никогда не видел, но почему-то был уверен, что она не обрадуется такому
папаше...
числе женщину, и лениво, вразвалочку направился к своему кораблю.
встречи через год...
будто я и есть принц Гамлет с его вечным вопросом: "Быть или не быть?.."
Правда, у меня нет дяди-злодея, и тень коварно убиенного отца не тревожит меня
по ночам, требуя отмщения. Зато мне хватает забот с двумя Офелиями и целым
выводком детей, которыми шекспировский Гамлет, по причине ранней смерти,
обзавестись не успел.
буквы, - причём единственный сущий в Срединных мирах, что только добавляет
проблем, ибо нельзя списать внутренние неурядицы на происки других Домов. К
тому же, в отличие от Гамлета, я не наследный принц, с которого, в сущности,
взятки гладки. Я царствующий король, абсолютный монарх, обладающий всей
полнотой власти в Доме и, следовательно, всей полнотой ответственности за
власть.
Но это ещё не значит, что я плохой король; надеюсь, что нет. Просто в моём
королевстве дела идут в целом неплохо, а если случаются какие-нибудь досадные
эксцессы, то большей частью это издержки роста. Дом у Источника очень молод,
совсем недавно мы отметили четвертьвековой юбилей со дня его основания -
короткий срок для любого государства, а что уж говорить о Домах Властелинов,
иные из которых насчитывают десятки тысячелетий своей истории. Поэтому, когда
назревает очередной кризис, я стараюсь не драматизировать ситуацию, а, засучив
рукава, берусь за решение проблемы, походя убеждая всех и каждого, что никаких
причин для беспокойства нет. Зачастую одной лишь непоколебимой уверенности в
благоприятном исходе дела (умноженной, разумеется, на авторитет) оказывается
вполне достаточно, чтобы предрешить оный исход. Нужно только уметь заразить
своих сторонников оптимизмом, а противникам с самого начала внушить чувство
обречённости. Я это умею.
государства. И нелады в семье правителя не лучшим образом влияют на имидж
верховной власти в Доме, олицетворением которой являюсь я, король Артур II
Кевин Пендрагон, император Авалонский, владыка Земли Артура, покровитель
Срединных миров, Главный Страж Источника - и так далее.
Боюсь, к этому привыкнуть невозможно... во всяком случае, человеку моего склада
- пусть и любвеобильному, но по натуре своей убеждённому приверженцу моногамии.
Последние двадцать восемь лет я будто хожу по лезвию бритвы. Это сущая каторга,
но при всём том я отнюдь не считаю себя несчастным страдальцем. По-своему я
даже счастлив... правда, только по-своему.
считали погибшей, - была чудом возвращена к жизни. Чудо это сотворила Дэйра,
Хозяйка Источника, - женщина, которую я любил после Дианы и которую бросил,
когда влюбился в Дану, мою нынешнюю жену. Не знаю, чем был продиктован поступок
Дэйры - милосердием или жаждой мести, а может, и тем, и другим, - но я на неё
не в обиде. У меня просто язык не поворачивается упрекнуть её в этом. Я
искренне, всей душой благодарен ей за то, что она разрушила нашу с Даной
семейную идиллию и превратила мою жизнь в нескончаемую пытку.
мучениях повинен лишь я сам, и только я один. Когда Диана вернулась из царства
теней, я оказался перед выбором - она или Дана. Но я не смог выбрать. Не могу
это сделать и по сей день - обе равно дороги мне, хоть и по-разному, обеих я
одинаково сильно люблю. А обвинять в моих бедах Дэйру, значит перекладывать с
больной головы на здоровую. Это не в моих привычках.
- семь дочек и шесть сыновей - чёртова дюжина. Впрочем, я не суеверен, и меня
не смущает зловещая магия этого числа. К тому же три года назад, ещё до
рождения Дункана, дела обстояли ничуть не лучше. И всё-таки я нет-нет да
задумываюсь: какой же сюрприз преподнесёт мне мой тринадцатый отпрыск, когда
вырастет? А что сюрприз будет, я почти не сомневаюсь. С каждым взрослым сыном у
меня полно хлопот. С дочками тоже, но сыновья... сыновья...
повинных людей и едва не спровоцировал войну между Израилем и Царством Света. Я
признаю, что Джона имел полное право мстить мне за разбитую жизнь своей матери
Ребекки, но, ослеплённый ненавистью, он перешёл все допустимые границы и из
мстителя превратился в преступника.
и этим причиняет мне страдания. Мне больно не за себя, а за него. Будь у Шона
хоть малейший шанс, я ушёл бы с его пути, но - увы. Извини, сынок, в этом нет
ни твоей, ни моей вины, это наша общая беда. Надеюсь, ты ещё встретишь своё
счастье...
справедливости, защитник слабых и угнетённых. Он странствует по мирам,
беспощадно искореняя зло, учит людей жить в мире и согласии друг с другом, а
если тёмные и невежественные людишки не желают добровольно встать на праведный
путь, то он силой принуждает их возлюбить ближнего, как самого себя. Ему
невдомёк, чем стелится дорога в ад...
решил стать священником. В принципе, нет ничего плохого в том, что человек
решил посвятить себя целиком служению Богу, в которого искренне верит. Но
Марвин слишком резок, нетерпим и обладает чересчур бурным темпераментом для
будущего пастыря человеческих душ. К тому же его одержимость религией живо
напоминает мне фанатизм Александра. Я очень за него беспокоюсь...
на меня - и внешне, и характером, и складом ума, и даже комплексами, - что это
приводит его в бешенство. И вовсе не потому, что он видит во мне плохой пример
для подражания, дело в другом. Как и любая незаурядная личность, Кевин
стремится к самоутверждению, он хочет быть похожим только на себя, и, ясное
дело, его раздражают постоянные, а порой неуместные, сравнения со мной. Я
прекрасно понимаю, что он чувствует, когда слышит умилённое: "Ах, вылитый
отец!". Я понимаю, почему он всячески отмежёвывается от меня, по малейшему
поводу и без всякого повода идёт на конфронтацию, при любом удобном случае
подчёркивает наши разногласия. Всё это я понимаю - но от понимания мне легче не
становится...
словом не обмолвился о своём открытии, которое коренным образом меняет все наши
прежние представления о месте и роли человека в общей картине мироздания. А
когда его прикрутило, то за советом и поддержкой он обратился не ко мне - хотя
кто, как не я, мог лучше других понять его, - а к Бренде и Дэйре (я имею в виду
мою дочь Дэйру, а не Хозяйку Источника, - вечная неразбериха!). Я ни в коем
случае не умаляю достоинств обеих девочек, они умницы и отличные помощницы, на
них можно положиться во всём. Я целиком одобряю выбор Кевина... но не могу
одобрить его отношение ко мне.
полтора месяца после того, как я дал ему понять, что кое-что знаю), он не
пришёл ко мне лично для серьёзного разговора, а направил в качестве
парламентёра Бренду. Сам же Кевин, по моим сведениям, сейчас сидит у матери и
рассказывает ей то, что через пару минут поведает мне Бренда.
же, так задумался, что не почувствовал появления Бренды! - и пошёл открывать.
Но, как выяснилось, чутьё мне отказало не по причине моей задумчивости. Вместе
с Брендой были Брендон и Дэйра - не моя дочь, а Хозяйка Источника; эта
последняя перемещается настолько бесшумно, что мне ещё ни разу не удавалось
учуять её.
представительной делегации?
скорее взвинчен, чем угнетён. Бренда тоже была взволнована. Дэйра, по своему
обыкновению, приветливо улыбалась мне, и нельзя было догадаться, что скрывалось
за её неизменной улыбкой на сей раз. Зато она, помимо своего желания, всегда с
предельной ясностью знала помыслы своих собеседников.
последней встречи её живот заметно вырос, но при всём том она не потеряла ни
капли свойственной ей грации. Я не знаю другой женщины, которая переносила бы
беременность с такой лёгкостью, с таким изяществом, как Бренда.
а то и четверо человек, но так получилось, что они сели очень близко, едва не
прижавшись друг к другу. А когда Брендон на мгновение прикоснулся к руке Дэйры,
будто ища у неё поддержки, я понял, что это не просто "так получилось". Каюсь:
я частенько задумывался над характером отношений между Брендоном и Дэйрой, и
всякий раз мне было стыдно за моё неуместное любопытство. Их отношения - это их
личное дело. Кто я такой, чтобы судить их? Да, действительно, когда-то Дэйра
была моей женой - но это было давно...
смутился и поспешно перевёл взгляд на Бренду.
Мороз Александра
Свержин Владимир
Круз Андрей
Максимов Альберт
Контровский Владимир
Максимов Альберт