- Мальчик-то, оказывается, влюблен... - произнесла она в замешательстве.
- Во-первых, он, пожалуй, старше тебя, - строго заметил Лю Банг. - А
во-вторых, что тут такого, кроме неловкости проникновения в интимное?
- А то, что он влюблен в отблеск нашей сущности. В Дэзи Грант!
- Вот как? Извини, тогда это важно. Если, конечно, это не просто вожделение.
- Еще как непросто! Самое важное в его памяти - измена престолу - было
хорошо заблокировано, и я бы туда не смогла проникнуть, если бы... Сам того
не подозревая, он жаждал открыться, жаждал, чтобы кто-нибудь его понял! Вот
так. В остальном, увы, неудача. Об оружии Предтеч он знает лишь то, что
после окончательного испытания оно будет установлено на его корабле -
"Решительном". Что разрушительная мощь оружия превосходит все известное,
даже мыслимое, и что его обратят против нас. Вот главное. Все остальное...
- Уму передернуло. - Подвиньтесь, я вся заледенела внутри.
- Успокойся, - сказал Антон. - Тебе помочь?
- Спасибо, справлюсь сама, - Ума подалась к огню, в ее глазах заплясал
красноватый отсвет. - Знаете, было там одно навязчивое видение. Дворцовый
зал, на троне отец этого мальчишки, - извини, Лю, но он действительно
мальчик, жестокий, развращенный, мечтательный ребенок в мундире... А перед
троном на коленях толпами ползут наши соотечественники. Эта картина столь
же притягательна для нашего кандидата в супермены, как для мальчишки
волнующ украдкой взгляд на обнаженных женщин. Но... Дальше отталкивание и
гневное неприятие: среди униженных он видит все ту же Дээи! Вот тут он
готов убить отца, хотя, похоже, сам не догадывается о своем чувстве.
- Теперь я жалею, что не убил его, - хмуро сказал Юл.
- А знаешь ли ты, что была минута, когда он жалел тебя? Да, да! Он пожалел
тебя, а нас остро возненавидел за то, что мы такого "ребенка" послали на
смерть. Вот чего мы достигли своей хитростью. Нет, после того как я немного
поняла Ива... Он плох, он эгоистичен, он уже почти убийца, все так. Но он и
жертва, и он пока еще человек и бесконечен духовно! А мы... мы высокомерны.
- Это ты слишком, - Лю Банг покачал головой.
- Ума права, - хмуро сказал Антон. - Нам преподан урок. Только нехоженый
путь приведет к цели!
- Если человек не выбирает дорогу, то дорога выбирает его, - добавила Ума.
- Подождите! - она вскинула руку и так замерла. - Кто-то идет, его мысль
тяжела, а шаги... странно, их нет.
- Вероятно, Старейшина этих отшельников, - Лю Банг повернул голову к входу.
- Но я его не слышу.
Даже чуткое ухо Юла Найта с запозданием уловило шаги. Старец возник так
бесшумно, будто его вынесло сквозняком, черный проем входа вдруг обрамил
фигуру в долгополом шафрановом одеянии. Длинное тело старика казалось столь
бесплотным, что первый шажок к костру лишь переместил его в широких
"кладках рясы, безволосая голова, как на стебле, качнулась на тонкой
высохшей шее, но это впечатление немощи опровергал твердый и яркий блеск
пристальных глаз. Тем же невесомым скольжением старик переместился к
костру, легко и плавно уселся перед ним в позе Будды, застыл, так что даже
дыхание не вздымало на груди ветхую ткань.
- Я приветствую вас, люди-маятники... Слова прошуршали, как струйки сухого
песка. Антон вздрогнул, когда его коснулся алмазно блещущий взгляд
незнакомца.
11. МАЯТНИК И НИРВАНА
- ...Вам кажется, что вы обрели простор и благость человеческого
существования, но это иллюзия. Как свобода маятника зависит от тяготения,
так и дух ограничен психическим полем человекомасс, и напрасна ваша
уверенность, что, переделав условия собственного бытия, вы отменили этот
закон. Нет. Можно изменить привод, увеличить размах колебаний, перевести их
в другую плоскость, суть движения останется маятниковой. Здесь, на Плеядах,
как тысячелетиями на Земле, человеческое "я" колеблется между Добром и
Злом, уходит во Мрак, чтобы вернуться к Свету, чертит свой путь между Инь и
Янь, туда и сюда, бесконечно. Всеобщим усилием вы заставили маятник чертить
отмашку меж новых, как вам подумалось, точек. Но это те же пробеги меж
крайностей, которым вы придаете прежний смысл Добра и Зла, та же
невозможность выхода за предел, отсюда прежняя, только в другом обличье,
полярность Инь и Янь и как следствие та же недостижимость Вечного
Блаженства, к которому тянутся все. То, с чем вы сюда пришли, было
изначально предопределено этой полярностью человеческой природы. Одному из
вас мы. Прозревшие, обещали помощь. Она будет оказана.
Старец умолк, точно собираясь с духом. Никто из землян даже мысленным
движением не выдал своего отношения к сказанному, но всем стало не по себе.
То, что они услышали, не было призывом к диалогу и даже не было проповедью;
им вещали истину, последнюю и окончательную, столь же безучастную к
возражению или согласию, как алмаз безразличен к горю и радости. Такая
истина либо вела за собой, либо умерщвляла.
- Отказаться от массы, - снова прошелестел голос. - Вывести себя из
психического поля миллионов и миллиардов, этот путь прозревали йоги,
святые, отшельники. Вы, смертные, владеете пятью состояниями психики.
Бодрствование, сон, гипноз, сомышление, человекомашинное сосознание.
Последнее мы отвергаем, поскольку машины одинаково служат Добру и Злу...
- Не совсем так, - прошептал Антон, но его голос произвел не больше
впечатления, чем потрескивание уголька.
- ...И сомышление отрицаемо нами, поскольку в нем-то и воплощаются узы
психотяготения людских масс. Шестое, неведомое вам состояние психики есть
ключ к иным формам бытия, к той подлинной бесконечности, которая закрыта
для вас, связанных людской общностью. Темен покров нашей истины для
неподготовленного, и краток ваш час пребывания здесь, я приоткрою лишь то,
что в состоянии воспринять ваш рационалистический ум. Знайте же, что своим
сомышлением вы закрыли себе дорогу к самой тонкой, неуловимой и
беспредельной психической мощи. В физическом мире сцепление атомов в
молекулы способно породить лишь жалкий и тлеющий огонь, и только в себе
самом атом несет подлинную энергию. Так и человек! Чтобы воспарить в небо,
капля должна покинуть океан.
Старик снова умолк. Лю Банг, чья надежда еще не испарилась, поспешил
вклиниться в паузу.
- Чтобы понять другого, каждый каждого должен выслушать до конца, таково
наше правило. Но вы справедливо заметили, что час нашего пребывания здесь
краток. Успеем ли мы постичь все? Опасность близка, она одинаково грозит
всем, какой бы философии или религии они ни придерживались.
- Вам - да. На нашем пути опасности нет.
- Так ли это? Взмах маятника, говоря вашими словами, уравновешен, и не было
завоевателя, которого рано или поздно не скосило бы возвратное движение.
Вспыхнут наши солнца - вспыхнут и звезды Плеяд.
- Они вспыхнут, - голос старца не изменился. - Дадите вы отпор или нет, они
вспыхнут, ибо кто ищет не мудрости, а силы и власти, тот обречен. Плеяды
погибнут, с ними, наверно, погибнете вы, не надо об этом жалеть.
- Не надо?!
- До вас жили миллиарды людей, их давно нет, омрачена ли ваша душа? -
алмазный взгляд старика уперся в Лю Банга. - Если ваши потомки встретят
миллионный рассвет, огорчит ли их ваше отсутствие? Бабочка не жалеет о
коконе, человеку суждено большое превращение. Для вас Предтечи - это
физически ушедшие или погибшие, для нас они - богоистина. Знайте же!
Эволюции духа предшествует эволюция оболочек и форм; зверь заточен в
собственную шкуру, человек свободно меняет одежды, скафандры, дома;
оболочка духа есть тело, для человека оно то же, что шкура для зверя, тогда
как для Предтеч - уже не более чем одежда. Поэтому они вечны и бесконечны,
как сама природа, неуничтожимы, всеобщи и нас зовут стать тем же самым.
Внемлите им, и вы спасетесь!
- Доказательства? - быстро спросил Антон. - Где доказательства, что все так
и есть?
- Существование звезд не требует доказательств. Но рассейте повсюду свет, и
вы не увидите звезд; говорите друг с другом, и вы не услышите птиц;
отождествите себя с человечеством, и к вам не прорвется мысль опередившего
разума. Молчание, отрешенность, вера! Что ищете, то и дастся вам, от чего
Корнев Павел
Орлов Алекс
Журавлев Владимир
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия