Чтение 24–й страницы книги ~Ариэль~

Один из них сильно поранил другого. Тот упал. Первый занес свое же-
лезное орудие, чтобы нанести последний удар. Но в это время Ариэль, на
глазах изумленного гостя, перелетел через его голову на арену и отдернул
руку бойца. Раненый воспользовался этим и на четвереньках убежал с аре-
ны.

Лицо раджи потемнело от гнева. Ариэль самовольно вмешался и прервал
бой на самом интересном месте! Сорвал и свой "номер" этим неожиданным
полетом. Испортил все дело!

Раджа выхватил копье из рук телохранителя, намереваясь бросить в Ари-
эля. Заметив этот жест, Ариэль взлетел над ареной.

- Brut! Bete noire! Грубое животное! - вдруг послышался голос раджи-
ны.

Все оглянулись. В суматохе никто не заметил, как к рингу подъехал ав-
томобиль. В нем сидела раджина. Мохита уже успел сговориться с шофером.

Раджа кусал себе губы. Когда же, наконец, раджина перестанет вмеши-
ваться в его дела? И как она смеет бранить его при иностранце, да еще
по-французски, - на языке, понятном европейскому гостю?

- Не вмешивайся не в свое дело! - воскликнул раджа и в бешенстве бро-
сил копье по направлению к автомобилю. Копье со звоном пробило переднее
стекло, осыпав отклонившегося шофера осколками.

Именитый гость обтирал потное лицо надушенным платком, скрывая улыб-
ку: ему посчастливилось наблюдать интересную картину экзотических нра-
вов!

Мохита за спиной раджи потирал руки. Первая ссора раджи с Ариэлем! И
не последняя - с раджиной. Как знать? Может быть, дело обернется и так,
что это будет их последняя ссора. Мохита и раньше осторожно вливал яд
ненависти к раджине, намекая на то, что она командует господином, что
господин под башмаком у жены, что над этим уже смеются и что раджа очень
хорошо сделает, если скорее вернет себе свободу и сделает раджиной пят-
надцатилетнюю дочь соседнего раджи, красивую, как полная луна, и крот-
кую, как голубка...

Но и после этого Мохита еще не открыл своих карт, ожидая новой про-
винности Ариэля.

И дождался...

С первого же дня поселения у раджи Ариэль не переставал тосковать по
Шараду, Лолите, Низмату.

Даже радости полета не утешали его. Ночами, когда раджа спал, Ариэль
подходил к окну. Облитые лунным светом дремали парки. Недвижимы листья
пальм, цветы лилий и лотосов у пруда. Ароматы кружили голову. Быть мо-
жет, и Лолита в это время мечтает о нем при луне, и их взгляды сходятся
в синем небе на серебристом диске. Ариэль легко, словно пушинка от тихо-
го дуновения, поднимался над полом, вылетал в окно. Невыразимая радость
полета наполняла его. Он поднимался вначале тихо, потом все быстрее,
вдоль дворцовой стены. Вот и крыша... Мелькнули знакомые гнездышки лас-
точек... Выше и выше!.. И перед ним внизу открывались дали страны, чу-
десной, как сновидение. Он простирал руки то к луне, к синим просторам
неба, усеянным звездами, то к цветущей земле... Внизу белела стена вок-
руг владений раджи. Дворцы сверху теряли свое величие и казались нагро-
мождением причудливых плодов-крыш разнообразной формы. Дальше шли леса,
среди них виднелась дорога. Где-то в этих лесах стоит убогая хижина Ло-
литы. Если подняться еще выше, можно увидеть и пруд. Его отделяет от хи-
жины одно небольшое поле.

- Лолита! - крикнул однажды Ариэль во весь голос. Он был так высоко,
что внизу его не могли слышать.

И вдруг, забыв все, - и свое обещание радже и то, что за ним могут
следить, - Ариэль кинулся вниз, к лесу, туда, где он оставил свое серд-
це.

Ему без труда удалось найти хижину. Она была темна. Лолита и Низмат
спали внутри. Шарад - на веранде. Броситься бы к спасенному мальчику,
разбудить... Сейчас еще не время... начнется переполох во дворце рад-
жи... И снова его станет преследовать Пирс. Ариэль глубоко вздохнул,
нежно поцеловал голову спящего Шарада... Оглянулся. Подлетел к манговому
дереву, сорвал несколько плодов и положил их возле Шарада.

Потом, мысленно попрощавшись с близкими, он отправился в обратный
путь.

"Прилетел назад! Жалко... - проворчал Мохита, сидевший на плоской
крыше малого дворца, где он жил со своей семьей. - Но как бы то ни было,
Ариэль нарушает данное слово и куда-то летает по ночам. Ну, теперь как
будто достаточно!"

Глава двадцать четвертая

ГРОЗА РАЗРАЗИЛАСЬ

Улучив момент, когда Ариэль находился у Шьямы, а раджа был особенно
раздражен чем-то, Мохита со всяческими ужимками, лицемерными вздохами и
недомолвками приступил к делу.

Он никого не обвиняет, ничего не доказывает. Но долг верного раба
заставляет его открыть глаза своему владыке на вещи, которые ему, Мохи-
те, не нравятся. Конечно, во всем этом нет ничего плохого, но нельзя и
пройти мимо таких фактов.

Мохита с прежними оговорками начал перечислять факты.

Сначала он рассказал об Ариэле - о его подарках слугам, подозри-
тельных беседах с ними, о ночных полетах. Потом осторожно начал говорить
и о поведении раджины.

Увидев Ариэля в первый раз, Шьяма нашла его очень красивым. Разве она
не сказала этого? И тогда же - какая забота! - спросила, не голоден ли
он. Когда Ариэль летал во дворце и бросал сверху цветы, лучшие розы па-
дали на колени Шьямы. Знак почтения со стороны Ариэля? Только ли почте-
ния? С каким чувством раджина подхватывала эти розы и подносила их к ли-
цу - не к губам ли? Чтобы поцеловать их? С каким восторгом, с каким вы-
ражением глаз смотрела она на летающего юношу! Раджа не видел всего это-
го потому, что ослеплен Ариэлем. Но глаза Мохиты все видят... А разве
она сама не подала Ариэлю цветок в тот раз, когда он, этот красивый юно-
ша, взлетел на купол дворца? И Ариэль сохранил цветок раджины.

Ариэль слишком часто бывает среди слуг; быть может, готовит заговор,
а раджина покровительствует ему и - кто знает? - не участвует ли сама в
этом заговоре, быть может грозящем жизни владыки?

В последнее время раджина и Ариэль устраивают свидания, да еще откры-
то, словно для того, чтобы все видели, как мало она заботится о своей
чести и о добром имени своего высокого супруга. Ариэль летает в зенан,
закрытый, по закону, для всякого постороннего.

Кровь ударила в голову раджи. Его темное лицо приобрело лиловый отте-
нок.

- Это ложь! - прохрипел он. - Ты играешь своей головой, Мохита!

Мохита пал ниц и воскликнул:

- За честь господина души моей я не пожалею своей головы. Иди к рад-
жине и убедись сам. Полюбуйся, как они воркуют, словно влюбленные голуб-
ки, или готовят черный заговор против тебя!

Раджа поднялся, шатаясь от обуревавшего его гнева. Лицо его искажа-
лось судорогой. Теперь оно было страшным: словно скрытые молнии освещали
его синеватым пламенем. Полный ярости и жажды мести, направился он на
половину жены. Мохита последовал за ним.

Раджа приоткрыл занавес.

Возле окна, выходившего на балкон, среди подушек сидели Шьяма и Ари-
эль. Перед ними на низком лакированном столике стоял золотой поднос с
фруктами. Ариэль что-то рассказывал, Шьяма глядела ему в лицо, внима-
тельно слушая.

Гортанный крик потряс воздух. Ариэль и Шьяма с испугом повернули го-
ловы к занавесу и увидали раджу.

Раджа, как тигр, прыгнул к Ариэлю, повалил его на подушки и схватил
за горло. Шьяма бросилась к радже. Мохита свистнул - у него уже все было
подготовлено. Вбежали слуги.

- Связать этого змееныша и эту падаль! - приказал раджа слугам. -
Ариэля - в башню, а эту негодную - в подземелье!

Раджа хотел сказать наоборот: "Ариэля - в подземелье, а Шьяму в круг-
лую башню", но в пылу гнева оговорился. Мохита понял его ошибку и хотел
исправить.

- Верно ли я понял тебя, владыка?

Но раджа подумал, что Мохита хочет защитить раджину, и крикнул:

- Не рассуждать!

Мохита попятился назад и прикусил язык.

Шьяма выпрямилась. Она была бледна, глаза пылали гневом.

- Ничтожество! - воскликнула она, с презрением глядя на мужа. Подбе-
жав к Мохите, ударила его по щеке. - Негодяй!..

Слуги стояли в нерешительности, опасаясь прикоснуться к раджине;
часть их направилась, по знаку Мохиты, к Ариэлю.

- Что же вы? Шкуру сдеру! - кричал взбесившийся раджа.

Слуги, подталкивая друг друга, начали приближаться к раджине.

Шьяма выхватила из-под халата кинжал. Сверкнул клинок.

- Я убью себя прежде, чем кто-либо прикоснется ко мне! - угрожающе
крикнула она и направила острие кинжала к груди.

Слуги замерли.

Что было дальше, Ариэль не видел. Его уже окружили. Связав, его под-
няли и понесли.

Ариэль не сопротивлялся: он был изумлен той внутренней силой, с какой
вырвался протест Шьямы, и словно оцепенел.

Он был брошен в круглую башню. Дверь за ним закрылась.

Некоторое время Ариэль лежал на полу у самого окна, пораженный всем
происшедшим. Шея болела, в голове мутилось.