этими словами Митяй небрежным движением оторвал от забора толстенькую
неструганую доску, и началось...
Нет, я не вмешивался. Отошел в уголок и наблюдал, как он их гоняет. Посмотреть
было на что. Доска свистела пропеллером, издавая чмокающий звук при каждом
попадании. Митька только приговаривал:
- Я вам покажу, убогие, как милицию не уважать!
Нищие попались не из трусливых и действовали с хваткой опытных головорезов,
по исход битвы был предрешен. Самым последним упал тот высокий тип, что на меня
наезжал. Он уже пытался удрать, когда неумолимая доска с треском переломилась о его
голову. Мы осмотрели тела. Все шестеро оказались живы, хотя и с различными
степенями увечья. Что ж... если впредь захотят вновь изображать калек, то теперь у них
это получится гораздо реалистичнее.
- Вяжи их, напарник! - попросил я разгоряченного Митяя. - От лица царя
Гороха и себя лично объявляю тебе очередную благодарность! Обязательно сообщу о
твоем поступке государю и представлю к награждению медалью <За отвагу>.
- Рад стараться, воевода-батюшка! ~ восторженно рявкнул он, скручивая
бессознательным жертвам руки за спиной их же поясами.
- Где ты научился так драться? - полюбопытствовал я. - Мне только в кино
доводилось видеть, как один. побеждает шестерых.
- Дык... что ж тут особенного! - засмущался парень. - Дубьем махать мы
привычные. Можно сказать, с детства этому делу обучены. У нас ведь как... деревенька
маленькая, до столицы далеко, до лесу близко. Летом ишо ничего, а вот как зима, так
совсем туго. Прижмет из избы выйти по нужде, ну и сразу с собой два кола и берешь.
Один в снег воткнешь да за него держишься, а другим - волков отгоняешь. Они с голоду
прямо так и шастают. Да и мороз крепок - не будешь двигаться - все свое добро как
есть отморозишь! Вот я колом махать и выучился...
Да уж, наплел так наплел. Прямо какой-то научный фантаст.... Кто его разберет,
где тут правда, а где лапша на уши? Гадать бесполезно, оставалось лишь поправить
фуражку на голове и сохранять серьезное выражение лица.
- А теперь давай бегом за стрельцами. Я посторожу здесь. Ты ориентируешься в
этих поворотах?
- Ори-еы... чего?
- Я имею в виду, ты сможешь найти дорогу назад? Мы столько плутали в этих
грязных закоулках...
- Не извольте беспокоиться, Никита Иванович. Дорогу мы завсегда отыщем, и
стрельцов на подмогу я вам мигом доставлю, одна нога здесь, другая уже там.
Молодца словно ветром сдуло. Я еще раз внимательно осмотрел валявшееся
оружие нападавших. На ножах и кастетах оказались уже знакомые мне характерные
зазубрины. Снимать с кого-нибудь штаны для более точного экспертного заключения как-
то не хотелось... Я и без того был уверен, что это те самые шамаханы с мышкинского
подворья.
- А вот и мы, батюшка участковый! Бежали борзо, как псы охотничьи. Вон
цельный десяток стрельцов с базару привел, все при оружии и приказов ожидать изволют
с готовностью! Весь город так и бурлит, все ищут шамаханов беззаконных. По деревням
разъезды царские шастают, на стенах охрана удвоена, бояре дружины со своих дворов
под копье ставят, горожане ополчение собирают. Не пожалеем живота за Отечество!
- Болтун... Хватит орать. Эй, ребята, берите всех шестерых и кидайте в
пыточную. Кому надо, окажите первую помощь, тут у некоторых явно кости переломаны.
- Слушаемся, сыскной воевода! А кто енти калеки перехожие?
- Те самые шамаханы, которых вы ищете. Я показал зазубренное оружие.
Стрельцы удивленно закивали, поплевали на ладошки и похватали пленников в охапку.
Диверсанты были не в том состоянии, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Из
тупика мы вышли все вместе: стрельцам - в пыточный приказ, нам - к царю Гороху, в
общем, по дороге.
- Никита Иванович, а чего нам от государя-то надобно?
- Обсудить меры взаимодействия милиции и внутренних войск по отражению
шамаханского нашествия.
- Ой, чей-то я не понял! Рази дело наше еще не закончено? Город во всеоружии,
подземные ходы позасыпаны, шестерых <богомольцев> мы своими руками похватали,
золото царю вернули, боярина нашли, дьяк Филимон тоже, поди, не скроется - его вина
для всех яснее ясного. Мы свою службу справили, дальше государев суд пущай дело при-
нимает.
- Не торопись, Митька, не торопись... Все это, конечно, очень хорошо. Базы,
склады, ходы мы накрыли, мелкую сошку тоже взяли, а вот до корней так и не добрались.
Уж не думаешь ли ты, что думный дьякон Филимон стоит во главе всей этой мафии? Он
скандалист и зануда, доносчик и педант, ханжа и лицемер, но... заговорщик? Да чтоб он
сумел хоть спланировать что-нибудь посерьезнее дешевой анонимки!
- Дак и я о том же толкую! - горячо поддержал Митяй. - Не дьяк то, а шамахан
поганый в его личине.
- Согласен, но ведь и это доказательств требует. Повторяю, весь сыр-бор с
шантажом боярина Мышкина и кражей злополучного сундучка был затеян лишь с одной
целью - отвлечь внимание от исчезновения золотого перстня с хризопразом. Об этом я
и хочу поговорить с царем. Либо мы объединим усилия и возьмем главарей банды, либо
заговоры будут расти как грибы, пока одна из диверсий не увенчается успехом. Так что не
спеши трубить победу...
- Понял, воевода-батюшка, - задумчиво признал он. - Наша служба и опасна,
и трудна...
- Точно. Эй, это я тебе говорил?
- Никак нет, сам придумал... А что не так?
- Да нет... все нормально, просто... воспоминания.
У ворот в царский терем действительно расхаживала удвоенная охрана.
Стрельцов, волокущих пленников, встречали приветственными криками. Мне было
сказано, что государь ждет еще с вечера, все предупреждены, препятствий чинить не
будут, пропуск выписывать тоже не надо. Горох встретил меня в тронном зале, с самым
довольным видом прогуливаясь от окна к окну. Парчовое царское одеяние он сменил на
парадно-выходной мундир стрельцов, на лавке в углу были разложены боевые доспехи.
С хорошим бронежилетом, конечно, не сравнишь, но отделка очень богатая, повсюду
золото, серебро, драгоценные камни. Кованый шлем украшен тонкой резьбой и
разноцветной эмалью, а уж чего стоила сабля... Думаю, в моем мире на нее можно было
бы обменять небольшой самолет. Любой музей отдал бы не менее половины своих
фондов за право выставить такую игрушку. Про частных коллекционеров и говорить
нечего...
- Любуешься?
- Да, - честно признал я. - Не знаю, чего она стоит в бою, но как произведение
искусства...
- А с государем поздороваться не хочешь?! - неожиданно громко рявкнул
Горох. Я смутился. - Ладно, ладно, не красней, аки девица невинная. В военное время
можешь иногда субординацию нарушать, но в иные дни... Не гневи Бога, участковый,
забудешь, к кому пришел, - на кол посажу!
- Извините, ваше величество, - покаялся я. - Сколько событий, весь день на
ногах. Сплошные нервы...
- Плюнули и забыли! - милостиво кивнул отходчивый государь. - Война на
носу... Ох и люблю же я энто дело! Почитай, уже годка два никто к нам носу не сует.
Скукотища страшная.
- Цивилизованные люди борются за мир во всем мире, а вы?
- Я тоже за мир. За него и бьюсь с врагами погаными. Буквально что ни день, то
и бьюсь! Нешто ты думаешь, все энти поганцы иноземные нас в покое оставят?
- Вообще-то не думаю... - вынужденно согласился я. - Сколько помню историю
Древней Руси, мы всегда с кем-то воевали. То с татарами, то с литовцами, то с немцами,
то с поляками, а уж всяких там печенегов или половцев - как вшей надоедливых били, с
завидной регулярностью...
- Точно. А ты у нас, оказывается, еще и истории обучен? - порадовался за меня
царь. - Люблю поговорить с образованным человеком... Давай садись, я прикажу, чтобы
нам сюда медку подали по ковшичку, пряников на закуску... Так ты мне обстоятельно все
доложишь, уговорил?
- Конечно, уговаривать вы умеете. Но предупреждаю - я на службе, мне пить
нельзя!
- Даже когда тебе сам царь наливает? - ужаснулся Горох. - Слышь, Никитка, а
ты вообще меня уважаешь?
- Ни-икит... Никит-т-тушка, спой еще раз про этих... Ну, где: <А ишо на наших
женщин позарился! Стра-а-ашных, аж жуть...>
- Запросто, - охотно согласился я, усердно пытаясь поймать падающие с колен
гусли.
Хреновая замена гитаре, должен вам заметить, господа... С другой стороны,
попытки сбацать Высоцкого на балалайке вообще ни к чему не привели. То ли
расстроенная она, то ли струн маловато, то ли трех <блатных> аккордов недостаточно...
Извиняемся! Консерваториев не кончали!
А когда мужик иль воин
Попадал в дремучий лес,
Кто с тоски, кто с перепою,
А кто сдуру в чащу лез.
По причине попадали,
Без причины ли -
Только всех их и видали,
Словно сгинули...
- Стра-а-ашна, аж жуть! - с пьяной радостью подхватил царь Горох.
Эх, пропадай моя телега - шестисотый <мерседес>! Хмельной резкий мед
оказался такой коварной штукой. Языки у нас почти не заплетались, в голове приятно
шумело, а вот встать на ноги и запросто пройтись по досочке - не мог ни один. Государь
скинул кафтан и сапоги, восседал на скамье на босу ногу. Корона так залихватски сдви-
нулась набекрень, что держалась на одном ухе. Я тоже снял фуражку, китель и здорово
ослабил галстук. Нам обоим было хорошо. Доклад о делах я успел сделать раньше,
кажется... Нет, нет, точно рассказал!
- Голова ты у меня, с-сыскной воевода... Такой завыгор... тьфу! Заговор раскрыл!
Награжу я тебя! Боярской шапкой пожалую, именье дам и... эту... женю я тебя, вот!
- Не надо! - твердо ответил я.
- Пчму? У тебя шапка боярская... высокая, бобровая, теплая - есть?
- Нет!
- А именье? Недвижимость хоть какая есть?
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Махров Алексей
Шилова Юлия