не меньше, чем солдаты его армии. Зато теперь Окш уже точно знал, где находится
тот, кто осмелился напасть на него, и, более того, располагал надежной
путеводной нитью - тем самым невидимым разящим жалом, ныне уже утратившим свою
силу, в которое он вцепился всеми щупальцами своей воли и которое уже не
собирался отпускать до самого конца...
времени, и Хавр начал не на шутку беспокоиться за его судьбу. Гибель вождя
неминуемо поставила бы крест на всей его армии. Мало вероятно, чтобы осмелевшие
мрызлы, а тем более вконец озлобленные максары позволили жестянщикам вернуться
домой или прорваться в расположенную неподалеку Страну лугарей. Сам Хавр,
бывавший и не в таких переделках, имел, конечно, шанс на спасение, но и ему не
улыбалась перспектива совершить одиночный переход через все Чернодолье да еще
без капли воды во фляге.
позволял им покинуть строй и вернуться в лагерь. Если Окш был еще жив, ему в
любой момент могла понадобиться подмога.
скоротать время, Хавр позволил себе то, чего уже давно не позволял, - опорожнил
кружку хлебного вина. Было оно теплым, как парное молоко, имело отвратительный
металлический привкус и пахло скипидаром.
но был вскоре разбужен оглушительными воплями.
на приступ, то ли мрыз-лы отважились на контратаку, - он выскочил из палатки.
Там Хавра ожидал приятный сюрприз - вещь по нынешним временам чрезвычайно
редкая.
более естественно, а от восторга.
цитадель. Сейчас он шагал к лагерю, небрежно неся под мышкой "дырокол", об
истинном предназначении которого не знал никто, кроме Хавра. За Окшем следовала
вереница безоружных мрызлов, чье крайнее уродство объяснялось тем, что они были
специально предназначены для существования в тесных и запутанных лабиринтах
цитадели.
сундуки с золотом, гнали быков и баранов, содержавшихся во время осады в
просторных подземных хлевах.
по плечу.
озабоченным, чем перед своим визитом в цитадель. - Пусть люди пьют и едят до
отвала, хотя они этого и не заслужили. Все сокровища можешь оставить себе, как
мы и договаривались.
и половины.
взглядом изящные закрытые носилки, которые как раз в этот момент вносили в его
палатку.
него, можно сказать, животрепещущую.
жестянщиков, а теперь рыскает по всему Чернодолью, собирая против меня армию.
Представляешь, нас ожидает схватка сразу с несколькими дюжинами максаров. Вот
уж где повеселимся...
ускользнуть взгляды, которые Окш бросал на свою палатку.
тут пока один. Никакая опасность нам в ближайшее время не грозит. Весть о нашей
победе разгонит врагов не менее успешно, чем хороший залп картечниц... Мрызлами
можешь распоряжаться как своими собственными слугами. Они сейчас и мухи не
обидят. Пусть извлекут из подземелий все, что нам пригодится. Сами туда лучше
не лезьте. Цитадель может рухнуть в любой момент... Потом, когда мрызлы станут
уже не нужны, придумай что-нибудь... Только поменьше шума... Все равно они не
смогут жить вне цитадели...
благодаря их усилиям, никто не сомневался) с истовостью и размахом, которому
могли бы позавидовать даже максары. Скрягами и буками они были только у себя
дома, когда наливать и нарезать приходилось из собственных запасов, зато,
дорвавшись, до дармового угощения, никогда не кочевряжились. Застольный
разговор в основном касался собственных ратных подвигов. Каждый, получивший в
бою хотя бы ничтожную царапину, сейчас строил из себя героя, якобы уложившего
не один десяток мрызлов.
равнодушные, трудились не покладая рук - сначала таскали из подземелий добро,
накопленное многими поколениями предков Карглака, потом загружали обозы
жратвой, питьем и фуражом, а уж напоследок занялись покойниками. Всех погибших
во время штурма сложили в две кучи - мрызлов отдельно, жестянщиков отдельно, -
которые были затем подожжены с помощью горючего состава. Запах жареной
человечины смешался с запахом жареной баранины.
распространиться среди жестянщиков, и у многих уже чесались руки. Поступило
предложение бросить мрызлов живыми в костер, пока тот еще не прогорел.
занятие - золото можно было считать телегами, а драгоценные камни мешками. Куда
более актуальной была другая проблема - где до лучших времен спрятать такие
богатства. Ни Чернодолье, ни Страна жестянщиков для этой цели никак не
подходили. И там и тут времена наступали самые худшие. В Стране лугарей
катастрофические наводнения постоянно сменялись не менее катастрофическими
пожарами. В Стране черепах мороз превращал землю в камень. В Стране кочкарников
земля вообще отсутствовала - одни лишь гнилые топи да бездонные омуты. Тут было
над чем голову поломать!
Он тоже был пьян, но старался держаться с достоинством, в том смысле, в каком
достоинство понимали разбогатевшие на торговле солью лодочники.
помахивал перед своей рожей парой грязных перчаток. С его слов можно было
понять, что главнокомандующий требует Хавра к себе, но при этом просит ничему
не удивляться.
его приглашали на смотрины какой-нибудь экзотической красотки, захваченной
Окшем в качестве трофея.
порочными, лживыми и глупыми, то есть почти такими же, как мужчины, что им-то
как раз и нельзя было простить. Однако отказаться от приглашения Окша, так
щедро одарившего его сегодня, было бы форменным свинством.
линялый, а также на всякий случай прихватив дивное изумрудное ожерелье, Хавр
направился к палатке главнокомандующего. Адъютант шагал впереди, выписывая
ногами нелепые кренделя.
пушистого меха и золотых побрякушек, встретил гостя на пороге и, выразительной
гримасой подтвердив просьбу ничему не удивляться, провел его внутрь палатки,
где был накрыт изысканный стол, а за кисейными занавесками, ниспадавшими с
балдахина, восседало некое субтильное существо, завернутое в алые шелка.
в плошке ароматической смолы не мог перебить тяжкий дух, свойственный только
каторжным тюрьмам, приютам для бедных да воровским притонам самого низкого
пошиба.
хочу представить тебе моего казначея. Его зовут Хавр, но, если это имя
покажется тебе неблагозвучным, можешь называть его как-
них лучше упомянуть - подвиги или предательства.
занавесок, заставил Хавра содрогнуться. Так мог говорить ученый попугай или в
крайнем случае ворона, но никак не человеческое существо женского пола.
необычайно оживленным, глаза его странно блестели, а язык молол без умолку. -
Кто кого обвел вокруг пальца, я не знаю, но расстались они без сожаления. До
того, как посетить эту страну, мой казначей успел послужить многим хозяевам,
среди которых были даже создания высшего порядка. Им он тоже чем-то не угодил,
за что и был лишен божественного покровительства. Хотя некоторые необычайные
свойства у него сохранились. Он, например, ха-ха, чует запах тлеющего
мироздания! Последний, кого успел обмануть наш гость, был небезызвестный тебе
Карглак. Только одним богам ведомо, сколько золота он сумел выманить у этого
хитрого и алчного максара. А в знак благодарности Хавр просто столкнул Карглака
в пропасть. К большому сожалению, это никак не отразилось на здоровье
кредитора.
занавеской. - Я благоволю к каждому, кто хоть чем-то навредил этому подлецу
Карглаку. В знак своей милости позволяю твоему казначею поцеловать мою руку.
- бурая сморщенная кожа, больше смахивающая на чешую, скрюченные пальцы с
черными толстенными ногтями. Хавру сразу стало ясно, откуда исходит этот
тошнотворный запах.
Плотников Александр
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Бажанов Олег
Майер Стефани