. Никогда и ни в чем он не мог
перечить ей - будь то какие-либо серьезные желания, или же детские, порой
бессмысленные капризы.
действительно необходимо. Я уже стар, и смерть моя не за горами, а Наварре
нужен будет король.
сомневаетесь в моих способностях как государственного мужа... то бишь,
государственной жены? Жены мудрой, справедливой и твердой в решеньях - как
говаривал некогда Гораций о вас, мужчинах.
Король в задумчивости продолжал стоять.
ответил он. - Но сейчас речь идет о другом. Как моя единственная дочь, вы,
разумеется, унаследуете всю полноту королевской власти в Наварре, однако
пора уже подумать и о продолжении рода нашего. Муж вам необходим хотя бы
для того, чтобы в законном браке с ним вы родили наследника престола.
ты всерьез полагаешь, что зачатие происходит лишь с благословения церкви?
можешь...
скажи. Я перестану осторожничать, и надеюсь, через год-полтора ты уже
будешь дедушкой.
И в кого ты только пошла, такая вертихвостка?
зря же говорят, что я пошла в нее всем - и внешностью, и характером.
Правда, она умела сдерживать себя, скрывать свои недостатки. Насколько мне
известно, она, не в пример мне, была непревзойденной мастерицей по части
лицемерия и притворства, так виртуозно изображала из себя степенную даму,
что нередко и тебя вводила в заблуждение.
свое время ревновал ее к дядюшке Клавдию? И не без веских оснований,
полагаю... Ага, покраснел! Значит, это правда. А правда ли, что мой
покойный брат Александр был...
негодования. - Немедленно замолчи! Не смей очернять память своей матери.
достаточно и Матильды де Монтини, которая, несмотря на мои запреты, чуть
ли не каждый день читает мне нотации... Да, кстати, про Матильду. Ваш
монсеньор Франческо де Арагон, чтоб он сдох... то бишь, скорее бы его
назначили кардиналом и забрали отсюда к чертовой матери... прошу прощения,
в римскую курию...
взялся преследовать Матильду, и подозреваю, не без вашего на то согласия.
Отныне я строго-настрого запретила ей исповедоваться у него... На том
основании, разумеется, что это слишком большая честь для простой фрейлины.
- Маргарита криво усмехнулась. - Передайте его преосвященству, что я очень
ценю его время.
выбью эту глупую мысль из его плешивой башки его же собственным посохом.
богохульствует. Как прикажете понимать заказанные вами молебны, над
которыми смеется вся Наварра? Говорят, даже монахи-августинцы не могли
поначалу удержаться от хохота, молясь за спасение моей души. И, к вашему
сведению, смеются-то главным образом не над самим молебном, но над вами и
надо мной. Не говоря уж о том, что вы выставляете на посмешище себя и
меня, вы также вводите в искушение ни в чем не повинных людей, невольно
принуждая их смеяться над святым таинством молитвы... В общем так, папуля.
Если ты сию минуту не прекратишь читать мне мораль, я сейчас же встану и
уйду.
со стола какой-то свиток. - Ты останешься здесь ровно настолько, сколько
мне потребуется, чтобы поговорить с тобой о твоем предстоящем браке.
предчувствий.
градусом - не то, чтобы пьян, но и не совсем трезв; очевидно, перед
приходом дочери он опрокинул кубок-другой для храбрости. - Нет! -
повторила принцесса со всей решительностью, на которую в данный момент
была способна. - Об этом и речи быть не может.
должно!
потакать твоим капризам, довольно! В конце концов, я король, твой государь
и отец, и ты обязана подчиниться моей воле - как моя дочь и моя подданная.
слышалась дрожь. Ей в самом деле было страшно: таким тоном, властным и
непреклонным, отец не разговаривал с ней еще никогда. Впрочем, никогда
раньше он не вел серьезных разговоров на подпитии, он вообще редко пил, и
видимо, с непривычки хмель сильно ударил ему в голову.
всячески ублажал тебя, уступал тебе во всем, ни в чем не перечил тебе,
надеялся, что, повзрослев, ты образумишься. Но, увы, надежды мои оказались
напрасными. Ты так и не поумнела, ты осталась такой же ветреной и
легкомысленной, как и пять лет назад. Ты не желаешь заботиться о себе и о
своих будущих детях, о благе всей нашей страны, тебе чужды государственные
интересы, у тебя есть лишь один интерес - ты сама, да и то ты не думаешь о
грядущем, но только о сегодняшнем дне.
фактом:
выгодных политических союзов. Ты уже отвергла предложения Рикарда Иверо,
Педро Арагонского, Педро Оски, Тибальда Шампанского, Гийома Бретонского,
Карла Бургундского и многих, многих других весьма достойных претендентов.
Ладно, забудем про них. Но следующего претендента на твою руку я не упущу.
Нетушки! - С этими словами он помахал перед лицом дочери свитком, который
держал в руке. - Знаешь ли ты, что это такое? Это письмо от герцога
Аквитанского, он хочет женить на тебе своего младшего сына, Красавчика. И
я согласен, без всяких оговорок согласен. Брачный союз Наварры с Гасконью
позволит тебе и молодому Филиппу Аквитанскому претендовать на галльский
престол, вот так-то! И хотя герцог не настаивает на немедленном ответе, он
вообще просил ничего не говорить тебе, пока к нам на празднества не
приедет его сынок-сердцеед и не окрутит тебя, но у меня на сей счет
имеются другие планы. Я уже все решил. Окончательно! Красавчик приедет на
празднества не окручивать тебя, а жениться на тебе. Такова моя королевская
воля!
она, как всегда, когда отец пытался навязать ей свою волю; прежде этот
прием срабатывал безотказно. - Какой ты бессердечный, безжалостный...
Махров Алексей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Самойлова Елена