потому, что ты была скомпрометирована теми дурацкими слухами. Право, если
бы я женился на всех девицах, чья репутация была подмочена из-за меня, я
был бы обладателем одного из самых больших гаремов во всем мусульманском
мире. Но я не мусульманин, я принц христианский, и я собирался взять себе
в жены ту, которая нравилась мне больше всех остальных. Тебя, сладкая моя,
тебя, любимая. Ты просто прелесть, ты чудо...
грудь.
памятую давешнюю угрозу Филиппа изнасиловать ее, а чуть погодя ей пришлось
направить все свои усилия на то, чтобы преодолеть дикое возбуждение, вмиг
поднявшееся в ней от легоньких, но бесконечно нежных прикосновений к ее
коже его пальцев и губ.
глядя ей в глаза. - Скажи: чем?
ничем!"
волосах.
его туловища. Наконец Филипп поднял к себе ее лицо и пылко прошептал:
поженились...
разжала губы.
они слились воедино в жарком поцелуе.
губы были так сладки, что Филипп совсем одурел. Он опрокинул ее навзничь
и, не обращая внимания на протестующие возгласы, отчаянные мольбы и
угрозы, запустил свои руки ей под юбки. При этом обнаженная правая нога
Бланки оказалась меж ног у Филиппа, и, скорее машинально, чем осознанно,
она пнула коленом ему в пах.
от боли, сложился пополам и бухнулся с дивана на пол. Бланка приняла
сидячее положение, одернула платье и прикрыла обнаженную грудь.
тонкие губы, ее смуглое лицо искажала гримаса едва сдерживаемого смеха, а
большие черные глаза лучились весельем. Она явно была в курсе всего
происходящего.
уходить.
мог. На лице его отражалась адская смесь чувств - боли, досады,
растерянности и недоумения. Горничная прыснула смехом и с издевкой
заметила:
Филипп, несясь по темному коридору галереи, соединявшей северную башню с
восточной, где располагались его покои. - Когда-нибудь он доиграется, что
я его порешу. И очень скоро..."
купели.
отступление от правил попыталась оправдать перед собой тем, что якобы
очень устала за день, а недавние переживания и вовсе лишили ее последних
сил. В действительности же ей хотелось подольше сохранить на своем теле
невидимые следы поцелуев и ласк Филиппа...
двадцать пирующих. Молодые люди разделились на две почти равные группы,
одной из которых, чисто мужской, заправлял Эрнан де Шатофьер. Хорошо зная
привычки своего друга, Филипп догадался, что он устроил поединок выпивох,
уже успел опоить всех своих соперников до зеленых чертиков, и их
безоговорочная капитуляция была лишь вопросом времени.
Тибальдом де Труа и графом Оской и натравливала их друг на друга, проявляя
при том незаурядное остроумие, утонченное коварство и почти полнейшее
бессердечие, а несколько ее кузин и кузенов искренне забавлялись этим
представлением.
На мгновение в зале воцарилась напряженная тишина; двадцать пар осовелых
глаз с немым вопросом уставились на него.
Бланкой, которую он ненавидел так же люто, как нежно любил ее Альфонсо, а
она, в свою очередь, отвечала обоим братьям взаимностью, любя старшего и
презирая младшего.
снискал себе глубокую ненависть Фернандо, и тот никогда не упускал случая
уязвить его какой-нибудь едкой остротой - что, впрочем, в равной степени
относилось и к Филиппу.
просто сотрясся от гомерического хохота, в котором особо выделялся сочный
баритон Шатофьера и густой бас Пуатье. Филипп подошел ближе к компании
Маргариты и устремил на кастильского принца пронзительный взгляд.
он, когда смех немного поутих. - Что же касается меня, то я лишь проводил
кузину Бланку до ее покоев.
час...
поселилась где-то по соседству, и кузену Аквитанскому пришлось отвозить ее.
людское поселение, мужской монастырь августинцев, находится в двух милях
отсюда. Так что нашему дорогому принцу пришлось здорово попотеть, чтобы
уложиться в один час...
разозлился, но никакой достойной отповеди насмешникам, кроме грязных
ругательств, не приходило в его затуманенную хмелем голову.
он имел обыкновение назначать по несколько свиданий в одну ночь.
миной констатировал Тибальд де Труа. - Так я чувствую себя более или менее
спокойно.
начинают мучить дурные предчувствия.
не случилось?
наконец совладав с собой. - Кто-кто, но вы, Маргарита, должны знать, что
ничего особенного. С вами же все было в полном порядке, вы даже не
забеременели.
Королева Констанца Орсини, Жоанна Наваррская, Изабелла и Мария Арагонские
стыдливо опустили глаза, а Тибальд де Труа и Педро Оска вскочили со своих
мест и, сжав кулаки, медленно двинулись к Филиппу. Эта медлительность
придавала их угрозе некую зловещую внушительность. Филипп ожидал их
приближения с олимпийским спокойствием. Синева его глаз, обычно чистая и
глубокая, как весеннее небо над Пиренеями, поблекла и стала напоминать
скованное льдом зимнее озеро.
ничего, невелика беда. Держитесь, государь, я иду на подмогу. Вместе мы их
так отделаем... - И он ринулся к Филиппу.
кресла, быстрым шагом опередила Тибальда и Педро Оску и стала между ними и
Филиппом.
обращаясь к атакующим. - Ваше искреннее негодование несколько запоздало.
Прозоров Александр
Зыков Виталий
Каменистый Артем
Жюль Верн
Орлов Алекс
Афанасьев Роман