смерти нашел здесь приют, но не знал ровно ничего о том, зачем ему нужно
было все это знать. Подобно солдату, он выполнил свой собственный приказ,
не раздумывая о смысле, но, выйдя из боя без видимых для себя потерь,
задумался, наконец, о том, для чего он этот бой начал.
стало прозрачным, ему было легко сейчас пройти сквозь его почти неощутимую
структуру, и он сделал это просто из самоутверждения. По все той же колее
он подкатился к узкой горловине и, чтобы не застрять в ней, будто в
прутьях тюремной камеры, остановился чуть поодаль. Его новое знание должно
было помочь ему выбраться. Но как?
планету на мелкие осколки, будто легендарный Фаэтон, ставший на заре
развития Солнечной системы потоком астероидов. Песок забился в ноздри, ему
захотелось чихнуть, и он не сумел сдержаться. С носа, глаз, лба посыпались
песчинки, он резко дернулся и, приподняв голову над песком, вдохнул без
опаски морозный воздух пустыни.
было.
он набрал его в пригоршню и при слабом свете далеких звезд попытался
разглядеть тонкие золотистые нити - память умерших. Ничего не увидел,
песок просеялся сквозь пальцы, не оставив ни единой песчинки.
Он мог уйти. Он знал имена. Имя самое молодое - Луа, младенец, нареченный
перед мгновением смерти. Имя самое старое - Ахоор, восьмидесяти трех лет,
писец сановника. Он повторил имена, изменив последовательность, и этот код
пробудил в нем память о тексте из Торы, который и был второй ступенью
подключения. Он увидел этот текст, будто написанный на гладком белом листе
бумаги прямо перед глазами. Он пробежал этот текст.
Возможно, планета была станцией на пути домой. Дине хотелось, чтобы
оказалось именно так. Если бы она знала толком хоть одну молитву, она
прочла бы ее со всем старанием, вложила бы в молитву все свое желание
увидеть сына, и Он, возможно, услышал бы. Имея верующего мужа, Дина
оставалась женщиной светской, выполняя традиции исключительно потому, что
это нужно было Илье. Может быть, он прав, и каждое слово, записанное в
молитвенниках, действительно было проверенным веками обращением к тем
силам, что управляют законами природы и общества? Если несколько слов,
записанных в Торе и найденных этим безумным Купревичем, смогли сделать с
ней такое, то что могли бы совершить молитвы?
это имя - Саграбал. И она проснулась. Она плакала от избытка чувств, а
девушка Яна смотрела на нее с жалостью и не могла даже приласкать. Дина
повторяла "Земля" и "Саграбал", и видела сквозь слезы, как женщины одна за
другой поворачивали к ней лица и протягивали руки.
вверх, а планета, картой висевшая над головой, оказалась перед Диной будто
стена. Дина испуганно посмотрела вверх, ожидая увидеть лица женщин, но их
не было - яркая синева совершенно земного, по-иерусалимски безоблачного и
глубокого неба легла ей на плечи.
побежала, высоко подпрыгивая и медленно опускаясь на поверхность,
сложенную, как ей казалось, из огромных гранитных плит. Планета-карта
приблизилась стремительно, и хотя Дина знала, что эта планета не была
Землей, она хотела побыстрее оказаться там, потому что только там это имя
- Саграбал - могло стать чем-то большим, нежели просто звучным сочетанием
букв.
остановилась на лесной опушке. Посмотрела вверх, ожидая увидеть задранные
головы женщин и отыскать Яну, чтобы махнуть ей рукой. Но вверху был только
серо-голубой провал неба. Поразительно яркого неба без солнца.
низки и уродливы, стволы были похожи на кривые пальцы.
жители Израиля-5 и Израиля-7 (не все, конечно, но многие) проводят здесь
свои отпуска, а некоторые и вовсе предпочитают жить среди зыбучих песков
или вблизи от Стены струй. Я посетил эти планеты, когда знакомился с
собранными материалами. Не могу сказать, что мои впечатления совпадают с
впечатлениями моих современников. Вероятно, мне удалось проникнуть в образ
мыслей Дины и И.Д.К. Я прошу всех читающих сделать то же самое, каких бы
мысленных и душевных усилий это ни стоило. Я уже писал вначале, что моя
книга - не просто историческое исследование. Исследуя историю, идешь путем
познания. Я этот путь прошел и не призываю своих читателей идти следом. Не
становитесь над героями, попробуйте стать ими. Современный читатель к
этому не привык. Точнее - отвык от того, к чему были приучены многие
поколения читателей в прошлом.
этот процесс влияет на личность не менее благотворно, чем чтение
исторических трудов и попытка проникновения в суть прочитанного.
единственным - кого хотела видеть.
начал гладить ее волосы, ей захотелось ударить его по руке. Что она и
сделала, не затрудняя себя поиском объяснений.
Не сразу она поняла, что в его шевелюре появились две седые пряди - будто
две молочные струи, стекавшие к вискам. Одежда его была смята, выпачкана
чем-то бурым и порвана - из джинсов был выдран клок, а рубашку будто
грызли мыши.
Постарели глаза - скорее всего, они стали всего лишь темнее, но, казалось,
приобрели жизненный опыт, который дается десятилетиями. Удивительно, но
И.Д.К. был уверен, что фигурка женщины стала более стройной и гибкой. Юная
девушка со взглядом мудрой леди.
идти?
домой...
и потянул Дину на небольшой холмик, покрытый мягкой травой. Здесь можно
было сесть, помолчать и начать разговор заново.
по-твоему, времени, Дина, прошло после нашего... ухода?
недель.
Земле. Может быть, всего минута.
что они правильны. Но сначала нужно обменяться рассказами о том, что
произошло с каждым из нас.
Распопов Дмитрий
Смоленский Вадим
Смит Кордвейнер
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Посняков Андрей