Ягайла вытер вспотевшую лысину; он не любил и боялся говорить о душах
умерших.
посмотрел по сторонам.
восточными коврами. На полу лежали тяжелые медвежьи шкуры. Сверху нависал
потолок из тяжелого дуба с квадратными брусьями. На самом верху наружной
стены едва светилось несколько маленьких и узких окон. Стекол не было, в
непогоды окна прикрывались промасленной холстиной. В глубокой нише
пряталась статуя Перкуна высотой в два локтя, отлитая из чистого золота.
Золотой Перкун ничем не отличался от огромной деревянной святыни в главном
храме. Вместо глаз у него торчали два рубина, как две крупные вишни.
Обычно золотой Перкун был закутан бархатным покрывалом, но сегодня жрец
снял его. Идол с давних пор передавался из рода в род, и сейчас никто не
мог назвать ни времени, когда он был сделан, ни имени мастера.
скрывавший от любопытных глаз небольшой поставец.
переплетах. Он заинтересовался и попробовал поднять толстую книгу,
окованную железом.
смотрит на золотого Перкуна, жрец взял в руки подсвечник с тремя горящими
свечами и поднес его ближе к идолу. Совершилось чудо: глаза Перкуна ожили,
засветились, засверкали. Да и сам бог засветился дрожащим золотым светом.
на его глазах оброс золотистыми волосами, залохматился и стал выше.
глаз вспыхивали красными огоньками.
посчастливилось увидеть его воплощение. - И про себя подумал: <Что бы ты
сказал, если бы увидел бога Поклюса в моих подземельях?> Легкая усмешка
тронула его губы.
заинтересован книгами.
сказал он. - Можешь ли ты написать такую книгу о своих богах, Гринвуд?
собаках он знал толк и мог бы поспорить.
обманщики, - продолжал говорить великий жрец. - Их даже нельзя назвать
христианами. Они только наполовину христиане, а наполовину язычники. Они
отказались от заветов предков и не уверовали до конца в христианские
законы... Креститься литовцам, великий князь, - ты подумал, что говоришь?!
Крещеные литовцы не смогут жить свободными, они навсегда потеряют честь и
достоинство. Они погибнут в рабстве. Народ без прошлого, без предков!
Вспомни пруссов, что стало с этим могущественным народом. Кто будет беречь
наши леса, - повысил голос Гринвуд, - если покинут нас боги? Ты забыл,
великий князь, что завещал великий служитель богов Лодзейко? Он завещал
свято беречь наши священные леса. В них живет прекрасная Летува,
оберегающая свободу литовцев, Летуванис, слезно молящий Антрипоса о
счастье Литвы. Его слезы обращаются в дожди, орошающие наши реки и озера
священной водой, дают жизнь рыбам. А если на месте тенистых лесов
останутся голые пни и ветер будет гулять между ними, как по чистому полю,
тогда улетит Летува, унесет с собой счастье и свободу литовцев. Замолкнет
Летуванис, и боги, не слушая его сладких песен, забудут нашу бедную
родину. - Великий жрец расчувствовался, на его глазах показались слезы. -
Высохнут озера, измельчают реки, придут чужие люди и на веки вечные
поработят нашу землю, - грустно закончил Гринвуд.
Ягайла. - Не будут ли боги против такого брака?
ответил жрец. - От этого ширилось и крепло государство. С кем из русских
князей ты хочешь породниться?
доверяю тебе тайну, великий жрец.
красные косички, - он победил татар и умножил свое государство. Дмитрий
будет крепнуть все больше и больше. Ты роднишься с ним как равный с
равным?
небольшого роста, худощав. Продолговатое лицо, узкий лоб. Небольшая
голова, жидкие волосы. От природы ему не даровано никакого величия. Князь
брил бороду и носил тонкие вислые усы. Его голый подбородок раздражал
жреца.
будто молодой и будто старик>.
что скажут они... Как с княгиней Бирутой? Ты выполнил мою волю?
дважды спрашивал Перкуна, и оба раза он отказался. Помни, княгиня Бирута
под защитой богов. - Гринвуд опустил глаза, скрывая яростный огонь в них.
- Народ не будет смотреть, как казнят княгиню.
разбиравшего его гнева, сказал Ягайла. - Если жрецы не хотят сделать этого
сами, ее утопят мои люди! Ты говоришь, народ не будет смотреть на казнь, -
подумав, добавил он. - Что ж, заставлять не буду.
брат Скиргайла твердили ему об осторожности. Но Ягайла не всегда был
послушен. Прежние великие князья скрывали свое православие, а князь Ягайла
не стеснялся. Он подчеркивал свое пристрастие к русской церкви,
уважительно относился к ее служителям, любил пышные молебны, красивые
иконы и кресты. Нательный крест Ягайла носил большой, из чистого золота, с
высеченной надписью: <Бич божий, бьющий беса>.
язычеством. Он соблюдал языческие праздники, побаивался многочисленных
литовских богов и по-прежнему признавал великого жреца вторым лицом в
государстве.
русских княжеств, входивших в Литву, вел осторожную политику, избегал
слишком откровенного Ягайлы и в государственные дела вмешивался незаметно,
через отца Давида, духовника княгини Улианы.
Витовте.
сказал он, - что толковали предки о тех, кто приводит на свою землю врагов
и помогает им воевать против своего народа?
склонившись в сторону жреца.
подумав, решил не идти напролом.
каждое слово, произнес жрец. - Мне слишком мало известно о делах Витовта.
Я спрошу Перкуна. Через десять дней я отвечу тебе.
Витовта. Интересно, что он скажет через десять дней? Если Гринвуд возьмет
Витовта под защиту, дело может повернуться плохо.
Ягайла. - Но не забудь: твой долг - защищать землю предков.
часы в монастыре святой Троицы. Следом отзвонили в церквах Николая и
мученицы Параскевы.
свое маленькое личико в презрительную улыбку, - душа Бируты скоро
присоединится к ним.
произнес Гринвуд, будто не слыша насмешки.
кафтане повалился на пол у порога.
произнес он. - Княгиня Улиана просит князя Ягайлу, не откладывая,
вернуться в замок.
его жрец.
двору, постукивая серебряными подковками красных сапог.
Ягайлы. Со всех сторон ему угрожала опасность. Он боялся мести московского
князя Дмитрия за помощь татарам, боялся татар, боялся своего двоюродного
брата Витовта и великого жреца Гринвуда. Но больше всего Ягайла боялся
немецких рыцарей. Мать свою, княгиню Улиану, он любил и тоже боялся. На
советах, когда обсуждались важные государственные дела, Ягайла со
Махров Алексей
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Максимов Альберт
Шилова Юлия