какой-нибудь ближайшей таверны. Отдалил их встречу на два часа, лишь бы
соблюсти приличия. Ей сделалось немыслимо жаль этих двух часов. Будто у нее
украли не два часа, а полжизни. Ну что ж, будем соблюдать старинные ритуалы.
Якобы эти два часа нужны для того, чтобы истопить баню. Летиция отправилась в
ванную комнату. Несколько минут стояла перед зеркалом. Зеркало было от пола до
потолка. Она стерла полотенцем налет пара. Глянула на себя. Элий может ее и не
узнать. Она выросла, постарела. Так и подумала - постарела, а не повзрослела.
Беззаботная веселость исчезла. Прежде Летиция была тоненькой и хрупкой, все
рвалась куда-то, а теперь... Какая она теперь? Летиция всматривалась в
отражение. Да уж, хрупкой ее фигуру теперь не назовешь. И волосы потемнели.
Длинные, они стекали по плечам каштановой волной с золотым отливом. Она вроде
бы и не располнела, но грудь, бедра - все формы округлились. От девочки не
осталось ничего. Зрелая женщина смотрела из зеркала. Женщина, которой уже...
Летиция сочла годы и к своему изумлению обнаружила, что ей только-только
исполнилось семнадцать. Неужто?
смотрела на воду. Вдруг подумала: все обман, и Элий не придет. Никогда уже не
придет. Она будет так сидеть и ждать, пока не умрет.
ванной. Августе не подобает кидаться навстречу гостям сломя голову. Элий стоял
посреди комнаты. Сначала она не поверила, что это он. Шея замотана платком.
Одет в темную тунику, перепоясанную кожаным поясом. Сандалии из дешевой грубой
кожи. Верно, он измучился в этой ужасной обуви. Он изменился, похудел, на
загорелой коже белыми разрезами легли морщины. Скорбные глубокие складки вокруг
рта, волосы коротко острижены и совсем седые. Глаза прежние. Нет, тоже не
прежние. Что-то в них замерло, какая-то неподвижная точка. И губы сделались
тоньше, и излом рта - жестче. Элий! Она протягивала к нему руки, и руки ее
дрожали. Неужели это он! После стольких дней! Она все еще не верила до конца.
Может, это всего лишь кто-то похожий? Сон, двойник, Гэл, вновь решившийся на
обман. Но нет, он. Настоящий. И в глазах - удивление. Изумление.
долгая-долгая ночь без сна. Жизнь надо будет начать сначала. Потому что прошлая
провалилась за горизонт, как тонет красное вечернее солнце в теплом море.
на шее. Он ничего не сказал, прижал к себе и впился губами в губы. Жар рук был
нестерпим, как и жар губ. Элий отстранил ее, глянул в глаза.
шепнула в ухо, уворачиваясь от очередного поцелуя.
волосы.
всякие ритуалы. Ждал два часа. Она сама принялась его раздевать, развязала
платок. На шее безобразный перекрученный хирургический шов - красные бугорчатые
наросты с перетяжками от ниток. Она ахнула и уронила платок.
голос у него изменился и сделался похож на голос гения.
Однако она жила с этим знанием дни и дни, ожидая известия.
глотнули мыльной пены.
Оказывается, все назначенное сбывается. Рано или поздно. Надо только уметь
ждать. Она - сумела. Летиция так гордилась собой.
поцеловала его в плечо. - А я не верю. Не верю, и все... Если я закрою глаза,
ты не исчезнешь?
как странно он произносит ее титул. Ну какое значение имеет титул? Он - Цезарь.
Она - Августа.
супруге подарков?
только нас с Кордом обокрали в дороге. Осталось на все два золотых. Ехали в
последнем вагоне.
всего?
стесняется этого сравнения. - Тот сжег свою десницу на жертвеннике, чтобы
показать, что. не боится пыток после неудачного покушения на этрусского царя. А
ты тоже все время добровольно суешься в огонь, чтобы оградить Рим от всяческих
бед.
Мы, мальчишки, тоже создали общество Муция Сцеволы. Хотели пробраться через
линию фронта и убить главнокомандующего виков, как Муций хотел убить осадившего
Рим царя этрусков. Но боялись, вдруг покушение не удастся, нас схватят и будут
пытать. Мы были уверены, что будут пытать. И тогда решили испытать друг друга.
Пойти мог только тот, кто вынесет пытки.
жертв, ни жертвенной муки. Да и вообще ничего не стоит. Так вот, мы раздобыли
жаровню, насыпали углей. Пламя то вспыхивало, то гасло. И мы подходили по
очереди. Я был вторым. И отдернул руку сразу же, едва почувствовал жар. Вновь
попробовал, и вновь ничего не вышло. Рука покраснела, вскочил волдырь. Но этого
показалось мало. М-да... Мне было стыдно. Хотелось провалиться в Тартар,
немедленно умереть. А другие, они держались, они смогли. И дольше всех - Секст,
наш вожак. Он держал руку целую вечность. Я не мог этого видеть и зажмурил
глаза. Но и с закрытыми глазами слышал, как трещит, лопаясь, кожа и шипит
что-то, капая на огонь. И запах горелого мяса, как во время жертвоприношений.
Рука Секста обуглилась, как у Сцеволы, до кости. Секста отвезли в больницу. А с
фронта шли эшелоны раненых. Один за другим. Больницы были переполнены, лекарств
не хватало. Секст умер от заражения крови. И с тех пор я не люблю, когда при
мне говорят о Сцеволе. Он спас Рим от этрусков, не спорю. Но я не люблю о нем
вспоминать.
что-то да значит.
обиды. Как он мог усомниться?! Или все-таки мог?..
дрожал голос.
стал рабом. И чтобы избавиться от позора, должен был посетить храм Либерты,
надеть шапочку вольноотпущенника. Претор коснулся меня своей палочкой.
должна сказать. А она приготовила для него новую пурпурную тогу, привезла с
собой. А он и белую обычную тогу гражданина надеть не имеет права. Летиция
отвернулась, уткнулась лицом в подушки. Перегрин...
Перегрина, - продолжал он со странным смешком. - Кстати, формально ты теперь не
моя жена. Придется вновь заключить брак, если, конечно ты согласишься. Ведь ты
теперь Августа.
вернут гражданство. - Она стиснула зубы. Глаза ее сверкали. Она была готова
драться за него со всем миром.
не в патрицианские списки.
Посняков Андрей
Земляной Андрей
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Шилова Юлия