надеждой и страхом. Он шагнул вперед ... и тут же попятился обратно: в
глубине подъезда зашевелились неясные тени. С минуту Эрик пытался
отдышаться, прижавшись спиной к стене арки, потом повернулся и быстро пошел
в глубь двора. Он завернул за угол и ... столкнулся с человеком в длинном
темном пальто. "Смотри, куда прешь! -- огрызнулся человек, -- У тебя глаза
есть?..." Эрик отступил в сторону, однако человек не пошел своим путем, а
напряженно произнес: "Документы." "Какие документы?" -- не понял Эрик. "Я
из КПГ. Предъявите документы." -- рука человека поползла за пазуху. Эрик
действовал на чистом рефлексе: схватил кэпэгэшника за запястье и дал
подсечку. Вернее попытался дать подсечку -- ибо кэпэгэшник ловко
вывернулся, отскочил, и, в свою очередь, пнул Эрика в колено -- слава Богу,
промахнулся. (Фонарей во дворе не было -- противники едва различали друг
друга.) Не давая гигиенисту вернуться в стойку, Эрик попытался вновь
захватить его руку -- тот уклонился и попытался достать Эрика крюком в
челюсть -- тот закрылся плечом. Оба тяжело дышали, прокладки их
респираторов громко хлопали при выдохах. "Сейчас он вытащит пистолет ..."
-- подумал Эрик и резко выбросил кулак, целясь по горлу, -- гигиенист
отскочил назад, споткнулся о торчавшую из снега трубу и рухнул навзничь.
этот и соседний дворы. "Стой, стрелять буду!" -- раздалось позади, но он не
обернулся. В крайнем окне первого этажа дома за забором горел свет -- Эрик
метнулся вбок (чтобы не попасть на освещенный фон), оперся рукой и
перемахнул на ту сторону. Но произошло непредвиденное: земли под ногами не
оказалось, освещенное окно умчалось наверх, а он пролетел пять-шесть метров
вниз и рухнул в глубокий сугроб. Он не ушибся, даже очки каким-то чудом
усидели на носу ... Господи, что произошло?!... Эрик огляделся по сторонам:
с этой стороны забор оказался намного выше, чем с той ... а освещенное окно
находилось не на первом, а на втором этаже дома напротив! Он стал поспешно
выбираться на проходившую рядом тропинку ... но тут что-то просвистало мимо
его плеча и, подняв тысячу снежных брызг, вонзилось в сугроб -- кэпэгэшник!
... действовать немедленно! ... правой -- по шее ниже уха, левой -- в
подбородок ниже респиратора ... "У-ох-х!" -- выдохнул гигиенист и упал
лицом в снег.
Волхонку. Отряхиваясь на ходу, заставил себя перейти на шаг ... спокойнее
... медленнее ... как нормальный законопослушный гражданин. Группа молодежи
весело переговаривалась возле входа в "Дом науки и техники". Пожилая пара
медленно шла под руку в сторону Александровского сада. Преодолевая жгучее
желание побежать, Эрик расслабленной походкой спустился в метро
Кропоткинская, сел в поезд, идущий в сторону Юго-Западной, доехал до Парка
Культуры, поднялся на поверхность и поплелся по Садовой в сторону площади
Шолохова. Он все еще чувствовал слабость в коленях.
слепое везение не спасет его опять. Если случайные совпадения снова не
вывезут из тупика ...
везение может только идиот.
сегодняшнего дня. Вспоминал детали. Анализировал слова и поступки
столкнувшихся с ним людей. Минут через десять какой-то план действий был
готов ... довольно рискованный план ... но ничего другого придумать он не
смог. Он перешел Садовую и поплелся в сторону Парка Культуры, затем свернул
на Комсомольский проспект. Дом 25 находился у самой Фрунзенской -- с
тяжелым сердцем Эрик вошел в подъезд. Стены покрывали неприличные слова и
схематические рисунки половых органов. На двери лифта красовалась табличка
"Неисправен". Посматривая на номера квартир, Эрик поднялся на пятый этаж и
остановился у двери с номером 41. Три раза глубоко вздохнул, не решаясь
позвонить. Наконец, нажал кнопку звонка и встал сбоку -- так, чтоб его не
было видно в глазок.
"Кто там?" -- спросил резкий женский голос с легким французским прононсом.
"Мне нужно поговорить с Гришаней или Вороном." -- громко ответил Эрик. За
дверью что-то прошелестело -- будто три-четыре человека обменялись быстрыми
шепотами. "Нет здесь таких." -- отрезал голос. "Я знаю, что есть! -- твердо
сказал Эрик, -- Позовите Гришаню, пожалуйста!" За дверью опять пошелестело.
"А прячешься-то чего? -- подозрительно спросила женщина, -- Ты уж выйди
тогда, дай на себя посмотреть."
милиционер." Он откашлялся и подождал ответа. "Вы слышите?... не
милиционер!" Ответом была тишина.
---------------------------------------------------------------------------
тело кладут в узкий длинный ящик и накрывают крышкой. (Гроб? Какой абсурд!
Ведь он же еще не умер!) Потом раздавался частый стук, будто на ящик падали
комья земли, -- а минуту спустя Эрик пробуждался. Он пытался сесть ... но
лишь с размаху ударялся лбом о невидимую в темноте крышку. Он пытался
кричать -- однако крики затухали в двух метрах почвы, отделявших его губы
от поверхности земли. И Эрик (внезапно) понимал, что через три минуты он
задохнется, поглотив все молекулы кислорода в замкнутом пространстве ящика.
но без лишних эмоций, прислушивался Человек В Сером Костюме.
желтым квадратом. Из угла, где стояла кушетка дефективного, раздавался
молодецкий храп. Эрик перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.
Гладкая шелковистая простыня приятно холодила щеку. Под потолком невидимо
покачивалась дорогая хрустальная люстра. За стеной, в коридоре неслышно
прошелестели чьи-то шаги. Водка, которую Эрику пришлось пить вчера с
ворами, пульсировала в висках легким похмельем.
дверью проникали голоса и полоска желтого света. Раздалось звяканье ключей,
потом щелкнул замок, и сиплый голос Рябова произнес: "Па-адъем, граждане и
товарищи!" Вспыхнул свет. "Чего?... -- дефективный подскочил на своей
кушетке, оголтело заморгал глазами и громко пукнул, -- Ты чего, Гришаня?"
Не удостоив его ответом, Рябов вышел из комнаты. Эрик сел на постели и стал
одеваться. "Хули он нас в такую рань разбудил?" -- с обидой пожаловался
дефективный и пукнул еще раз. Эрик застегнул рубашку и направился к выходу
из комнаты.
завораживал красотой узора. Унитаз, раковина и ванна были начищены до
самостоятельного свечения. На хромированной батарее висели две пары
тончайших декстроновых колготок, белый кружевной бюстгальтер и ажурные
трусики с надписью "Dimanche", вышитой на самом интересном месте. Эрик
вытерся толстым полотенцем, висевшим рядом с мойкой, и вышел в коридор.
радио. За покрытым вышитой скатертью столом Рябов и татуированный поедали
яичницу с беконом. Из шести развешанных по стенам динамиков лилась
"Пионерская зорька". Подруга татуированного -- худощавая смазливая девица с
коротко стриженными волосами и зелеными ногтями -- стояла у плиты, зябко
кутаясь в роскошный парчовый халат. В сковородке из огнеупорного
стеклопластика скворчала еще одна порция яичницы, на соседней конфорке
закипал чайник. На подоконике стояли цветы в вазе из толстого пузырчатого
стекла. "Жди, -- девица раздраженно изогнула тонкую бровь, -- пока званные
гости поедят." Рябов и татуированный с одобрением посмотрели на нее.
Отстранив Эрика плечом, в кухню ввалился дефективный и плюхнулся на
табуретку: "Что на завтрак, Аннеточка?... р-р-р-эк-к!..." -- он рыгнул.
"Попрошу без свинства!" -- строго сказала девица, протягивая ему тарелку;
"Пардон!" -- покраснел дефективный. Аннета выскребла из сковородки остатки
яичницы, бросила в тарелку кусок хлеба, воткнула вилку и сунула Эрику;
"Спасибо." -- тот принял еду и отошел к окну (свободных табуреток за столом
не оставалось). "Да смотри, на пол не напачкай!" -- с брезгливой гримасой
напутствовала его девица и принялась готовить кофе.
(гексафонический эффект создавал иллюзию, что они находятся в той же самой
комнате). "Откуда он знает мой адрес?" -- вдруг спросила Аннета,
неприязненно уставившись на Эрика черными выпуклыми глазами. "Хахелю своему
спасибо скажи!" -- саркастически отвечал Рябов. Татуированный виновато
потупился. "И всегда-а, и везде-е мы нашей Ро-одине защи-ита-а!..." --
выводил пионер-солист тонким жалостливым голосом.
Скажи-ка мне, какое сегодня число?" -- "Тридцатое." -- "А что тридцатого
декабря бывает, знаешь?" -- "Много разных вещей." Аннета поставила на стол
поднос с тремя кружками кофе. Татуированный подчищал свою тарелку корочкой
хлеба. Дефективный неуклюже царапал вилкой, желая подцепить кусочек бекона,
но не решаясь пустить в ход пальцы. "Ты, парень, не умничай лучше ... а то
чик по горлу, и понеслась душа в рай, -- недобрительно заметил Гришаня,
придвигая к себе кофе, -- Ты про обновление дат слыхал?" -- "Слыхал." -- "И
что же ты слыхал?" Эрик поставил пустую тарелку в мойку. "Раз в году все
Шилова Юлия
Корнев Павел
Суворов Виктор
Курылев Олег
Андреев Николай
Бажанов Олег