ни тыла, где все решали доли секунды, где отчаяние боролось с ловкостью,
страх с решимостью. На стороне нападающих были внезапность, не успевшее
угаснуть действие миксонала, понимание того, что происходит, точное знание
цели. У противника каждый дрался сам за себя, плохо соображая, кто напал,
откуда, сколько их. Зато охранники имели богатый опыт стычек, и было их
больше... И они куда лучше знали свою базу. Там, где охранники успели
собраться в группы и наладить командование, их ответная атака была ужасной.
Они косили лучами лайтингов, не разбирая, кто перед ними - свои или чужие.
они прокрались наверх, к энергоотсеку. Полынов отчаянно торопился, прекрасно
понимая, что, если на базу будет дан свет, заключенных сомнут в два счета.
фонариков, выхватывая то бетонные плоскости стен, то мраморную белизну
распределительного щита, то развороченные внутренности диспетчерского
пульта. Беззвучно, нервно шла какая-то спешная работа, поблескивали
инструменты, огромные тени прыгали за плечами склонившихся над пультом
людей.
вспышка ослепила Полынова, кинжальный луч опалил волосы, но Крис успела
выстрелить в третьего притаившегося охранника, в плюнувший огнем глаз - и он
потух.
лишь отзвуками далекого боя. Потерявшие друг друга из виду противники
замерли. Лайтинги на ощупь искали в темноте прицела. Каждый сдерживал
дыхание, сознавая, что первый же шорох станет последним.
лайтинг, и тотчас шум за пультом выдал уловку противника. Он швырнул
инструмент, , чтобы на мгновение отвлечь внимание и скрыться. Полынов
торопливо нажал спуск. Слишком поздно: луч багровым фонтанчиком отразился от
захлопывающейся двери. Враги бежали, оставив противнику поле боя.
привалил ко второй двери стол.
аварии не просто повредил трансферы блока управления энергосистемой; он
умудрился подключить к ним такое напряжение, что они спеклись в сплошную
зеленоватую массу, приварились к керамическим панелям. Их нельзя было вынуть
и заменить, сначала требовалось выбить образовавшийся монолит, отскоблить и
привести в порядок контакты. Этим и занимались застигнутые врасплох
охранники. Рядом, на пульте, лежали запасные трансферы.
Умелая рука поработала и тут, но то ли человеку помешали, то ли у него был
свой умысел - здесь трансферы были лишь разбиты, а проводка оборвана и
перепутана. Блок уже почти восстановили. Полынов и Крис появились вовремя.
Еще минут десять, и повсюду вспыхнули бы аварийные лампы.
замирающим звукам боя. Изредка доносились выкрики "Зеленый ад!". Но кто
побеждал? Если свои - надо включать свет. Если враги... Понять, на чьей
стороне победа, не было никакой возможности.
обеими руками поддерживая выставленный вперед пистолет. На ее правом плече
расползлось темное пятно.
вышло много, и Полынова удивило, как она еще держится после ранения и
стольких испытаний. Он отодрал рукав своей рубашки и туго перетянул плечо.
То, что предстояло теперь сделать, пугало Полынова, но другого выхода он не
видел.
Придется тебе еще продержаться. Ну, полчаса...
Приладишь - будет свет... Ты должна, понимаешь, должна выдержать и дать ток
через пятнадцать минут, дать ток... Тогда, кто бы ни победил, я успею
послать в космос сообщение. Понимаешь?
честным словом, что не боится, что продержится.
ничком тело. Полынов перевернул труп и медленно поднял руку, словно обнажая
голову.
Но так нужно, нужно...
ногами что-то хрустело, то и дело попадались убитые, но живых не было видно.
Лишь эхо далеких выстрелов свидетельствовало, что еще не все кончено.
створок несгораемого шкафа п нескольких упавших на пол бумажек. Полынов на
всякий случай сунул в карман эти узкие полоски, испещренные какими-то
условными знаками. Сам шкаф был пуст - видимо, его содержимое перепрятали по
тревоге в более надежное место. Или уничтожили, разбираться было некогда.
"Всем, всем, всем" и стал ждать. Если они потерпели поражение, то теперь
судьба Земли во многом зависит от стойкости никому но известной девушки -
Крис.
машины. Они еще будут кружиться, не Гюисманс, так другие постараются, чтобы
они подмяли Землю в тот самый момент, когда человечеству кажется, что оно
вот-вот бесповоротно расстанется с темным прошлым. Авантюра следует за
авантюрой, все ожесточенней, все отчаянней, все хитрей. Фашисты торопятся
напялить чужие одежды, прикрыться ненавистными им лозунгами, чтобы вернее
подобраться к живому сердцу. Торопятся, пока в арсеналах есть оружие, в
сейфах - деньги, в руках - палка, в типографиях - послушные ротаторы. Пока
не иссякли колодцы духовного рабства, невежества, слепоты. Используют любую
ошибку, любую фразу, перекрывают, где могут, каналы человечности, замазывают
от свежего ветра любые щели, пеленают мысль, чтобы люди не видели, не
слышали, не догадывались, откуда на них ползет машина.
видели, думая - не думали, борясь - не замечали врага за спиной. Им -
умудренным, человечным жителям коммунизма - быть и судить, это неизбежно.
Сам Полынов без страха думал об этом грядущем суде. Приговор будет вынесен
сущности, а не видимости, делам, а не словам, и потому он будет
справедливым. Тревожно, однако, знание, что каждый твой поступок со временем
получит точную оценку; тревожно и ответственно. В пору позавидовать нищете
тех, кого заботит лишь тот приговор, который выносится при жизни. Но это все
равно, что позавидовать амебе, ибо для нее нет будущего и нет поэтому
ответственности перед будущим. А если не хочешь быть амебой-человеком, то
тревога за будущее - твой спутник до конца дней.
судьбу миллионов. Свет не включился.
много испытаний для одного человека. Слишком. Это предел для него. Он
слишком устал.
потеряно с гибелью Крис, пытался он себя ободрить. Рано или поздно
кто-нибудь даст ток. Тогда, если прежде его не обнаружат и не убьют, он
успеет предупредить Землю. Не так важно, что будет потом.
ошеломленно следил за биением неоновых огоньков включенной аппаратуры. Он
понял, что это конец. С таким напряжением в питающей сети радиограмму
послать невозможно.
прицелился, плавно нажал спуск.
как будто можно было исправить ошибку, вернуть лайтингу израсходованные в
бою заряды. Дверь, треща, приоткрывалась, тесня баррикаду.
щель стволу, чтобы сбить его прежде, чем он плюнет смертью.
Суворов Виктор
Майер Стефани
Василенко Иван
Андреев Николай
Максимов Альберт
Трубников Александр