И еще одно увидал Ванюшка: из-за двери в капитанскую каюту выглядывала
хорошенькая, на вид совсем юная японка с косо посаженными миндалинками
черных глаз, коротко остриженная. На японке была матроска и короткая синяя
юбка, на ногах - легкие европейские туфли. Девушка смотрела на Ванюшку с
полудетским-полуженским любопытством. Ванюшка улыбнулся и весело мигнул ей.
Будда, очевидно, умел, глядя на пол, видеть, что делается вокруг. Он
неожиданно проговорил несколько японских слов, после которых японочка,
улыбнувшись в ответ на приветствие Ванюшки, скрылась за дверью и прикрыла
ее.
- Прошу вас, садитесь, - сказал Таяма по-русски, и довольно правильно.
- Я вижу гражданина Таяму Риокици? - спросил Ванюшка, не без труда
усаживаясь на подушку в своем водолазном костюме.
Таяма еще ниже наклонил голову и сказал:
- Вы видите перед собою вашего покорнейшего слугу. Я сам и моя шхуна в
вашем распоряжении. Если вы пришли ко мне по делу, то дело не уйдет. Вы мой
гость, и вы должны осчастливить меня, разделив со мною утреннюю трапезу.
В капитанской каюте опять мелькнула матросская блузка японки. Ванюшке очень
хотелось вновь подмигнуть ей, но положение обязывало, - и дипломат только
повел бровью. Таяма, как ожившая статуя, принял с колен руки и налил из
бутылки две рюмки.
Тонкий аромат прекрасного рома наполнил комнату.
- Благодарю, не пью! - сказал Ванюшка, поднимая руку. - И вообще я хотел бы
поговорить раньше о деле.
Будда опять превратился в статую. Потом в его руках неожиданно появился
веер, которым Таяма начал обмахивать свое лицо, хотя в каюте не было жарко.
Быть может, это был только хитрый маневр. И в самом деле: Ванюшка
засмотрелся на "фокусный" веер, произошла пауза, которой воспользовался
Таяма. Не давая говорить Ванюшке, он начал говорить сам, - жаловаться на
плохие времена, на перенаселенность Островов, на безвыходное положение
тысяч японских семейств
- Я не спрашиваю, кто вы и зачем пришли. Я знаю это. Вы вправе требовать,
чтобы мы ушли от ваших берегов, и мы уйдем Но не судите нас строго Мы берем
лишь то, что вы сами не использовываете. Зачем богатствам пропадать
напрасно, если им можно накормить голодных? Сравните наши страны. Япония
имеет всего триста восемьдесят пять тысяч квадратных километров, а у вас
один Дальневосточный край раскинулся на площади в два миллиона семьсот
семнадцать тысяч семьсот квадратных километров. У нас на одном квадратном
километре теснятся полтораста человек, а у вас не приходится и одного -
ноль и семь десятых. Можно ли судить нас строго? Но я вижу, я знаю, - вы
устраиваете подводный сосвос... сос... совхоз. Вы хотите использовать ваши
богатства так, как они никогда не использовались раньше. И мы не будем
мешать вам. Мы уважаем собственность. Не трудитесь убеждать меня. Я сейчас
же дам распоряжение ловцам, чтобы они снимались с якоря. Я больше не буду
плавать у ваших берегов. Можете передать это вашим товарищам: товарищу
Волкову и другим уважаемым товарищам.
Ванюшка был удивлен и раздосадован.
Удивлен тем, что Таяма так хорошо обо всем осведомлен и знает организаторов
подводного совхоза даже по фамилиям. Раздосадован же тем, что победа
досталась слишком легко, что Таяма сдался без боя, что он своим фокусом с
веером сумел вырвать инициативу в ведении переговоров, сказал все, что ему
было нужно, и поставил Ванюшку в такое положение, когда тому не о чем
больше было говорить Катись, мол, колбасой - и только. Конечно, Ванюшка не
дипломат Но провести себя он не позволит и в обиду не даст. Надо на
прощанье по крайней мере сказать откровенно, что он о Таяме думает. Пусть
скиснет от этих слов! Тоже - ромом задобрить хотел!
- Так вот что, гражданин Таяма, - сказал Ванюшка. - О вашей тесноте мы сами
очень даже хорошо знаем. Но только мы знаем еще, что и в Японии не всем
тесно живется Есть там худые, а есть даже и очень толстые. Вы о себе
заботитесь, а не о бедноте. А вот когда японский пролетариат свернет вам
шею, тогда мы с ним поговорим особо, у нас с ним будет отдельный разговор.
С ними, с бедняками, мы всегда сговоримся и, может быть, эти земли им
отдадим, потому что наш Союз - родина всех пролетариев. А пока вы в Японии
хозяева, мы вас не допустим у наших берегов хозяйничать
Ванюшка поднялся и, довольный собой, вышел из каюты. Тяжело ступая, он
начал подниматься по ступеням.
Таяма, сохранявший в продолжение всей Ванюшкиной речи неподвижность статуи,
трижды ударил в ладоши. Мимо Ванюшки стрелой промчался матрос.
В следующую минуту несколько матросов, спускавшихся по трапу, с
поразительной для них неловкостью сбились в кучу на узенькой площадке и,
всячески извиняясь, задержали Ванюшку по крайней мере на две-три минуты.
Наконец ему удалось выбраться на палубу.
Матрос, который обогнал его на трапе, держал в руках его скафандр, а шкипер
внимательно рассматривал. Ванюшка подошел к ним и протянул руку к
скафандру. Шкипер через переводчика сказал Ванюшке, что в скафандре имеется
повреждение и что поэтому гостю лучше не покидать судна, пока повреждение
не будет исправлено.
- Никакого повреждения в скафандре нет, - ответил Ванюшка. - Давайте его
сюда.
Но, взяв скафандр в руки, Ванюшка увидел, что сбоку действительно имеется
небольшое углубление, сделанное каким-то режущим предметом. Сквозной дыры
еще не было, но все же вода могла проникнуть внутрь, - в особенности при
некотором давлении. В таком скафандре нельзя опускаться на дно. Ванюшка
готов был поклясться, что этого повреждения не было в то время, когда он
поднимался на палубу. Снимая скафандр, он не мог не заметить изъяна на
блестящей гладкой поверхности аппарата. Ванюшка подозрительно посмотрел на
шкипера-японца.
- Что это значит? - спросил он.
- Вероятно, вы ударились под водою об острую скалу! - ответил японец - Но
это пустяки. Наши мастера быстро поправят повреждение. Вам придется немного
погостить у нас.
Погостить на шхуне после того, как он высказал откровенное мнение о Таяме,
не очень-то улыбалось Ванюшке. Но делать было нечего. Бросать водолазный
костюм он не хотел, до берега доплыть не легко...
- Если вы не хотите снять костюма, то я советовал бы вам по крайней мере
снять ящик со спины и грузила с ног, - предложил шкипер.
Это был неплохой совет. В конце концов почему бы и не снять ранца и грузил?
- А скоро починят скафандр?
- Я полагаю, что на это уйдет не больше часа, - ответил японец. - Здесь
ветрено. Быть может, вы сойдете в кают-компанию?
XVII. СТАРЫЕ СЧЕТЫ
Ванюшка сбросил ранец и грузила и, не снимая костюма, отправился в
кают-компанию. Кок принес ему на подносе печенье, уже знакомую бутылку рома
и стакан чаю, поклонился и вышел. В кают-компании никого не было, чему
Ванюшка был рад. Он покосился на бутылку и отставил ее, чай же выпил не без
удовольствия. "Этим ты меня не подкупишь!" - думал он о Таяме.
Поскучав полчаса, он решил подняться на палубу. Но в этот самый момент в
каюту вошла молодая японка, уже в японском национальном костюме - в розовом
кимоно и маленьких шитых золотом туфельках. В руках она держала грушевидную
четырехструнную гитару с бледно-розовой лентой у колков. За нею появился
матрос-переводчик, который сказал, обращаясь к Ванюшке:
- Господин Таяма Риокици просил передать уважаемому гостю, что он приказал
своей дочери поиграть - занять уважаемого гостя музыкой и пением, чтобы
уважаемому гостю не было скучно, пока чинят ею скафандр. - И, низко
поклонившись, матрос вышел, прикрыв дверь.
Ванюшка злился на себя, на Таяму, на маленькую японку.
Японка между тем, приветливо улыбаясь и приседая, подошла к стулу, уселась,
положила на колени гитару с месяцеобразными прорезами в деке и начала
играть при помощи тонкой треугольной костяной пластинки, - плектрона, как
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Андреев Николай