Чтение 8–й страницы книги ~Конец Атлантиды~

Алисе было холодно. И душно. Такое неприятное сочетание - извечный
каменный холод и духота. Снять скафандр? Станет еще холоднее. "Глупая,
- сказала она сама себе, - ведь в скафандре должно быть отопление!"
Алиса отыскала кнопку обогрева.

- Перегородка! - торжественно об(r)явил Пашка. - Я же говорил!

В той стороне комнаты, где он выстукивал стену, было полутемно.
Поэтому Алиса и не заметила небольшую дверь, покрашенную под камень.

Внезапно эта дверь медленно отворилась.

Пашка от неожиданности отпрыгнул.

В дверях стояла странная фигура.

Это была очень толстая, невысокого роста женщина с длинными, до
пояса, черными спутанными волосами. На голове у нее сверкал золотой
обруч, в который спереди был вставлен большой красный камень. Женщина
была одета в зеленое, до земли, платье, расшитое золотыми рыбами и
змеями. На груди в несколько рядов висели ожерелья из драгоценных
камней и маленьких раковин.

Алиса не сразу разглядела ее лицо, потому что оно было скрыто
волосами. На нее в упор глядели маленькие черные пронзительные глаза,
близко посаженные к крючковатому острому носу. Губы были тонкие,
голубые.

- Это вас Гермес поймал? - спросила женщина пронзительным голосом.

"Ага, - подумала Алиса, - значит, старик здесь не один. Атлантида
населена. И все знают русский язык".

- Здравствуйте, - сказал Пашка. - Скажите, почему нас заперли?

- Потому что к нам нельзя! Это нарушение закона.

- Нам ваши законы неизвестны, - сказал Пашка. - А по нашим - людей
запирать нельзя.

- А разве мы вас звали?

- Звали, - сказал Пашка.

- Я не звала. Значит, никто не звал.

- А кто вы такая, что за всех отвечаете?

- Я - наследница Афродита. Скоро Госпожа Гера умрет, и я буду
править Атлантидой. Я вам нравлюсь?

- Не очень, - честно признался Пашка.

- Тогда вас придется казнить. Я здесь единственный ребенок. Больше
нам детей не нужно. Тем более таких грубых.

- Я с вами не согласна, - сказала Алиса. - Я думаю, что нас лучше
отпустить, и вы останетесь одна.

Наследница Афродита задумалась. Она грызла ноготь и сопела.

Наконец она додумалась.

- Нет, - сказала она. - Если вы обещаете, что не будете драться со
мной за трон, я вас оставлю здесь. Мне совсем не с кем играть. А у
меня есть тысяча кукол. Мне папа дарит.

- Я не играю в куклы, - сказала Алиса.

- Значит, ты хочешь отнять мой трон?

И тут наследница уселась на пол и начала громко рыдать.

В дверь вбежал лысый толстяк в красной тоге. В руке у него был
кинжал с хищно загнутым лезвием.

- Убийцы! - закричал он. - Не смейте обижать ребенка!

Он погрозил Пашке кинжалом, но тут же забыл о нем, кинулся к
наследнице, присел рядом с ней на каменную скамью и принялся ее
утешать.

Алиса не поняла, что он говорит, но по тому, как лысый толстяк
гладил длинные спутанные волосы наследницы, было ясно, что он ее очень
любит и расстраивается из-за ее несчастий.

Афродита, всхлипывая, опустила голову на грудь толстяку.

Пашка с Алисой молча смотрели на эту сцену, не решаясь что-нибудь
сказать.

Через несколько минут наследница стала всхлипывать все тише и тише,
а потом вдруг захрапела. Да так громко, что Пашка не выдержал и
прыснул от смеха.

Толстяк зашипел на него, как змея. Пашка осекся. Толстяк
поднатужился, подхватил наследницу под коленки, обнял другой рукой за
плечи, поднял и, покачиваясь от натуги, унес из комнаты.

- Пашка, - сказала Алиса уверенно, - мне тут не нравится.

- А мне, - ответил упрямо Пашка, - даже очень нравится. Таких
приключений у меня давно не было.

- Боюсь, - сказала Алиса, - что они только начинаются.

В этот момент большая дверь медленно отворилась и вошел старик,
который взял их в плен.

- Скучали? - спросил он.

Старик говорил ровным голосом, будто ему все равно, скучали они или
нет, хотят сидеть в каменном мешке или не хотят. Надо говорить - он
говорит А может и не говорить.

- Мы не скучали! - ответил Пашка. - У нас были гости.

- Кто? - спросил старик.

Его голова медленно поворачивалась, будто ему легче было
поворачивать всю голову, чем двигать глазами. Наконец он заметил
открытую дверь в глубине комнаты.

- А я забыл, - сказал он, - что тут есть вторая дверь. Госпожа Гера
будет сердиться. Как же ты, Гермес, скажет она, забыл, что там есть
вторая дверь? Вот мне и конец придет. Вы ведь сбежать могли.

Алиса и Пашка заметили, что старик переоделся в длинную, до земли,
темно-зеленую тогу. На ней была вышита серебряная змея, которая
несколько раз обвивала старика, а ее разинутая пасть оказалась у него
под подбородком. Казалось, еще секунда - и змея цапнет Гермеса за
нос.

Рукав тоги был разорван и кое-как сшит серыми нитками.

Старик пересек комнату, заглянул в маленькую дверь. Там было тихо.

- Эй! - крикнул он в темноту. - На совет, на совет! Госпожа
сердится.

- Жалко, что у нас нет оружия, - сказал Пашка. - Не представляю
себе, как буду тебя защищать.

Старик обернулся к ним и долго смотрел, словно не узнавал.

- Вы что здесь делаете? - спросил он наконец. - Здесь чужим нельзя.

- Мы сразу уйдем, - сказала Алиса. - Только покажите нам дорогу.

- А! - вспомнил старик. - Вы за Эмпедоклюсом гонялись. Теперь вас
судить будем. Наверное, засудим, правда?

- Учтите, - строго сказал Пашка, - нас будут искать. И когда
найдут, преступников настигнет заслуженная кара.

Алиса поняла, что Пашка вспомнил какой-то приключенческий роман.

- Настигнет - постигнет, - ответил старик. - А сверху все течет.
Скоро протечет совсем, вот нам и крышка. Пошли, что ли?

4. Смерть пришельцам!

Старик вел их по скудно освещенным лестницам и коридорам. Алиса
старалась запомнить все повороты, но это было невозможно: под океаном
обнаружился целый подземный город... И тут Алиса ахнула от удивления.

За небольшой дверью открылся зал, второго такого на Земле не
отыскать. "Наверное, - подумала Алиса, - рабы атлантов трудились сотни
лет, чтобы его создать".

Зал был слабо освещен, и поэтому сначала казалось, что ты вошел в
бесконечный лес. Прямыми рядами стояли колонны стволов, каждая больше
метра в диаметре, вершины их исчезали в полутьме, и казалось, что там,
наверху, клубится густая листва.

Когда глаза привыкли к полутьме, стало понятно, что это не деревья,
а каменные столбы. Каменотесы тщательно вырезали каждую полоску коры,
каждый сучок. Потолок в самом деле состоял из ветвей и листьев, но и
они были вырезаны из камня. Этих гигантских каменных деревьев было
столько, что границы зала скрывались в бесконечности. Когда-то деревья
были раскрашены. Кора их была коричневой и золотой, листья зелеными.
Но краска сохранилась лишь в отдельных местах, а там, где она облезла,
был виден серый камень.

Пол в этом зале был гладким, сложенным из зеленых керамических
плиток. На плитках были нарисованы цветы и бабочки, жуки и пчелы... Да
так тонко, что страшно было на них наступить.

Алиса с Пашкой замерли на пороге зала. Старик же прошел вперед.
Через несколько шагов, сообразив, что шаги пленников не слышны, он
обернулся.

- Вы чего оробели? - спросил он. - Леса не видели?

- Кто это сделал? - спросил Пашка.

- Атланты, - ответил старик. - Старались, убивались, а зачем? Сик
транзис глория мундис, что означает: "Так проходит земная слава".

Каждый шаг гулко раздавался в каменному лесу, и от этих звуков лес
казался еще необозримее.

Зал заканчивался аркой, которая опиралась на колонны из белого
коралла, обвитые зелеными нефритовыми змеями.

При приближении людей двери в арке медленно раскрылись, и Алисе
почудилось, что сейчас она увидит стражей в латах с кривыми мечами,
как в сказках Шехерезады. Но стражей не было: за дверями оказался еще
один зал.

В нем стояло множество скульптур. Некоторые из них были знакомы по
учебнику античной истории.

Пашка задержался, любуясь мраморной статуей воина, поднявшего меч.
Мрамор был белым, теплым, почти живым.

Следующая дверь оказалась пастью злобной драконьей рожи. Словно
громадный красный язык, эту пасть перекрывал алый занавес.