Чтение 17–й страницы книги ~Маска власти~

трепетом. Мафиозные деятели знали его как родного. Все считали его
личностью в высшей степени незаурядной и непостижимо смертоносной.
Кое-кто, оказывается, краем уха слышал и обо мне - как о новой креатуре
Детеринга, само собой. Я подозревал, что знакомства эти могут весьма
пригодиться мне в будущем, тем более что общался я в основном со своими
сверстниками - большинство семей прислало сюда младших сыновей.

Фишер вырвал меня из толпы прямо посреди разговора - я еле успел
извиниться перед собеседниками. Рядом с ним мчался донельзя серьезный
милорд Касьян.

- Мотаем, Алекс, быстро...

- В чем дело? - по спине моей вдруг пополз холодок.

- Борман, - ответил Фишер. - Борман, похоже, нашел того, кто звонил
Майкрофту.

- Абонента Майкрофта?! И кто?..

- Пока ничего не понятно. Какой-то местный педик. Главное - он связан
с Лафроком.

Пилот с ходу погнал во весь дух. Коптер мчался в темнеющем небе на
предельной скорости. Милорд Касьян нервно поглядывал на часы.

- Я надеюсь, Борман все сделал чисто, - выдавил он.

- Какого черта!.. - махнул рукой Фишер. - Это уже не имеет значения.
Важно, что это рыло нам сможет рассказать. В любом случае ему одна
дорога...

До отеля мы добрались меньше чем за час. Пилот не глушат двигатель.
Фишер вынырнул из кабины и исчез в лифтовой башенке. Вернулся он через три
минуты с плоским чемоданчиком в руке, и коптер снова поднялся в небо.

Машина промчалась над деловыми кварталами, снизилась где-то на
окраине огромного мегаполиса, и темным призраком, без единого огня
опустилась на территории чьей-то усадьбы. Шасси еще не коснулось дерна, а
Фишер уже сдвинул вбок дверь салона и спрыгнул вниз. На желтой пожухлой
траве стоял Росс Борман в окружении нескольких молодых парней.

- Все нормально? - быстро спросил Фишер.

- Порядок, босс, - довольно осклабился Борман. Идемте.

Мы быстро миновали темный старый сад и вошли в большой, сложенный из
серого булыжника дом времен начала бума. Борман провел нас в комнату на
второй этаже и включил свет.

На роскошном ковре валялся коротко стриженный молодой мужчина с
мягкими чертами лица типичного примерного сыночка. Лицо его было в синяках
и кровоподтеках, дешевая одежда в стиле "мальчишечка" - широченные брюки,
цветастый свитер и короткий приталенный пиджак - изодрана. По рукам и
ногам он был довольно профессионально опутан прочной клейкой лентой.

- Развяжите этого красавца, - скомандовал Фишер, бросая на туалетный
столик фуражку и стягивая с рук перчатки. - Зачем вы его так избили?

- Так получилось, - пожал плечами Борман, орал громко.

- У тебя всегда так получается... рассказывай.

- Этот Тим - довольно известный тип, живет на содержании у своих
любовников... м-мм, да. Одно время он жил с Лафроком.

- Короче, - оборвал его Фишер.

- В тот день его видели в порту, возле центрального блока гражданской
дальней связи... где-то за полчаса до разговора. Когда я об этом услышал,
то сразу насторожился. Решил проверить. Сперва никто из служащих ничего
путного сказать не мог - там, само собой, миллионы людей проходят... ну а
потом его вдруг совершенно точно вспомнила одна дама из бюро кредитов. Он
требовал связь с Метрополией в кредит и при этом ей нахамил.

Фишер кивнул.

- Ладно... пойдем самой простой дорогой. Усадите его в кресло и
держите. Крепко держите.

- О Боже, - полным слез голосом произнес Тим, - что вы со мной хотите
делать, офицер?

Фишер молча раскрыл свой чемоданчик и достал из него сверкающий
пистолет-инъектор. Зарядил в него какую-то ампулу и подошел к пленнику.

- Держите ему голову.

Двое амбалов прижали брыкающегося Тима к креслу.

- Голову, олухи, держите! Вот так...

Инъектор прижался к шее. Клацнул. Фишер вынул пустую ампулу и уложил
аппарат обратно в чемоданчик.

- О, - вдруг медово пропел Тим, глядя на меня, - а ты мне нравишься.
Ты милый парень, верно? Хочешь меня? Я буду нежным, как маленький
мальчик...

- Чего это он? - удивился Борман.

Я испытал дикое желание врезать Тиму ботфортом в пах.

- Дайте свет, - приказал Фишер. - Свет ему в глаза.

Кто-то принес яркую лампу. Фишер встал перед креслом, пощупал пульс
допрашиваемого, потом медленно, с расстановкой спросил: - Ты знаешь
милорда Майкрофта Фаржа?

- А-аа, дядю Майка?.. Конечно. Я был тогда еще мальчиком, нежным
мальчиком... я в него страшно влюбился... я так плакал тогда... а он меня
не хотел любить... а потом я ночью пришел к нему... а он был с бабой... с
противной бабой... а потом она ушла... и я его соблазнил... и он меня
любил... и любил еще несколько раз... и делал мне подарки... такие дорогие
подарки... а потом... он... уехал...

- О чем ты с ним говорил по телефону?

- А... это Матье мне сказал... он чем-то недоволен... он сказал, что
у меня будут неприятности... я его боюсь...

- Что тебе приказал Матье?

- Он... он сказал, я должен поговорить с дядей Майком... чтобы дядя
Майк никому ничего... не говорил... а иначе я дам интервью газетчикам...
расскажу... как я его любил... и он меня любил...

- Что именно никому не должен был говорить дядя Майк?

- О... что шкип Олаф и прокурор Лемберг встречались здесь с Эгоном...
обо всем этом... а он... он сказал, что не понимает, о чем я... ему
говорю... сказал... не знает никакого Олафа... а я тоже не знаю... а я
сказал, что если он не знает, то я иду к этим... к газетчикам... я все
расскажу, мне... мне так Матье сказал...

- Кто такой шкипер Олаф?

- Это Матье... он так и сказал: шкип Олаф, с Эгоном и Лембергом... я
их не знаю...

- Когда это было?

- Я... не знаю... так сказал Матье...

Фишер выпрямился и вытер вспотевший лоб.

- Все, больше мы от этого придурка ничего не добьемся. Труп упрячьте
с концами - ну да вы сами знаете... Милорд! Мне нужно видеть всех -
милорда Харриса, Беркова, всю нашу команду. Не на вилле, разумеется.

Мы быстро покинули дом и сели в коптер, который тотчас оторвался от
земли.

- Что-то многовато сюрпризов, - пожаловался Фишер, - подумать только:
милорд Майкрофт, соблазненный мальчишкой! Дурдом какой-то. Я, конечно, сто
раз такое видел, но тем не менее... никогда бы не подумал. Но вот кто этот
Олаф? И что это они могли придумать в компании с Лембергом, Миллером и
этим Лафроком?

- Лемберг - это тот самый Элиас Лемберг, помощник по прессе в
Генпрокуратуре Метрополии? - спросил я.

- Да, - кивнул Фишер, - и меня это не удивляет.

За ним водились кое-какие грешки, и мы его держали на мушке... но вот
эту историю, видишь, прохлопали. Но о каком же Олафе речь? И какого ж
черта милорд Майкрофт... суть-то по-прежнему ни хрена не понятна! Ну
молчал бы, коли дело плохо. Что-то здесь не так. Что-то не так,
джентльмены.

Вернувшись наконец в номер, я заказал бисквиты и вино, а в ожидании
заказа вытащил кофр, достал свой "нокк", проверил прицел и загнал в гнездо
тяжелый сдвоенный магазин на триста выстрелов. Вошедший с подносом
официант, увидев меня - голого по пояс и с массивным оружием в руках, -
слегка побледнел.

- Все в порядке, - успокоил я его, - решил вот проверить.

Попивая отличное старое вино, я снова и снова прокручивал в голове
складывающуюся картинку. Если один из высших чиновников Генпрокуратуры
водит дружбу с местными чинами... и с каким-то коммерческим шкипером...
пиратский клан они учудить, что ли, собираются? Некисло. Но
неправдоподобно. Нет, здесь игра покруче будет, не те здесь ставки. О чем
же прознали Фаржи? Впрочем, конечно, все это вопрос времени.

В Метрополии сейчас возьмут за жабры этого Лемберга, а мы возьмем
Миллера... и можно писать отчет о проделанной работе, а также присылать
сюда ораву дознавателей с целью ликвидации полицейской кормушки. Фишер
запишет себе в актив еще одно громкое дело, копы всей галактики начнут
пугать его именем своих детишек, а я... а я навещу Натали. То есть, тьфу,
Ольгу. Даже если она сдерет с меня за визит по элитарным расценкам. Думаю,
что, если мы наведем здесь порядок, милорд Харрис не забудет нас своей
милостью.

Я глянул на часы. Пора. Рубашка, галстук, китель, "сбруя". Ха,
цивильное так и не пригодилось. Не страшно. Хорошо, что, похоже, не
пригодится и боевое. Я прошел по коридору, спустился на пол-этажа вниз по
боковой лестнице и свернул направо, где располагался полароидный "фонарь"
крохотного бара. Сейчас, конечно, его выпуклая наружная стена была
угольно-черной. В помещении горел мягкий свет, за стойкой хозяйничала мисс
Минарди, так как все служащие оставшись снаружи. Фишер, как ни странно,
уже присутствовал - он сидел перед стойкой на высоком табурете и
меЦяанхолично тянул виски. Рядом с ним стоял Берков. Борман, Гречко и
Касьян сидели за одним из столиков. Ждали, вероятно, милорда Харриса.

- Ага, - ухмыльнулся Борман, узрев мою скромную особу, - вот и он.
Что это вы так понравились мастеру Тиму, а, дорогой кавалер?

- Дружище Борман, - любезно улыбнулся я. - Вам когда-нибудь пробивали