храпом, Баловнев в присутствии двух заспанных сторожей, приглашенных в
качестве понятых, вылил весь самогон в выгребную яму и оформил протокол по
надлежащей форме. Сторожа, хорошо знавшие своего участкового, даже не
пробовали отговорить его от этого кощунственного мероприятия, а лишь
осуждающе трясли головами и печально вздыхали.
опыт, принялся будить писателя. В конце концов суровый массаж ушей и ватка
с нашатырным спиртом возымели свое действие - стеная и болезненно морщась,
гость оделся. По пути на вокзал Баловнев снова заикнулся о своем деле.
нотки, свойственные людям, вынужденным помимо своей воли общаться с
буйнопомешанными. - Только что же вам посоветовать... Случай, знаете ли,
уникальный...
путь к спасению. - У меня поезд скоро... Меня в других местах ждут...
Спасибо за лекцию.
энергии не осталось и следа. - Чепуха и дезинформация. Только вы ничего
этого близко к сердцу не принимайте. Никто к нам не прилетит. Пуста
Вселенная. Авторитетно вам заявляю. Спасибо за гостеприимство.
станционный буфет писателя. Он хотел добавить, что спиртное там не подают,
а пиво на этой неделе еще не завезли, но почему-то передумал.
попутным молоковозом.
смену, клиентов медвытрезвителя вели на разбор к начальству, в приемной
толкались ранние посетители - в основном жены, накануне обиженные мужьями.
Административно арестованные заканчивали уборку улицы. Ровно в девять
началась "пятиминутка".
курил, зажигая одну сигарету за другой. Говорил короткими, точными, почти
афористическими фразами, часто шутил, не улыбаясь. По правую руку от него
сидел новый, только что назначенный заместитель - молодой, но уже начавший
лысеть со лба капитан. Стоило начальнику умолкнуть, как он тут же старался
вставить свое слово. При этом он торопился, не всегда улавливал суть дела
и резал общими фразами. Когда начальнику это надоедало, он, словно
защищаясь, поднимал руку с растопыренными пальцами и миролюбиво говорил:
сцена травли волка и то, как молодой, еще глупый пес истерично лаял из-за
плеча спокойно сосредоточенного волкодава. "Да, - подумал он, - трудновато
будет без Антона Мироновича".
забывайте, что на нашей территории может появиться вооруженный преступник
Селезнев, совершивший убийство в соседнем районе. Так что максимум
внимания и осторожности. Все... Баловнев, задержитесь.
селектору, ставил печати на паспорта, и все это время Баловнев мучительно
пытался вспомнить, не водится ли за ним какой-нибудь грешок. Антон
Миронович никого к себе по пустякам не вызывал.
председатель не спит.
порядок, раскрываемость хорошая, личные показатели неплохие. Работник ты,
в общем, толковый. Но фантазии твои... пока так скажем... всю картину
портят. Знаешь, как тебя люди зовут?
Относительно выдвижения на оперативную работу. Зональный инспектор
выслушал меня и говорит: "А-а, это тот, у которого черти на участке..." И
больше ничего не сказал. Понял теперь?
вовсе.
Вопросом этим авторитетные люди занимались. Не подтвердились сигналы. В
глупое положение себя ставишь. Подумай хорошенько. Разберись. Может, все
же люди они? Геологи какие-нибудь или туристы. Это раньше, если
командированный из Минска приезжал, на него, как на дрессированного удава,
сбегались смотреть. Теперь кого только нет в районе. Шабашники из Средней
Азии приезжают. Иностранные студенты свинокомплекс строят. У дочки
заврайоно в прошлом году негритенок родился.
прикидываются.
раскрыть, а его уже и след простыл.
это я не могу.
тот, то еще что-нибудь.
руках.
гражданки сумочку похитили. С деньгами. Желтого цвета, из искусственной
кожи, на длинном ремне.
начальник. - Ты, Баловнев, можешь идти. Подумай хорошенько над моими
словами. Да и постричься тебе надо. Что это за кудри!
возилась с заросшим, как Робинзон Крузо, рыжим верзилой. Баловнев повесил
фуражку на крюк и принялся дожидаться своей очереди.
осмотрев свое творение, похожее на растрепанное сорочье гнездо, ледяным
голосом осведомилась:
встряхнула ее. Однако счастливый обладатель соломенных лохм не спешил
покидать кресло. Баловневу пришлось встать и легонько похлопать его по
лицу. Парень при этом вздрогнул, как от электрического удара. Обреченно
закрыв глаза, он пытался засунуть что-то себе под рубашку. На его коленях,
словно змея, извивался тонкий желтый ремешок.
Вернувшись, в поселок, Баловнев сразу пошел в поликлинику. Главврач, сидя
в терапевтическом кресле, царапал что-то авторучкой в амбулаторных картах,
кучей наваленных перед ним на столе. Возраст его невозможно было
определить на глаз. Он лечил еще бабушку Баловнева, а ему самому вправлял
в детстве грыжу. Главврач постоянно выступал в клубе с беседами на
медицинские и политические темы, больше всех в поселке выписывал газет и
журналов и слыл непререкаемым авторитетом почти во всех житейских и
метафизических вопросах.
человек или слегка того... - Баловнев покрутил пальцем у виска.
клеенкой кушетку. - Нога на ногу...
мышцы, заглядывал в глаза и водил тем же молоточком перед носом. Потом
заставил снять рубашку и лечь. Чиркая холодной рукояткой молоточка по
животу Баловнева, он спросил:
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Жюль Верн
Шилова Юлия