Константин БОЯНДИН

ПАРИ

Составление жизнеописаний божеств Ралиона - занятие в высшей степени
неблагодарное и опасное. Тем не менее, накопилось немало сказаний, легенд,
всевозможных поучительных историй, в которых боги занимают не последнее
место.

Некогда, до появления Мировых божеств, древние племена Ралиона видели
вмешательство сверхъестественного во всем - в каждом явлении природы, в
любой страсти, в каждом искусстве, во всем, о чем только может помыслить
разумное существо. Но время шло, менялись легионы демонов, духов и богов,
и постепенно пришли Великие боги - те, кто простирают свое влияние не на
одну грань бытия, а на несколько; не в пределах одного мира, затерянного в
пустоте Вселенной, а во всех сферах существования.

Перемешивались деяния Великих богов и богов местных, ничтожных
демонов и знаменитых аватар; сотни философских учений пришли, прославили
себя и канули в небытие. Истории, приводимые ниже, должны напомнить всем
ныне живущим, что боги - тоже личности; им присущи все страсти и
стремления, они могут быть прекрасны и безобразны, всемогущи и беспомощны.
Все зависит от того, какими их видят их почитатели. И немало прошло
дискуссий о том, кто же кого создал - смертные существа богов или же
бессмертные боги - все остальное...

Как и все истины, истины про богов относительны. Посему допустимо
относиться к богам пренебрежительно - в надежде, что они не услышат
подобных мыслей и не поспешат доказать свое могущество...

...Некогда проспорил солнечный бог Элиор богу воров и музыкантов
Палнору - и в страхе притихли верующие обоих культов. Ибо должен был Элиор
двадцать лет подряд, одни сутки в году - по выбору Палнора - проводить в
облике простого смертного в самых гнусных притонах. И должен был Элиор
всякий раз придумывать всевозможные трюки, чтобы вернуться в небесные
сферы, не растеряв ни достоинства, ни мощи...

Впрочем, жрецы культа Палнора - как высокочтимые, так и презренные
уличные воришки - уверяют, что сам Палнор прилагал немало усилий, чтобы
избавить своего незадачливого соперника от больших неприятностей - не
забывая, разумеется, вволю посмеяться над ним...

...Шумит площадь городка Анфад, что у северной окраины Змеиного
острова. Шумит, как и положено шуметь обширному базару. Невелик город; ни
порт его не удостаивается частого посещения, ни его ремесленники не
знамениты ничем особенным - зато его базар! По традиции, которой уже сотни
лет, собираются многие окрестные народы Змеиного острова сюда и пять дней
в году бурлит ярмарка вовсю.

Говорят, что в эти пять дней купить здесь можно все, что душа
пожелает - были бы деньги. Может быть, и так. Да и не все ходят сюда за
покупками. Многим любопытно послушать приезжих певцов-музыкантов,
поглазеть на выступление бродячих артистов, получить за две медные монетки
совершенно точное предсказание будущего или просто послоняться вокруг,
прибиваясь то к одной лавке, то к другой.

Даже жрецы, возвышающиеся над мирской суетой и умудренные ученые не
гнушаются прийти на Анфадскую ярмарку. Никому не ведомо, что их-то влечет
сюда, но, с другой стороны, почему бы и нет? Почему бы жрецу не приобрести
бутылочку дорогого оннадского вина, или почтенному астрологу не послушать
сказания о славном прошлом?

Никто не бросается в глаза на этой ярмарке. В том числе и
многочисленные неприметные служители бога воров, крутящиеся под ногами и
готовые в любой момент срезать кошелек или облегчить повозку на
пару-другую вещиц. Все, что угодно встречается здесь - видимо, в качестве
вознаграждения за неторопливую сонную жизнь, которой живет городок все
остальное время.

Шагает воин в потертом кожаном доспехе по ярмарке; шагает
неторопливо, ныряя из таверны в таверну. Правильно, нынче время веселья.
Все те, у кого завалялось несколько монет в кармане не прочь приятно
провести время, запивая прекрасное мясо отменным пивом и слушая
превосходную музыку, которую играют лучшие музыканты окрестных земель.

Вот он остановился, бросил серебряную монету двум подуставшим бардам
и послушал несколько баллад. Кинул еще монетку, одобрительно кивнул
головой и направился в самое известное заведение ярмарки - "Огненный
коготь" досточтимого Панларра из Риода. Всем известно, что у Панларра -
лучшие вина на острове, а то и во всем Архипелаге. Что же до названия
таверны - то не сам он, и даже не отец его и не дед придумали его. Коготь
и коготь. И ярко-оранжевая пылающая ящерица на вывеске знай приглашает
внутрь посетителей - и недостатка в них не ощущается.

Грозен вид воина и за милю обегают его воры, расступаются прохожие,
провожая взглядом его высокую фигуру. Видимо, военачальник - вон какой
богатый меч у него, в ножнах слоновой кости! Впрочем, на ярмарке полно
народу, сами властители городов и провинций здесь не редкость, так что
невелика важность.

- Повелитель меча? - тихо шепнул голос за спиной у воина, но тот не
обернулся, продолжая потягивать вишнево-красное вино из тонкого
хрустального кубка.

- Полно вам, достопочтенный, - не унимался голос. - Как уж вас не
узнать, когда вы во всей красе, можно сказать...

Воин неторопливо поворачивает голову и встречается взглядом с другим
воином.

Ростом пониже, одеждой побогаче и глазами понадменнее.

- Разве я знаком с вами? - спрашивает воин вежливо, не выпуская кубка
из руки и равнодушно изучает своего собеседника.

- Не могу быть уверенным, - отвечает тот неожиданно робко. - Но я-то
вас сразу узнал. Вот здесь, - он показывает на ножны слоновой кости - у
вас должен быть знак. Вот такой, - и перед лицом сидящего воина появляется
лист бумаги с затейливым тонким орнаментом.

Уже не стесняясь, новый посетитель таверны поворачивает ножны чужака
- и издает довольный возглас, увидев ожидаемое. Сидящие рядом затаили
дыхание, ожидая скандала - как-никак, не подобает человеку воспитанному
так вести себя!

Но ничего не происходит. Сидящий допивает вино, кидает хозяину
несколько монет и встает.

- Куда мы направляемся? - сухо осведомляется владелец ножен слоновой
кости. Его спутники молчат - их всего четверо, считая их предводителя.
Потолкавшись на ярмарке, они забредают в конце концов в какой-то крохотный
постоялый двор. Солнце уже садится; но лишь когда колокола отзвонят
полночь, успокоится и разойдется ярмарка.

- Прошу вас, господин мой...

- Таминад, - отвечает по-прежнему сухим голосом воин. - А вас
зовут... - он поднимает палец и окружающим кажется, что солнечное сияние
на миг вспыхивает на нем.

- Меллход, - поспешно отвечает ему его "похититель". - Я господин
этой провинции. - Его эскорт прекращает разговоры и смотрит на
собеседников, затаив дыхание. - Я думаю, достопочтенный Таминад, что здесь
вам будет безопаснее. Дождетесь рассвета, а там...

- Подсказал кто? - более дружелюбно вопрошает его Таминад. -
Непохоже, уважаемый Меллход, сын Ордана, что вы из жреческого сословия.
Или ваши жрецы так же не умеют держать языки за зубами, как и остаток
Архипелага?

Хозяин постоялого двора и бродячий музыкант, ставшие невольным
свидетелем сцены, слушают, застыв, словно статуи.

Меллход заливается краской, словно напроказивший мальчишка и садится
за стол со своим "пленником". Никто бы сейчас не предположил, что это -
известный всему архипелагу князь. Наконец, Таминад смеется и хлопает по
столу.

- Хозяин! - повышает он голос. - Угости меня и этих людей как
следует. Уж я не поскуплюсь.

Золотые монеты просыпаются на полированное дерево искрящимся дождем.

- Впервые вижу собеседника, который не желал бы получить от меня
что-нибудь очень полезное на память, - замечает Таминад полчаса спустя.
Все пятеро сидят за столом и благодушно слушают треск поленьев в камине и
приятные звуки лютни. Воистину, музыкант заработает сегодня на несколько
лет беззаботной жизни - уже не раз и не два летели к нему в шапку
полновесные монеты.

- Многие здесь были бы не прочь, - кивает головой Меллход. - Сами
понимаете - прикоснуться к истории собственными руками! Так что здесь и
вам спокойнее, и нам тоже. А на память, - он опускает голову, и видно, как
жадность борется в нем со здравым смыслом, - то для меня пить вместе с
вами, господин - уже более чем достаточно!

Таминад кивает головой, но в глазах его просыпаются искорки. Он
обводит взглядом помощников Меллхода и те отводят взгляд в сторону.
Напуганы, думает он. Интересно, а как бы они вели себя, узнай обо всех
подробностях? Думают, бедолаги, что стоит мне прищуриться, и от них только
горстка пепла останется. Эх, досидеть бы до рассвета в спокойствии, -
думает Таминад и бросает короткий взгляд в окно. Там царит луна - яркая,
сияющая, она освещает притихшую землю.

Много вина выпито, но не пьянеет Таминад. Зато Меллход уже слегка
шатается, стоя на ногах и речи ведет не вполне осознанные.

- Как бы ты поступил, о достопочтенный Таминад, - неожиданно говорит
он, понижая голос до громкого шепота и придвигаясь ближе к собеседнику. -
Как бы ты поступил, если бы я попросил оставить мне на память о нашей
встрече твой меч? Только меч, ничего более?

Разговоры притихают; даже музыкант, уловив напряжение в позе князя,