Чтение 3–й страницы книги ~Город наверху~

Маленький оборванный человек спешил по черному туннелю, луч фонаря
делал его видимым в темноте, но отказаться от света было еще страшнее.
Крысы, мокрицы, жуки, черви и привидения умели видеть без глаз. Крони,
хоть и был куда лучше приспособлен к такому путешествию, чем другие, в
полной темноте становился бессильным и беззащитным.

Крыса семенила сзади. Присаживалась и ждала, если Крони оборачивался.
Крони кинул в нее камнем. Камень не долетел, и крыса только наклонила
голову, словно догадалась, что камень не долетит. Так они и шли. Может,
час, может, немного меньше.

И тут впереди забрезжил свет. Зеленый, тусклый, словно отражение в
глубокой воде. Крони пошел медленней. Света в этих местах не должно быть.
Теперь он жалел, что взял с собой сундучок. Пользы от него никакой, а
бежать-мешает. Крони положил ладонь на рукоять ножа, чтобы успокоиться,
хотя понимал, что нож не спасет его от крыс. Впереди не только дома
Предков. Там могли остаться души Предков, а тот, кто встретился с умершей
душой, никогда не вернется назад. И Крони понял, как удивительно уютен его
дом, и он уже не чувствовал раздражения против госпожи Ратни, которая
защищала Порядок и не желала ему зла. Крони понял, что дальше идти нельзя.
Никакой библиотеки нет. Инженер заманил его сюда, инженер обманул его,
инженер просто сумасшедший. В мире нет ничего, кроме Города и Бездны...

Крони обернулся, размышляя, как вернуться назад, чтобы крыса и него не
вцепилась.

Но крыса была не одна. Их было уже три, и они вели себя как загонщики.
Только в отличие от загонщиков они не суетились, не кричали и не били в
жестянки. Они ждали. И когда Крони сделал несколько быстрых шагов им
навстречу, не дрогнули, а присели на задние лапы, голые хвосты их были
напряжены и приподняты, как перед прыжком.

И Крони не осмелился идти дальше. Вместо этого он повернулся и,
наклонив голову, чтобы светить фонарем под ноги и не поскользнуться на
мокрице, побежал к зеленому свету. Это было неразумно, но Крони не в силах
был преодолеть страха и отвращения перед крысами.

Туннель оборвался неожиданно. Крони казалось, что еще долго бежать к
зеленому свету, но свет обманул его. Свет был тусклым. Зеленым изнутри
отсвечивала и мерцала стена. Стена была из(r)едена миллионами ходов, и
зеленые светящиеся гусеницы, переползая по ходам, вылезая на поверхность
стены, складывались в общее мерцание, настолько яркое, что в его свете
были видны дома на улице и высокий потолок ее, со свисающими оттуда давно
потухшими разбитыми светильниками. Потолок был покрашен когда-то в голубую
краску, лоскуты которой, падая вниз, устилали землю, словно маленькие
озера.

Здесь можно было обойтись и без фонаря. К Крони вернулось спокойствие.
Крысы куда-то исчезли, видно остались в туннеле.

Значит, инженер Рази был прав. Крони добрался до домов Предков. Дома,
углубленные в скалу, выступали наружу облупленными фасадами. В некоторых
окнах сохранились куски стекла. Стекло ценилось в городе дорого, и Крони
решил, что на обратном пути возьмет несколько осколков: из них делали
зеркала.

Крони подошел к двери ближайшего из домов и заглянул внутрь. Когда-то
пол дома был покрыт толстым слоем пластика, но, уходя, хозяева сорвали
его, и осталась ржавая металлическая решетка. Передняя комната была
велика. Крони никогда не приходилось бывать в такой большой комнате. По
стене, стараясь скрыться от луча света, ползла мокрица. Крони знал: если
люди жили где-то, то, как бы тщательно они ни собирали спои вещи, уезжая,
как бы ни жгли и ни разоряли их жилище враги, в нем всегда найдутся следы
человеческого жилья. И если Крони сталкивался в своих обходах с местами,
где жили люди, он осматривал их внимательно, потому что забытое или
ненужное много лет назад могло сегодня дорого стоить. Когда-то было больше
металлов и стекла, когда-то умели делать хороший, крепкий пластик. И не
ценили этих вещей.

Осторожно ступая по решетке, чтобы не провалиться в подпол, и светя
время от времени вниз, Крони пересек комнату и вошел в следующую,
вырубленную в скале. В углу под решеткой что-то блеснуло. Крони нагнулся.
Посыпанный ржавой трухой, скалился череп. Когда-то здесь случился взрыв,
проломивший решетку, и человек упал внутрь. Крони откатил череп в сторону
и поднял стальную каску. Она почти не проржавела. Посередине ее был
гребень с насечками и впереди длинный прямой козырек. Крони напялил каску.
Она была чуть велика, и из остатков подкладки торчали острые винты. Крони
вытащил из чемоданчика молоток, загнул им винты, потом подложил в каску
тряпок. Так надежней.

Он посветил вниз, но ничего больше, кроме горстки костей и обрывков
изгрызенного тряпья, не увидел. На всякий случай он присел, спустил ногу и
разгреб носком кости и тряпье. И не зря. Там лежал большой широкий нож.
Такой нож должен стоить бешеных денег. Крони никогда не расстанется с
таким ножом. Его надо спрятать в надежном месте, чтобы не увидели агенты.

Крони почувствовал, что в спину ему кто-то смотрит. Он обернулся. В
дверях стояло привидение. Высокое, голубое, светящееся безликое
привидение. Крони охнул, потерял равновесие и упал, ударившись локтем о
череп. Крони знал, что умрет, потому что его отыскал бывший хозяин пустого
дома, злой дух, видеть которого нельзя.

Но ничего не произошло. Темно. Тихо, фонарь погас. Хорошо, если
выключился, а не разбился. Без фонаря не выберешься отсюда.

Нога болела. Прихрамывая, Крони пересек по решетке переднюю комнату и
выглянул из дверного проема. Улица была все так же освещена мерцанием,
привидения нигде не было, но зато Крони увидел, что поперек улицы, отрезая
ему возвращение к туннелю, в ряд сидели крысы. Крони погрозил им ножом.
Крысы не пошевелились. Они ждали. Крони щелкнул выключателем фонаря,
фонарь загорелся.

С потолка сорвалась капля и гулко разбилась о каску. Крони ступил на
голубой лоскут краски, упавший с потолка улицы, поскользнулся, удержался
на ногах и пошел дальше, вдоль ряда пустых домов, глядевших на него
черными дырами дверных проемов. Его догнал топот ножек. Крони успел
полоснуть лучом света и увидел, что одна из крыс метнулась к нему, словно
ее послали вперед, спугнуть его, заставить побежать туда, куда его гнала
стая. Крони взмахнул ножом, и крыса отскочила.

Крысы вновь уселись в ряд.

Но как только он двинулся вперед, сразу три кинулись вслед, и, зная уже
о смертоносной силе ножа, они не приближались к Крони, а скалили зубы,
прыгали совсем рядом, увертывались от взмахов клинка и через минуту или
две добились своего - Крони бросился бежать. Он велел себе, приказывал не
бежать, потому что именно этого хотели от него крысы. Но ноги бежали сами,
и ему пришлось слушаться их, чтобы не упасть. Сундучок бил по боку, каска
стала тяжелой и с(r)езжала набок, башмаки скользили по голубым лоскутам...
Одна из крыс вцепилась в ногу и сразу отпрыгнула. Она лишь подгоняла его.

И тут Крони понял, куда его гнала стая. Впереди, поперек узкого
прохода, куда он забежал, цепью сидели белые крысы. Такие же, как его
преследователи. Загонщики добились своего...

Трубарь огляделся. Сзади был вход в дом. Крони поднялся на две каменные
ступеньки и остановился в проеме. Если на него не нападут сзади, он сможет
отбиваться.

И тут крысы бросились на него всей стаей. Они, видно, были озлоблены
оттого, что он не попался вдовушку. Они прыгали на него, как
пауки-охотники, и он рубил не глядя, не обращая внимания на то, как они
кусают его, рвут одежду, выхватывают клочья из куртки. Но каждый толчок,
каждый новый натиск стаи заставлял Крони отступать на шаг, чтобы крысы не
успели забежать сзади.

Крони позволил себе кинуть взгляд назад. Коридор был достаточно узок,
по нему можно было отступать, не опасаясь, что крысы тебя окружат. И он
стал пятиться.

Спина его уперлась во что-то твердое. Свободной рукой Крони ощупал
стенку, еще не понимая, что она - конец всем его надеждам. Стена была
сложена из неровных камней и уходила вверх. Тогда Крони снова бросился на
крыс.

Они были готовы к его атаке. Давя друг дружку, шипя и скалясь, крысы
быстро откатились в глубь коридора, но, когда Крони вернулся к завалу, тут
же бросились вперед.

Им овладело тупое отчаяние, когда хочется только одного - сесть,
закрыть глаза, а там будь что будет. И стая ощутила, что противник сдал...

Но тут Крони сообразил, что не сможет сесть, крысы все равно не дадут
передохнуть. И стремление добиться у крыс права присесть отдохнуть, для
чего надо было расшвырять стаю, испугать ее, придало Крони отчаянную силу.
Он рубил, топтал, расшвыривал крыс ногами - он не мог испугать их - крысы
в стае лишены страха, но выросший между ним и стаей барьер из мертвых тел
на какую-то минуту замедлил наступление. Тогда Крони обернулся к стене и
стал искать в ней щель. Он бил по камням, толкал их и вдруг почувствовал,
что одна из глыб поддается, кренится, проваливается внутрь. А когда,
скользя по глыбам подошвами, цепляясь одеждой, отбиваясь от вновь
ринувшихся на него крыс, он подтянулся и провалился в следующее помещение,
то почти не почувствовал удара о каменный пол. Хотелось лежать и не
двигаться... Как будто в полусне, Крони встал, нашарил руками глыбу,
вывалившуюся из завала, поднял ее и затолкал в черное отверстие.

А потом он опустился на пол, вытянул ноги и забылся. Невыключенный
фонарь светил вверх, высвечивая над головой желтый круг. И может, из-за
того, что глаза ощущали этот свет сквозь сомкнутые веки, Крони чудилось,
что он идет по другому, светлому, теплому городу, над которым всегда горит
яркий огонь.

Крони открыл глаза. Он увидел золотой круг над головой и сначала не мог
понять, почему над ним столько золота. Он попытался повернуть голову, и
круг метнулся в сторону, скользнул, вытянувшись по стене, и Крони сразу