Чтение 40–й страницы книги ~Тысяча девятьсот восемьдесят пятый~

брызнули слезы, но голос был полон ликующего торжества, -- Я знала, что ты
вспомнишь о нашем шуточном уговоре!...
---------------------------------------------------------------------------

1 января

На горизонте маячили снежные верхушки гор. Далеко внизу была видна
заполненная тропической растительностью долина. Эрик изменил положение рук,
и сделанные из тончайшего шелка и невесомых пластиковых соединений крылья
затрепетали в ровном потоке воздуха. Долина стала медленно поворачиваться,
открывая глазу голубую реку и большой белый дом под красной черепичной
крышей. Сидевшая в шезлонге на лужайке перед домом женщина подняла голову и
помахала рукой. (Она была босиком, одета в легкое белое платье, глаза
закрыты солнечными очками, пышные каштановые волосы лениво шевелились на
слабом ветру.) Эрик слегка повернул прикрепленные к его рукам крылья и без
усилия заскользил вниз ...

* * *

Теплая дружественная темнота заполняла комнату. Тишина по-братски
обнимала все находившиеся в ней предметы. Позади оконного стекла медленно
планировали бриллианты снежинок. На другом конце огромной многоспальной
кровати беззвучно спала Лялька. Промытые ею ссадины на затылке Эрика
напоминали о себе тупой несильной болью. Нежный аромат смешанных с тишиной
духов витал под потолком. С почти неразличимого в темноте стола
неразборчиво мерцала серебряная обертка на горлышке шампанского.

-- Эрька, ты спишь?

-- Нет.

-- Я тоже. -- Лялька завозилась, устраиваясь поудобнее, -- Давай,
поговорим?

Эрик протянул руку за лежавшими на тумбочке очками. Из темноты
выступили два стула со сложенной на них одеждой, белые тарелки на обеденном
столе, дверь в переднюю.

-- Вы с Мишкой когда догадались, что мне удалось бежать?

-- А как стали эти идиоты вопросы задавать -- кто мол у него друзья,
да у кого он может спрятаться ...

Ровно гудел кондиционер. Аквариум на фоне окна казался матовым
темно-голубым кубом.

-- Что ты собираешься делать? -- нарушила молчание Лялька.

-- Не знаю ... Выжду несколько дней -- пока бабошинские родственники
не вернутся. Потом попробую уехать из Москвы ... куда-нибудь в Сибирь.

-- Как ты там устроишься без документов?

-- Там видно будет ... на месте разберусь.

Из кухни доносились мерные звуки капель, падавших из плохо
закрученного крана.

-- Если ты будешь вести себя, как раньше, то долго в живых не
продержишься.

-- Я знаю.

-- И?...

Прежде, чем ответить, Эрик сделал паузу, прислушиваясь к себе.

-- Я могу измениться, но переделать себя -- не могу. -- Он помолчал,
не в силах выразить сказанное более ясными словами. -- Как и любой человек,
я могу стать другим лишь под воздействием ...

-- Я поняла. -- перебила Лялька.

Тяжелая бархатная штора еле заметно колыхалась в такт дуновений
кондиционера. Стрелки стенных часов светились в темноте.

-- Ты помнишь свою мать, Эрька?

-- Да.

-- Сколько тебе было, когда она исчезла?

-- Четыре года.

-- Ты похож на нее или на отца?

-- Не знаю ... у меня не осталось их фотографий.

Эрик закрыл глаза, наслаждаясь чистотой, теплом, сытостью, чувством
безопасности и почти полным отсутствием боли.

-- Ты думаешь, надежда есть? -- спросила Лялька.

-- У кого?

-- У нас всех -- у тебя, у меня, у Мишки ... у наших будущих детей ...

Прежде, чем ответить, Эрик помолчал.

-- Думаю, что нет.

-- Почему?

-- Мне кажется, что систему разрушить невозможно. Во всяком случае,
изнутри и снизу.

Наступила тишина. Маячивший за решеткой оконной рамы уличный фонарь
казался узником совести. Видневшаяся в проеме туч полная луна наводила на
мысль о волках-оборотнях.

-- А если наверху появится желающий изменений человек?

-- Откуда?... Вероятность положительной мутации в династии Романовых
равна нулю.

Лялька не ответила. Снова наступила тишина. Маленькая искуственная
елка блестела в углу комнаты мишурой игрушек. Насупленный Дед Мороз стоял
возле нее на часах и строго глядел перед собой бессмысленными пуговичными
очами. Детское, как мир, новогоднее волшебство пропитывало и исцеляло раны
всех душ на свете.

-- Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? -- отголоски лялькиного
шепота эхом прошелестели по темной комнате.

-- В Университете, после отборочного тура на Всесоюзную олимпиаду по
математике.

-- А когда встретились в следующий раз?

-- В начале первого курса, на дискотеке ... я пригласил тебя
танцевать.

Невидимая в темноте, Лялька засмеялась.

-- Мне показалось тогда, что ты вот-вот полезешь ко мне целоваться ...

-- Правильно показалось.

-- Так чего же не полез?...

-- Не осмелился. Испугался, что ты меня оттолкнешь.

-- Правильно испугался. Я тогда была пухлая и чопорная ...

-- Ты и теперь пухлая.

-- Эрька, я сейчас буду тебя убивать!

Возникшая из темноты лялькина рука легонько шлепнула Эрика по губам
... и так и осталась лежать на подушке, слегка касаясь его щеки.

-- Помнишь, как мы после первого курса всей группой ездили в Крым?

-- Помню.

-- А после второго курса -- на Памир?

-- Помню.

-- Как хорошо тогда было -- несмотря на комсомольские собрания,
ленинский зачет, политинформации и всю эту ерунду!... Почему мы не можем
так сейчас?...

-- Возраст. -- Эрик помолчал, потом добавил, -- Мы потеряли самый
главный ингредиент счастья -- молодость.

Лялькина ладонь рядом со щекой Эрика чуть шевельнулась. Стало слышно,
как где-то далеко едет поезд.

-- То, что у тебя со Светкой, -- серьезно?

-- Нет.

-- С твоей стороны или с ее?

-- Она думает, что только с моей, но на самом деле -- с обеих. Ей
нужен муж -- умный, привлекательный и престижный ... не обязательно я.

-- Почему ты никогда не заводил ни с кем серьезных отношений?

Шум поезда затих вдалеке. Тиканье часов, гуденье кондиционера и капель
кухонного крана возобновили свою неустанную работу.

-- Сначала я сам был несерьезным. А потом понял, что отмечен ... что
могу принести только несчастье ... -- он замолчал, чувствуя, что его слова
высокопарны, непонятны и слепы.

-- Я понимаю, что ты хочешь сказать. -- сказала Лялька.

Ее рука невесомо провела по щеке Эрика, потом погладила по волосам.

-- А ты знаешь, что я ... -- Лялька кашлянула, маскируя смущение и
нерешительность, -- ... что я ... -- она замолчала.

-- Знаю.

-- Знаешь что?

-- Что ты в меня влюблена. -- Эрик помолчал, -- Начиная с той поездки
на Памир ... может, даже раньше.

-- Намного раньше. -- на этот раз голос Ляльки прозвучал ровно и
спокойно, -- Я влюбилась в тебя с первого взгляда ... вернее, с первого
слова ... на том самом отборочном туре олимпиады. -- она усмехнулась, -- А
когда на Всесоюзную не прошла, то месяц рыдала -- думала, не увижу тебя
больше ...

Ее рука возле щеки Эрика вздрогнула и исчезла в темноте.

-- Значит ли это, что, если б я полез-таки целоваться тогда на танцах,
то ты бы меня не оттолкнула?

-- Нет, не значит.

Они рассмеялись. Лежавший под одеялом у Эрика в ногах Кот завозился и
недовольно мяукнул. Наступило долгое молчание.

-- А ты?... -- неожиданно хрипло спросила Лялька, -- Ты меня ... --
она запнулась, не решаясь произнести бесповоротное слово.

-- Да. -- коротко ответил Эрик.

-- С каких пор?

-- С тех же, что и ты, -- с самого начала.

Лялька издала странный звук -- будто вынырнула на поверхность моря