опасаться. Ведь ты все равно не умеешь им пользоваться... И не смей
перешептываться со своим дружком!
перешептывается. Просто я жду, когда он закончит возиться с этим железом.
пыль и грязь. - Окш установил взрывное устройство так, что оно должно было
сработать при первой же попытке привести клинок в боевое состояние, и
быстренько завершил сборку.
дамы засеменила через весь зал к дверям, за которыми скрылась ее мамаша. Однако
сверхподозрительная Генобра остановила ее на полпути.
клинок на пол и поворачивай обратно.
клинок. Но даже сейчас она боялась прикоснуться к нему, словно это было не
хитроумное творение человеческих рук, а ядовитая змея, укус которой смертелен
даже для максара.
ей самой ничто не угрожает.
дочь. Когда же наконец ты сжалишься надо мной? Даже обитающие в пустыне гады
подохли бы, оставаясь без воды столько времени.
обнюхивая клинок. Что ни говори, а чутье на опасность у нее было развито не
хуже, чем у Окша.
тут же сунула в ножны. Окш, ожидавший, что Генобра обязательно приведет клинок
в боевое состояние, с трудом скрыл свое разочарование. Развязка оттягивалась,
интрига запутывалась.
покинуть их укрытия. - Не люблю ничего откладывать на потом. От этого бывают
одни только неприятности. Мы лишим твоего дружка всех качеств, присущих
максарам, и тогда вас обоих ожидает награда.
козырей возросло. Парочка мрыз-лов подхватила Окша, столько же Рагну, и
возглавляемая Геноброй процессия направилась в подземелье, которое юный максар
уже имел удовольствие однажды посетить.
месте, достойном именоваться адом, - мрак не стал менее густым, вонь не
исчезла, сырой холод по-прежнему пробирал до костей, проклятые лемуры, не то
обрадованные, не то, наоборот, перепуганные появлением хозяйки, пищали во всех
углах.
полагалось, Генобра подтолкнула Окша к ближайшей железной раме. Чтобы не
упасть, он был вынужден вцепиться руками в ее края.
позволявшее рассмотреть не только отдельные клетки человеческого организма, но
и мельчайшие пылинки, из которых состоит любое вещество.- С тобой работы будет
немного. Как говорится, начать и кончить. Если что-то зря и оттяпаем, то самую
малость. Потом благодарить будешь. Мерин холощеный куда лучше жеребца живет.
Всегда сыт; не бит и всем доволен... Но ты за свое мужское естество не
опасайся. Я на такие вещи никогда не покушаюсь. Даже, наоборот, могу тебе
детородной силушки добавить. Авось мою дочку покрыть сумеешь, а не то она
носится со своей девственностью, как собака с костью.
выстроившихся к ней, разнообразные хирургические инструменты и лекарские
снадобья всех видов, начиная от сушеных трав и кончая летучими эфирами. Судя по
масштабам приготовлений, операция намечалась не такая уж и шуточная.
тревожить Окша. Надо былокак-то вывести ее из себя, взбесить, спровоцировать на
побоище.
моете рук и только что ковыряли пальцем в носу? - поинтересовался он самым
невинным тоном. - И вообще, я передумал. Останусь макса-ром. Могу даже взять
вас в жены. При условии, что вы пообещаете мне покорность и верность.
Рагну: - А ты чего рот раскрыла? Быстренько пристегивай своего дружка, да
покрепче! Разве не видишь, у него истерика начинается.
находчивая и решительная, на этот раз растерялась. Однако Окш еле заметно
кивнул ей: делай, мол, что приказывают. Для вида накинув кандалы ему на руки
(но не заперев), она занялась ножными креплениями. Окш при этом громко стонал и
поносил всех максаров, а баб-максаров в особенности.Как они загодя
договорились, эта ругань была сигналом к началу активных действий.
опасавшаяся. - Да заодно и все остальное сними, включая шевелюру. Шкуру можешь
оставить. Шкуру я ему сама буду дырявить.
заскорузлых от крови бинтов, который и сунула к самому лицу мамаши.
онемела (не часто приходилось терпеть подобные оскорбления от потенциальных
смертников). Именно в этот самый момент грохнула миниатюрная многозарядка,
спрятанная в смрадных бинтах.
собой тонкостенную ампулу, наполненную концентрированной плавиковой кислотой.
прикрыться локтем. Под одеждой у нее, как об этом заранее предупреждала Рагна,
Генобре в лицо. Правый глаз, прикрытый оптикой, почти не пострадал, зато левый
превратился в мутный пузырь, плачущий кровавыми слезами.
кровью стены, Генобра отскочила в сторону и ухватилась за лицо. А когда она
отняла руку, между лицом и ладонью протянулись липкие, тягучие пленки, уже не
имевшие ничего общего с прежде неуязвимой кожей максара.
вторичное попадание был невелик, поскольку за душой у девчонки имелся
один-единственный урок стрельбы, совсем недавно преподанный ей Окшем). -
Сдавайся, и мы обещаем сохранить тебе жизнь. А рожу подлатать всегда успеешь.
буквально на глазах разъедаемых кислотой, Генобра выхватила из ножен клинок.
Нацелив его острие на обидчиков, она крутанула рукоять - раз, второй, третий...
вместе с ней рухнул на пол. Взрыв мигом погасил факелы и опрокинул все, что до
этого стояло торчком, за исключением одних только каменных колонн, подпиравших
потолок. На Окша в последовательном порядке обрушилась железная рама с
кандалами, груда разнообразных хирургических инструментов, жаровня, на которой
лемуры грели в котле воду, и наконец сам котел со всем его содержимым, к
счастью, еще не успевшим закипеть.
Что-то там тлело, что-то горело, что-то смрадно коптило.
осторожно приблизилась к телу мамаши. Как и все максары, она прекрасно
ориентировалась во мраке.
Генобры одежду и доспехи. - От клинка, похоже, ничего не осталось. От правой
рученьки моей мамаши тоже. А так ничего серьезного. Дышит. Дергается. Жива,
значит... Ползи сюда, не робей! Поможешь мне. Надо ее обезвредить, пока не
очнулась.
ближайшую раму (причем Окшу приходилось действовать на ощупь), и Рагна за-
надобность в котором отпала. Для пущей надежности бесчувственное тело еще и
цепями опутали.
манипуляции, приличествующие скорее палачу, чем хрупкой девушке. - Теперь
посмотрим, как моя мамаша ценит свой язык, уши и все остальное, что у нее еще
сохранилось.
скажет, считай, мы проиграли...
убежденности или бравады. - А почему здесь так темно? Куда, интересно,
подевались эти лупоглазые уроды? Они дождутся, что я велю запустить сюда
собак-крысоловов.
факелы, вокруг был наведен относительный порядок, в жаровне затрещали дрова.
сколько жалкое - пораженный кислотой глаз наполовину вытек, лицо покрывали
глубокие язвы, вся правая сторона тела представляла собой одну сплошную рану.
Впрочем, повреждения, смертельные для человека, максару были всего лишь плевыми
царапинами - кровотечение прекратилось, ожоги уже подернулись нежной пленкой
новой кожи, сердце и легкие работали без перебоев.
Эй, не притворяйся! Давай поболтаем. Я ведь честно ответила на все твои
вопросы. Очередь за тобой.
Адамов Григорий
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Земляной Андрей
Перумов Ник