шла Летиция с непокрытой головой, держа на руках малыша Постума, закутанного в
темные пеленки. Криспина старалась идти рядом, не желая уступать крошечному
императору законного первого места, и демонстративно старалась поднять повыше
маленькую Руфину, которая никого в Риме не интересовала. И это несоответствие
казавшейся бесконечной процессии предков и жалкой кучки родственников так
поразила римлян, что все голоса смолкли, и воцарилось тягостное молчание.
Ощущение неминуемой грядущей беды нависло над Римом. Лишь вопли плакальщиц да
звуки труб, доносившиеся уже с улицы Триумфаторов, напоминали о том, что
процессия сейчас выйдет к Колизею и свернет на Священную дорогу.
предки-актеры сошли с колесниц и уселись в курульные кресла, украшенные
золотом, пурпуром и слоновой костью. Теперь сын или ближайший родственник
покойного должен был подняться на ростры и перечислить его заслуги. И этим
родственником оказался Валерии - его коляску вкатили на трибуну, и старик
принялся перечислять заслуги мператора перед собравшейся толпой. Динамики лишь
усиливали дребезжанье его старческого голоса. Неожиданно кто-то крикнул:
пополз по форуму.
ненавистью посмотрела на Летицию, как на главную виновницу смуты.
на похоронах не Руфина, а Элия, и ее захлестнула такая тоска, будто она
погружалась в ледяные воды Стикса и ладья Харона плыла ей навстречу. Свет
померк. И вместо жаркого дня нахлынул мерзкий пронизывающий холод.
Летицию к реальности. - Он наследник. Мы хотим его послушать. Пусть перечислит
заслуги умершего.
стеною. Тысячи, миллионы стеклянных копий обрушились на Вечный город. Струи
дождя растрепали кипарисы, превратив их в черные метелки, струи дождя смешались
со струями бесчисленных фонтанов. Дождь шумел в водостоках и наполнял сердца
тревогой пополам с печалью.
и их пришлось ломать, чтобы сложить в погребальную урну. А дождь все шел и шел.
Пурпур сделался тяжел и черен, шерстяные тоги ледяными доспехами льнули к телу.
Динамики внезапно онемели. Сделалось очень тихо, и только шум дождя наполнял
Вечный город. Шум дождя и шум шагов. Ни крика, ни даже шепота. Дождь загонял
людей в дома, каждого в свою нору. Вместе с мокрой одеждой и мокрыми сандалиями
к очагу ложились черными псами Печаль и Тревога. Никто не знал, что принесет
завтрашний день. Прежде над Римом была простерта охранительная рука. Теперь она
исчезла. Дождь лил и лил. Вечный город будто вымер. Лишь немногочисленные авто,
вздымая фонтаны брызг, сновали по безлюдным улицам, и желтые их огни лишь
усиливали тревогу.
похороны. Хорошо сидеть в теплой комнате, вертеть в пальцах стило и чиркать
бумагу. В конце концов, какое ей дело до того, кто правит Римом? Куда больше ее
занимает отзыв "ценителя", начертанный красивым почерком на первой странице ее
книжки.
в Одеон*. А жаль...
стекала с крыш. И тучи по-прежнему нависали над Римом.
раздобыл? Заказал заранее?
гавкнул и устремился к ним огромными прыжками. Почуял гения, собака...
мостовую.
внимательна.
Почему-то отражения в лужах были гораздо ярче, желтее, злее. Когда Ариетта и
Гимп проходили, отражения выскакивали из одной лужи и спешно шлепались в
соседнюю, и плыли за людьми, постепенно отставая. Стихи о лужах писать просто -
отражения притягательны для поэтов.
проскочила, а ее слепой спутник угодил в разинутую пасть двумя ногами. Гимп
рванулся и чуть не упал. Ноги его по щиколотку были погружены в непроницаемую
черноту. Лужа, в которую он угодил, казалась густой и... немного выпуклой.
Голос гения был как наждак.
мне тогда проводник? Так вляпаться я могу и без твоей помощи.
держала его мертвой хваткой. Черная лужа вокруг ног морщилась от усилия, но
отпускать не собиралась.
пообещала Ариетта.
звезд. Фонари столпились вокруг. В той луже, где стоял Гимп, не плавало ни
одного отражения.
знаю, насколько я смелая.
что это такое. Руки дрожали. Только с третьего раза синий тщедушный огонек
прилепился к поросячьему хвостику, торчащему из кругляка.
себе под ноги.
вонючий и необыкновенно густой. Лужа раздалась - будто в черной ее
непроглядности открылся огромный красный рот, и рот этот вопил от ужаса.
Ариетта слышала вопль и вполне различимый выкрик: "Н см-м-м!" Лужа отпустила
Гимпа за мгновение до того, как раздался взрыв. Гимп рванулся вверх и вбок. Его
накрыло уже в прыжке. Рассадило обе ноги. А от лужи не осталось ничего -
несколько черных липких ошметков на стене ближайшего дома. Стекла в окнах
лопнули, вниз посыпались осколки. Где-то далеко завыла сирена "Неспящих".
Ариетта кинулась к гению. Гимп лежал в десятке футов от ловушки. Ноги его были
красны от крови, края туники тлели, сворачиваясь черными лоскутами. Ариетта
перетянула ремнем левую ногу, что пострадала куда больше правой, ухватила Гимпа
под мышки и поволокла. Ума достало оглядываться - куда ступает, а не то они
вдвоем точнехонько вляпались бы во вторую ловушку. Та в ужасе посторонилась,
будто уже знала о кончине первой. Ариетте почудилось даже, что черная лужа
провожает ее неприязненным взглядом. Взгляд она ощутила точно. От него холодом
прожгло меж лопаток. Как все просто. Проще некуда. Ловушка - обычная лужа.
Только в ней не отражается свет фонарей.
Ловцы тогда быстрее сбегутся. Лицо раненого гримасничало, то одна щека
набухала, то другая, давясь криком. Ариетта вся взмокла, пока тащила гения. До
ее дома оставалось шагов двадцать, когда она расслышала странный хруст, будто
кто-то шел, ступая по тонкой наледи на лужах.
Ариетта едва не упала.
Сравнить... Говорят, краше них нет никого на свете. Они могут все. Гораздо
больше, чем боги. Но она пересилила себя и, напротив, ускорила шаги. Она
буквально валилась вперед - дрожащие от напряжения ноги не поспевали. Спиною
толкнула дверь, перевалила тело через порог. И тут Гимп не выдержал и завыл.
По-звериному, истошно и страшно.
нелюди? Ариетта не успела ничего разглядеть - навалилась на дверь изнутри и
замкнула засов. А они ломились следом.
Ко мне в дом ломятся грабители... здесь рядом... минута... ну максимум две...
Лукьяненко Сергей
Мурич Виктор
Березин Федор
Ильин Андрей
Мережковский Дмитрий
Прозоров Александр